Читать книгу "Сын ХАМАС - Мосаб Хасан Юсеф"

Я сидел в машине рядом с домом отца, ожидая звонка из Шин Бет. После этого звонка у меня будет ровно шестьдесят секунд на то, чтобы убраться, прежде чем спецназ окружит дом. У них не было права на ошибку.

Я почувствовал угрызение совести, когда представил, как страшно будет маме и маленьким братьям и сестрам через несколько мгновений. Как обычно, им придется расплачиваться за все, что делали мы с отцом.

Я смотрел на мамин прекрасный сад. Она очень любила цветы, при любом удобном случае брала черенки и отростки у друзей и родственников. Она заботилась о растениях, как о детях.

— Сколько же цветов тебе нужно? — иногда поддразнивал я ее.

— Еще чуть-чуть, — всегда отвечала она.

Я вспомнил, как однажды она показала на один цветок и сказала: «Он старше тебя. Когда ты был ребенком, ты разбил горшок, но я сохранила растение, и вот оно все еще живо».

Будет ли оно живо через несколько минут после прихода солдат, которые разнесут все, что попадется им на пути?

Зазвонил телефон.

Прилив крови ударил мне в голову. Сердце бешено колотилось. Я завел машину и рванул к центру города, на новую конспиративную квартиру. Больше я не буду притворяться беглецом, я действительно стану им. Солдаты, которые предпочли бы скорее убить, чем арестовать меня, в этот самый момент вели поиски. Через минуту после моего отъезда десять машин с палестинскими номерами затормозили перед домом. Израильские спецподразделения окружили здание. Каждое окно, каждая дверь находились под дулом автомата. По соседству бегали дети, в том числе и мой брат Насер. Они прервали свой футбольный матч и застыли в ужасе.

Как только солдаты заняли позицию, загрохотали танки — более двадцати. Теперь весь город знал: что-то происходит. Я слышал рокот мощных дизельных двигателей из своего укрытия. Сотни вооруженных палестинских боевиков кинулись к дому отца и окружили АОИ. Однако они не могли стрелять, потому что дети все еще бегали вокруг, а внутри находилась моя семья.

Когда появились сотни вооруженных палестинцев, израильтяне вызвали вертолеты. Я вдруг засомневался в правильности своего решения сохранить жизнь смертникам. Если бы я позволил АОИ сбросить на них бомбу, моей семье и нашим соседям не пришлось бы рисковать сейчас. Если кто-то из братьев или сестер погибнет в этом хаосе, я никогда не прощу себе этого.

Чтобы наша сложная операция стала главной новостью в мире, я шепнул «Аль-Джазире», что готовится атака на дом шейха Хасана Юсефа. Все подумали, что израильтянам нужен мой отец, и хотели транслировать его арест в прямом эфире. Я представил себе, какой будет их реакция, когда громкоговорители начнут потрескивать, а затем солдаты потребуют, чтобы Мосаб, старший сын Хасана Юсефа, вышел из дома с поднятыми руками. Добравшись до своей квартиры, я уселся перед телевизором и наблюдал за разворачивающейся драмой вместе с остальным арабским миром.

Солдаты АОИ вывели мою семью и провели допрос. Мама рассказала им, что я вышел за минуту до их приезда. Конечно, они не поверили ей. Они верили Шин Бет, тем самым людям, которые поставили весь спектакль и были единственными, кроме меня, кто знал, что началась игра. Не увидев меня, они пригрозили открыть огонь.

Десять напряженных минут все ждали, не выйду ли я, и если выйду, то начну ли стрелять или покажусь с поднятыми руками. Затем время истекло. Они открыли огонь и больше двухсот пуль полетели в мою спальню на втором этаже (они и сейчас там — застряли в стенах). Время разговоров закончилось. Они, очевидно, решили убить меня.

Внезапно огонь прекратился. Через несколько секунд в воздухе прошипела ракета и разнесла полдома. Солдаты ворвались внутрь. Я знал, они обыскивали каждую комнату. Ни трупа, ни беглеца.

АОИ была смущена и разочарована тем, что я выскользнул у них из рук. Лоай по телефону предупредил, что если они поймают меня сейчас, то пристрелят на месте. Для нас, однако, операция была успешной. Ни один человек не пострадал, а я возглавил список самых опасных преступников, находящихся в розыске. Весь город говорил обо мне. За одну ночь я превратился в опасного террориста.

Следующие три месяца передо мной стояли три задачи: держаться подальше от военных, защищать отца и продолжать сбор информации. Именно в таком порядке.

Глава двадцать вторая
«ЗАЩИТНАЯ СТЕНА»
весна 2002

Масштабы насилия головокружительно росли. В израильтян стреляли, их резали и взрывали. Палестинцев убивали. Одно убийство порождало другое, с нарастающей скоростью события сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Международное сообщество тщетно пыталось надавить на Израиль.

«Прекратите незаконную оккупацию. Прекратите бомбардировку гражданских объектов, убийства и применение силы со смертельным исходом, уничтожение и ежедневное унижение простых палестинцев!» — требовал Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в марте 2002 года.

В тот же день, когда мы арестовали четырех террористов, спасенных мной от смерти, лидеры Европейского Союза призвали и Израиль, и Палестину умерить жестокость. «У этого конфликта нет военного решения», — заявили они.

В 2002 году еврейская Пасха выпала на 27 марта. В зале на первом этаже «Парк Отеля» в Нетании на традиционный седер[6] собрались двести пятьдесят гостей.

Двадцатипятилетний хамасовец по имени Абдель-Бассет Одех прошел мимо охранника, стоящего у входа в отель, мимо стойки регистрации и оказался в зале, где были накрыты столы. Засунул руку под пиджак. Взрыв убил тридцать человек и ранил еще сто сорок. Некоторые из жертв пережили Холокост. Ответственность за теракт взял на себя ХАМАС, заявив, что цель этого теракта — сорвать саммит Арабских государств, проходивший в это время в Бейруте. Тем не менее на следующий день Лига арабских государств, возглавляемая Саудовской Аравией, объявила о единогласном признании государства Израиль и потребовала нормализации отношений, опираясь на согласие Израиля вернуться к границе 1967 года, решить проблему беженцев и не препятствовать созданию независимого Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме. Получение этих уступок от Израиля стало бы огромной победой для нашего народа, если бы не ХАМАС, по-прежнему одержимый своей идеей «все или ничего».

Осознавая это, Израиль планировал собственное чрезвычайное решение.

Двумя неделями ранее официальные лица решили прощупать почву на предмет массированного вторжения на палестинские территории и захвата городов-побратимов Рамаллы и Аль-Биреха. Военные аналитики предупреждали о возможных больших потерях среди израильтян.

Подразделения АОИ убили пять палестинцев, ввели комендантский час и заняли несколько зданий. Огромные вооруженные бульдозеры D9 разрушили несколько домов в лагере беженцев Аль-Амари, в том числе и дом Вафы Идрис, первой женщины-смертницы, которая убила 80-летнего израильтянина и ранила еще около сотни человек перед обувным магазином в Иерусалиме 27 января 2001 года.