Читать книгу "Тайна трех государей - Дмитрий Миропольский"

– Мы же в России. От тюрьмы да от сумы не зарекайся. Не слыхал? – Одинцов тут же пожалел о сказанном: не иначе гибель Вараксы подействовала, расклеился. – Сидел, сидел. Только это было давно и неправда. И к нашему делу никак не относится.

Под утро Мунина сморило. Одинцов вышел на крыльцо флигеля. Зачерпнул обеими руками полные пригоршни снега, окунул в него лицо, потом утёрся и хотел закурить, но передумал и вернулся обратно в дом: даже во мгле раннего утра не стоило здесь маячить.

Вопреки ожиданиям расшифровка тезисов Вараксы мало что прояснила, зато вызвала шквал новых вопросов. И оказалось, что давняя тюремная отсидка Одинцова имеет к делу самое непосредственное отношение.

Для начала Варакса признался, что в девяносто первом году похитил у эфиопов и перебросил в Союз что-то очень ценное. Одинцов тоже вышел из КУОС и понимал – такую операцию должны были санкционировать на самом верху. Речь ведь явно не о серебряных блюдах или кофейниках из дворцов, как было в Афганистане. Тогда начальство просто закрывало глаза на экзотические сувениры спецназа, который выполнял боевую задачу. А кто отдавал приказ по Эфиопии? Какую именно ценность захватил Варакса или почему захваченное считалось очень ценным? В шифровке об этом ни намёка.

Тезис второй – как обухом по голове: Одинцов оказался нежелательным свидетелем, и вскоре Варакса от него избавился. То есть вот кто подставил Одинцова и упёк в тюрьму?! Ведь после возвращения из Эфиопии ему вручили правительственную награду и повысили в звании, но потом… Признание Вараксы многое расставляло по местам.

Тезис третий: со временем у Вараксы заговорила совесть, и он горы свернул, чтобы вытащить Одинцова на волю, уничтожить в его документах следы тюрьмы и помочь встать на ноги. Здесь ничего нового, кроме причины такой заботы – помогал-то Варакса действительно здорово. Только не в благодарность за то, что Одинцов дважды спас ему жизнь в Эфиопии, а тайком замаливал грех предательства. Вроде как откупался.

В следующем пункте Варакса принёс извинения, не высказанные при жизни. И пояснил: это не потому, что духу не хватило, а потому, что начнёшь говорить правду – придётся рассказывать от начала до конца. В его планы это не входило. Варакса многие годы из тщеславного азарта пытался единолично разгадать какую-то тайну – только не успел, раз Одинцов читает эту шифровку. О какой тайне упоминал Варакса? Ответ придётся искать в стопках книг со стола.

Дальше в тексте зачем-то упоминались реставрационные работы в старинном петербургском дворце, которые спонсировал Варакса, и перечислялись несущественные мелочи, странные для прощального письма.

В конце было сказано, что теперь всё в руках Одинцова: получится – молодец, не получится – значит, не судьба. И может, так оно даже лучше. Жить спокойнее.

Одинцов взглянул на книги, сложенные у дверей. Не только Мунина, но и его тоже удивил непонятный принцип подбора литературы и разнообразие тематики. В увязанных стопках оказались книги Ветхого Завета, средневековые рыцарские романы, издания по истории России и эзотерические брошюры… На нескольких обложках Одинцов отметил фамилию автора – Арцишев. Значит, Варакса был знаком с его научно-популярными трудами намного лучше, чем хотел показать в недавнем разговоре. И всё это добро теперь придётся читать-перечитывать вместе с выписками и таблицами…

…только не здесь. Раз академики вычислили Вараксу, они быстро докопаются и до его дачи в Старой Ладоге. Место засвеченное, так что надо убираться, пока не нагрянули люди Псурцева. Поменять машину с помощью Сергеича со станции «47», забиться в какую-нибудь глушь и там спокойно разбирать библиотеку Вараксы.

Одинцов сжёг в раковине открытку с совой и расшифровку, смыл пепел и подошёл к спящему Мунину. Жалко было будить парня, ему бы поспать ещё часа два-три, но время поджимало.

– Вставай, – Одинцов потряс историка за плечо. – Ехать пора.

29. Энергичная клубная жизнь

Хельмут Вейнтрауб не стал спрашивать Жюстину де Габриак, откуда у неё взялся номер его личного телефона.

Понятно, что президент Интерпола имеет кое-какие возможности для добывания нужной информации. А то, что де Габриак звонила в Штаты, когда во Франции уже наступала ночь, и воспользовалась неофициальным каналом, обещало интересные последствия. Очень интересные! Звонок такой статусной дамы – вообще событие исключительное, но в случае Вейнтрауба почти невероятное.

Активности старого миллиардера можно было позавидовать. Вскоре после разговора он отправился на аэродром, где уже стоял наготове его собственный самолёт. Время, проведённое над Атлантикой, Вейнтрауб тоже не потратил даром: сделал несколько телефонных звонков, поработал с документами, плотно пообедал, хорошенько вздремнул, принял душ с массажем и ранним утром по европейскому времени ступил на землю Франции свежим и полным сил, насколько это возможно в девяносто лет с хвостиком.

Старик вздохнул, разглядывая любимый и вечно молодой город через тонированное стекло машины. Разница между мужчиной и Парижем в том, что Париж – всегда Париж. Увы, увы…

Отель «Де Крийон» (Париж, Франция).

Над весенними Елисейскими Полями розовел рассвет. Лимузин прошуршал пустынным проспектом к площади Согласия и остановился у вычурной громады отеля «Де Крийон» – самой старой из фешенебельных и самой фешенебельной из старейших гостиниц французской столицы. Несмотря на раннее время, у входа уже щетинилась микрофонами стая живчиков-корреспондентов с телеоператорами. Вопросы посыпались наперебой, как только секретарь помог миллиардеру выйти из лимузина.

– Мистер Вейнтрауб, как вы оцениваете затянувшийся кризис, вызванный колебаниями цен на нефть?

– Правда ли, что углеводородное сырьё – это вчерашний день? И если да, то каким будет завтрашний?

– Можно ли в ближайшем будущем ждать радикальных изменений на рынке энергоресурсов?

– Чему будет посвящено очередное заседание Бильдербергского клуба?

Вейнтрауб опёрся на трость с затейливым набалдашником и оглядел наседающих корреспондентов, которых сдерживали охранники. Зверинец. Псарня. И лица у них пёсьи, разве что слюна не каплет с брыл. И повадки как у доберманов – сторожей его особняка в Майами. Псы, которые ждут не дождутся, когда им бросят кость, чтобы с урчанием обсосать её, а потом хвастать перед другими кобельками и сучками, как добывали трофей с риском для жизни и как ловко умеют обсасывать…

Что ж, можно бросить своре небольшую косточку и сымпровизировать пресс-конференцию. Миллиардер заговорил, не напрягая скрипучий голос. Окружающие тут же притихли.

– Я не провидец, – сказал Вейнтрауб. – Если вы найдёте человека, который может уверенно и точно предсказывать будущее, да ещё в такой деликатной сфере, дайте мне номер его мобильного, и я обязательно перезвоню. У меня завалялась пара лишних миллиардов, и мне чертовски интересно, как поведёт себя биржа в следующую среду!