Читать книгу "Кукла на качелях. (Сборник рассказов) - Яна Дубинянская"

Олежка.

«… Ни в одно лето».

– … чтобы мы были вместе – всегда. Всегда, понимаешь?!..

– Я не…

Не смогла договорить – навалился сверху, душный, пульсирующий, тяжелый… Уже без шерстяного свитера.

Тепло. Как тепло…

– … моей женой.

И снова – пальцы на груди. И жгучие губы… Прямо на груди, не в ложбинке, не там, где… И вообще, кажется, он давно перекрутился за спину, этот святой оберег…

– Всегда…

Глава четвертая

В предрассветном полумраке его лицо было серьезным и сосредоточенным. Как будто решал математическую задачу, а вовсе не спал. Сонными казались только ресницы – пушистые, мягкие… Как это я не замечала, что у него такие густые ресницы? Наверное, из-за очков.

Вася. Вася…

Вслух не получилось. Тронула за плечо и прошептала просто:

– Просыпайся… ну просыпайся, а?

Он заворочался, недовольно забурчал; пришлось легонько его потрясти. Открыл глаза и непонимающе уставился на меня.

Как будто вот-вот спросит: где я?.. и кто ты вообще такая?

– Лиза… ты что? Рано ведь еще…

– Светает, – объяснила я. – Сейчас твоя мать придет меня будить. Представляешь, что будет, если?..

Он сел; застонали пружины древнего матраса. Поежился, накинул на плечи шерстяное одеяло с прорехами: уголок, в который куталась я, выскользнул из рук. Холодище пронизал насквозь, кожа моментально подернулась пупырышками – но отвоевывать одеяло назад или придвинуться поближе к Твер… Васе, черт, Васе, Васе!.. было как-то неудобно.

– Ну и что? – он зевнул.

Я пожала плечами. Вчера вечером, когда мы лежали в жухлой траве, а Твердолобиха тройными причитаниями собирала вокруг себя козье стадо, попутно поминая меня последними словами, он тоже порывался так и выйти к ней вдвоем. Ну и что?

Но по зрелом его размышлении я выбралась на тропинку одна. И, помогая старухе гнать стадо к дому, предположила невинно, что Василий Ильич, наверное, вот-вот вернется… За ужином Твердолобиха разливала мерзкое молоко, я расставляла тарелки, коты путались под ногами, а он… Вася… Что ж, любая разведка была бы им довольна.

Только через час, когда бабка захрапела, он осторожно, стараясь не скрипеть на ветхих ступеньках, поднялся ко мне на чердак…

И был прав. Кому нужны Твердолобихины вопли на ночь глядя?..

– А вообще-то ты права, – он встал, бросил мне одеяло и зябко, поспешно накинул махровый халат. – Кому нужен скандал с самого утра? Да это и унизительно: быть застигнутым, как мальчишка…

Я молча кивнула. Вася обернулся от чердачного люка:

– Сегодня я официально объявлю матери, что мы собираемся пожениться – так будет гораздо лучше.

И вдруг быстрыми шагами вернулся ко мне и поцеловал… не оберег. Меня.

… Все утренние дела перещелкались, как семечки; когда я с ведром и тряпкой добралась до Васиной комнаты, он еще спал. И снова – собранный и сосредоточенный, как на экзамене. Наверное, эта его прикладная математика и во сне не дает ему покоя… бедненький.

Я не буду разрешать ему столько заниматься, это ж рехнуться можно. Научу расслабляться перед сном… еще как расслабляться! И первым делом после свадьбы распущу его идиотскую шапочку, перед людьми же стыдно. А еще не буду и близко подпускать его к этому Кузьмичу, приколисту долбаному… хотя бы в интересах семейного бюджета. И вообще, хватит нам на всю жизнь одного святого оберега…

– Лиза…

Он уже не спал. Он смотрел на меня. Как смотрят на огонь в очаге или, скажем, на копилку с деньгами… на что-то такое, от чего спокойно, надежно и тепло.

На меня.

Я присела на край его кровати. Честное слово, просто присела на край!..

… – Где мать? – спросил потом Вася, счастливо откинувшись на подушку.

– В огороде, – отозвалась я. – Подвязывает помидоры. Кажется, это надолго. Доверила мне покормить тебя завтраком, а потом – к козам.

На слове «козы» его лицо слегка дернулось; я прикусила язык.

– Да? – он встал, залез в шкаф в поисках одежды. – Послушай, Лиза, у меня есть идея. Сейчас я приведу себя в порядок, а ты пока собери нам этот завтрак с собой, и пойдем на море. Ты не обязана смотреть ни за какими… козлами, – закончил с трудом и с отвращением.

В целом идея мне понравилась. Конечно, лучше бы он сначала сказал Твердолобихе… то есть своей матери о нашей свадьбе – сейчас, а не когда она будет злая на меня из-за этих самых коз… Ну да ладно.

– Хорошо! – и я чмокнула его в щечку. Нормальные щеки, кстати: и с чего это я взяла, что они похожи на бульдожьи брылы? Ну да, а еще мне раньше казалось, что Твердолобый импотент!..

– Ты почему смеешься?

– Просто.

… Прямо перед нами было море, огромное-огромное, бирюзовое, а вдали темно-синее, по нему ходили небольшие волны. Мы расстелили газету «Крымские известия» у самого края скалы, и я покрасивее разложила на ней продукты. Честное слово, тут даже Твердолобихины ватрушки казались дико вкусными, не говоря уже о яйцах вкрутую, картошке в мундирах, огурцах, помидорах, персиках и инжире! А запивать я взяла просто бутылку колодезной воды. Никакого молока! Ни капельки!

– Штормит немного, – сказал Вася. – Ничего. Для погружения вполне нормально. Помоги, – он протянул мне акваланг, и я чуть не уронила его себе на ноги. Ничего себе бандура!

Пришлось все-таки поставить баллон на землю, пока Вася натягивал свитер, кальсоны, носки, а поверх всего черный резиновый футляр – как он объяснил, это штука называлась «гидрокостюм». Еще надел маску – такие же я видела у ребят, мне даже давали в ней поплавать… вдвоем с Олегом… по фиг, по фиг, по фиг!..

– Я долго охотиться не буду, шторм может усилиться, – маска зажимала ему нос, и голос звучал гнусаво: «шторб божет». – Ты сходи пока на пляж, позагорай… Я тебя потом найду.

«Потоб дайду», – примерно так это прозвучало, но я сдержала смех и со всей серьезностью помогла ему водрузить на плечи акваланг. Похожий на ходячий экскаватор, Вася попятился к обрыву и перекинулся спиной вперед.

Сквозь рябую пленку воды я видела, как он перевернулся и поплыл прочь от берега, напоминая уже не экскаватор, а настоящего аквалангиста из команды Кусто. Вот вернусь и расскажу девчонкам!.. это вам не старые «Жигули».

Отходы завтрака, завернутые в «Крымские известия», сиротливо серели под маленьким кустиком, и ветер шелестел газетным краем. Я посмотрела на сверток со смешанными чувствами: и брать с собой неохота, и оставлять среди нетронутой природы стыдно. Не то чтобы очень, но… все-таки я невеста университетского преподавателя, доцента. Я должна вести себя культурно.

А куда выкинуть?..