Читать книгу "Живые и мертвые - Неле Нойхаус"

– Не знаю. – Ким пожала плечами. – Время в Гамбурге прошло, я это чувствую. Спустя одиннадцать лет моя работа перестала быть вызовом, тем более что я не могу рассчитывать на то, что однажды стану главным врачом. Есть масса других предложений, одно даже отсюда, из Франкфурта.

– Да что ты! – удивилась Пия. – Послушай, это ведь было бы великолепно, если бы ты опять стала жить поблизости.

– Да, эта мысль меня тоже привлекает, – согласилась Ким, задумчиво поворачивая ножку бокала. – Франкфурт расположен в самом центре, и мне это нравится. Гораздо больше, чем Берлин, Мюнхен, Штутгарт или Вена. Отсюда легко добраться до любой точки.

– У тебя есть мужчина? – спросила Пия.

– Нет, – ответила Ким. – Уже давно не было. Я и без этого чувствую себя довольно комфортно. А ты и Кристоф? Вы давно вместе?

– Уже шесть лет. – Пия улыбнулась.

– Я и не знала. У вас это серьезно?

– Я надеюсь, – сказала Пия и усмехнулась. – Десять дней назад мы поженились.

– Серьезно? – Ким сделала большие глаза. – И ты говоришь об этом как бы между прочим?

– Еще никто не знает, даже его дочери. Мы пока не хотели предавать огласке. Летом мы устроим здесь, в Биркенхофе, грандиозный банкет.

– Ого, это великолепно! – Ким улыбнулась. – Теперь мне еще больше хочется познакомиться с ним!

– Познакомишься еще. Я уверена, что он тебе понравится. Он чудесный. – Но находится сейчас на другом краю света. И в ту секунду, когда она об этом подумала, ее охватила тоска, которую днем ей в какой-то степени удавалось отгонять от себя.

Сестры некоторое время молчали. Дрова трещали в камине, сыпались искры. Одна из собак спала в своей корзине. Пес поскуливал и повизгивал во сне, а лапы и морда дергались.

– Твое начальство производит приятное впечатление, – сказала неожиданно Ким.

– Кто? Боденштайн? – спросила Пия удивленно.

– Нет, – Ким рассеянно улыбнулась, – не Боденштайн, я имею в виду Николя. Николя Энгель.

– Что? – Пия вскочила и сделала большие глаза. – Ты шутишь?

– Нет, – Ким внимательно рассматривала бокал в своей руке. – В ней есть что-то, что мне нравится.

– Энгель ест по утрам сырое мясо, горсть гвоздей, а иногда и кого-нибудь из нас употребляет на завтрак, – ответила Пия, совершенно ошеломленная неожиданным признанием своей младшей сестры. – Она сделана из стали и подвергнута трехкратной химической обработке. Что тебе в ней нравится?

– Понятия не имею, – Ким пожала плечами. – Чем-то она произвела на меня впечатление. А со мной такого уже очень давно не бывало.

Пятница, 28 декабря 2012 года

Он проснулся от тишины, она его разбудила. Всю ночь неистовствовала буря, ветер завывал в каминной трубе и сотрясал жалюзи, но сейчас было совсем тихо. Он протянул руку и нащупал на ночном столике будильник. Без десяти шесть. Самое подходящее время, чтобы начать день. День, который вызовет сенсацию, в том числе далеко за пределами окрестностей. С момента первого выстрела он стал темой номер один во всех газетах, а также в теле– и радиопрограммах, и теперь это останется неизменным, об этом он позаботится. Но ему не нравилось, что его называли безумным киллером, который без разбора истребляет людей. Это не так, и общественность должна со временем это узнать. Идея с объявлениями о смерти была неплохой, но полиция, кажется, не собиралась передавать его информацию в соответствующие инстанции, поэтому он нашел имя солидного журналиста, который уже неоднократно писал о его преступлениях, и отправил ему копии извещений о смерти. Он отбросил одеяло и пошел справить нужду, потом отправился в душ и долго стоял под мощной струей воды, настолько горячей, насколько он мог вытерпеть. Возможно, он последний раз принимает душ в этом доме, равно как и проводит здесь последнюю ночь. Он каждый день должен иметь в виду, что его могут уличить в любой момент. Каждый день может стать его последним днем на свободе. Осознавая это, он всеми фибрами души наслаждался даже мельчайшими деталями повседневности. Удобная кровать, матрас с пружинами карманного типа, пуховое одеяло и постельное белье из дамастовой ткани, безбожно дорогой гель для душа, мягкое полотенце, нижнее белье с ароматом кондиционера. Он тщательно, с большим количеством пены, побрился безопасной бритвой. Такой роскоши в тюрьме, разумеется, не будет. Возможно, все закончится уже сегодня вечером. Но, может быть, и через три дня или через две недели. Неопределенность его возбуждала. Он уже давно не испытывал таких острых ощущений. Но это лишь сопровождение того, что он должен сделать. Выбора не оставалось, потому что с этими людьми иначе не справиться. У них нет осознания неправомерности своих действий, угрызений совести, они всегда выходят сухими из воды. Никто из них не раскаялся в содеянном. Никто. Но он их научит раскаянию.

Он оделся, пребывая в состоянии полного спокойствия, оценил в зеркале свой внешний вид. Если они его сегодня схватят, то он вполне готов, он все привел в порядок. Ничего не будет отрицать. Адвокат тоже не нужен, так как он даст признательные показания сразу и без колебаний. Это входит в его планы. 7:23. Еще примерно шесть часов до того мгновения, когда он согнет палец и нажмет на спусковой крючок. Он натянул куртку и вышел, чтобы в последний раз купить у нее хлеб и крендель.

* * *

Боденштайн тоже заметил, что ветер утих. Он стоял на балконе с чашкой кофе в руке и с беспокойством смотрел на уныло свисающий флаг в саду своего соседа слева.

Сила ветра нулевая.

Идеальные условия для снайпера.

Он перевел взгляд. Вдали слева горел красный сигнальный свет на шпиле телевизионной башни, рядом сверкали высотные здания банков делового квартала Франкфурта. В центре располагался индустриальный парк Хёхст, а совсем справа – аэропорт. На этом пространстве проживали около 250 000 человек, и каждый из них мог стать очередной жертвой снайпера. Все полицейские региона находились в повышенной боевой готовности, отпуска отменили и затребовали подкрепление из других федеральных земель, но держать под контролем весь Рейн-Майнский регион было абсолютно невозможно. Резко возросшее число полицейских и повышенная бдительность населения могли способствовать максимум тому, что при следующем преступлении снайперу, возможно, будет отрезан путь к отступлению, но предотвратить очередное убийство вряд ли представлялось реальным. Боденштайн сделал глоток кофе.

Кирстен Штадлер.

Неужели смерть этой женщины десять лет назад действительно является причиной совершенных снайпером убийств? Боденштайн не хотел ничего упустить и поэтому для осторожности распорядился о наблюдении за Дирком и Эриком Штадлерами. Речь шла не о круглосуточной слежке, это выходило за рамки возможного, но, по крайней мере, через определенные промежутки времени по улицам Лидербаха и франкфуртского Норденда, где проживали отец и сын, курсировали патрульные автомобили. Он просил информировать его, если они будут покидать свои квартиры.