Читать книгу "Дорогие мои - Лион Измайлов"

– А вот она!

В зале была тишина, зато мы умирали со смеху.

В 1997 году Задорнов поставил свой личный рекорд для закрытых помещений. В городе Санкт-Петербурге он в течение года дал 28 концертов в зале «Октябрьский» на четыре тысячи человек, 28 аншлагов – такого не было ни у кого в нашем жанре.

На сегодня – это самый популярный в нашей стране сатирик. Кто-то может сказать мне, что Жванецкий тоньше, а Хазанов как актер выше. Но никто не будет спорить с тем, что Задорнов – самый известный, самый популярный и, главное, самый любимый сатирик в стране. У него на концертах смеются так, как никогда и ни у кого. Он три часа разговаривает с залом, и это уже не просто мастерство, это какое-то колдовство, шаманство. К концу выступления в зале – истерика. Задорнов вводит зал в гипнотическое состояние и доводит его до экстаза. «Вот бы так с женщинами», – думает про себя Задорнов.

У него была детская мечта: стать генсеком страны. По-теперешнему – президентом. И она у него осуществилась в ночь на 1 января 1992 года. Он вместо Ельцина был президентом страны. Дело в том, что президент в тот день занемог и еще несколько дней не мог, и Задорнов по телевидению поздравлял российский народ с Новым годом. Он был ведущим «Огонька». Но поскольку ему надо было ехать в Ригу, к маме, то в 4 утра он сказал мне:

– А дальше веди ты.

И уехал в Ригу. Мама для него значительно дороже. И это мне в нем нравится больше всего.

Аркадий Арканов

В 1966 году состоялся первый фестиваль студенческих театров СССР. Председателем жюри был Аркадий Райкин. Кроме композиторов, артистов и комсомольских работников в жюри были два писателя, Аркадий Арканов и Григорий Горин. Они уже прославились своими капустниками в ЦДРИ. Кроме того, именно в 66-м году вышла знаменитая, лучшая по тому времени книга «Четверо под одной обложкой» в соавторстве с Ф. Камовым и Э. Успенским. Книга эта была новым словом в юморе после долгих лет «положительной» сатиры.

Для меня два этих писателя, Арканов и Горин, были какими-то существами высшего порядка. И вот они сидели в жюри и судили спектакль нашего МАИ «Снежный ком».

В самодеятельности вовсю играли их миниатюры, и «Рояль в кустах», и многое другое.

По всем институтам исполняли «Ревматизм», правда, Арканова и Левенбука.

Этот «Ревматизм» они написали в 1954 г., в подъезде на подоконнике, когда шли к кому-то на день рождения. Взяли брошюру «Профилактика ревматизма у детей» и заменили детей на бухгалтеров. Миниатюра дожила до 90-х годов.

В 1969 году я встретил Арканова в стекольной мастерской на Каляевской. Он нес какое-то стекло в сторону своего дома на Чехова, и я шел за ним только потому, что очень хотелось посмотреть на знаменитого писателя. Конечно, это была не та популярность, какая есть сейчас у людей, раскрученных телевидением. Однако мы, те, кто занимался тогда юмором, все Арканова знали. А книжку их «Четверо под одной обложкой» я знал чуть ли не наизусть.

На сцене я его увидел в МАИ. Был вечер юмора, где всех просто укатал Сичкин, который изображал целый концерт, но и Арканов там имел большой успех. Читал он очень хорошо, не спеша, красивым голосом и все правильно интонируя.

Впоследствии, когда мы уже вместе ездили на гастроли, Хайт сказал:

– Аркан замечательно читает, попробовал бы ты эту фигню почитать со сцены, тут же бы провалился.

В 70-е годы я его встречал в «Литературке», но даже приблизиться стеснялся.

Он меня поддержал на первом моем концерте с «Клубом» в Зеленограде. «Старик» Арканов нас заметил. Дальше мы стали ездить в разные города и, естественно, постепенно сблизились.

Я человек смешливый, а Аркадий Михайлович очень здорово острил и рассказывал жуткое количество разных баек. Так, например, считалось, что Арканов невезучий, а Горин «везунок». Как только Горин поднимал на улице руку, тут же подъезжало такси, а Арканов мог ловить машину часами. И вот Арканов, находясь в Новосибирске, послал Горину в Москву телеграмму: «Выезжай Новосибирск не могу поймать такси».

Как-то, приехав в Одессу для написания эстрадной программы, они, еще никому не известные авторы, не имевшие ни одной книги, просто шутки ради подошли к киоску и спросили:

– У вас нет книги Арканова и Горина?

Продавец-одессит многозначительно посмотрел на них и сказал:

– О! Хватились!

Тогда в Одессе они с Гориным жили в гостинице «Красной».

Однажды как следует выпили. Арканов вышел на балкон и обратился к стоящим внизу одесситам:

– Идите и возьмите почту, телеграф и телефон, – после чего ушел с балкона в номер.

Одесситы остались гадать, кто это был. Решили, что, наверное, сумасшедший, вообразивший себя Лениным.

Однако Арканов не успокоился на достигнутом. Минут через пятнадцать он снова вышел на балкон и спросил:

– Почту, телеграф, телефон взяли? Кто-то снизу ответил:

– Взяли.

Арканов сказал:

– Сейчас же идите и отдайте обратно.

Или еще одна история. Арканов работал в журнале «Юность», руководил отделом сатиры и юмора. Была поездка на Камчатку, Арканов почему-то не поехал. После поездки к нему в отдел пришел фотокорреспондент по имени Аркадий с синяком под глазом и рассказал следующее.

На Камчатке на каком-то банкете он сидел за столом напротив прилично поддатого типа. Тип долго смотрел на фотокора, а потом спросил:

– Вас как зовут?

– Аркадий, – ответил фотокор.

– А случайно не Арканов?

Тот решил пошутить и сказал:

– Арканов.

Далее безо всяких предупреждений тип врезал Аркадию в глаз. Что уж он имел против Арканова – неизвестно.

Вообще-то Аркадий Михайлович человек неконфликтный. А обиды на него возникали по двум причинам: либо он у кого-то увел женщину, либо что-то плохое сказал. Позлословить он любит.

В 1973 году мы поехали на эстрадный семинар в Рузу. Редактор Министерства культуры РСФСР М. Л. Стельмах собрала нас человек шестьдесят. Всех эстрадных авторов. Преподавателями были Александр Аронович Хазин, Арканов, Горин и еще кто-то, не помню кто.

Я не отходил от Арканова, так он мне нравился. В какой-то вечер мы сидели у него в номере. Ему нравилась девушка Лера, мы ее называли Паричок. Сидели, пили виски и старались девушку Леру обаять. Аркадий Михайлович уже до нас принял как следует, а тут еще добавил целую бутылку виски. Но когда он пьянеет, не очень заметно. Выпить он в те времена мог много. Вдруг Л ера сказала, что ей надо ненадолго уйти, обещала вернуться, надела пальто и ушла.

Аркадий Михайлович встал и тоже начал надевать дубленку. Я не понимал, зачем он это делает. Надев дубленку, Арканов открыл окно и стал вылезать на улицу. По всей видимости, он хотел посмотреть, куда ушла Лера. Однако не удержался и выпал наружу. Мы находились на первом этаже. Был человек, и вдруг нет его.