Читать книгу "Как перестать беспокоиться - Дейл Карнеги"

Они, возможно, сами поверили в это, ибо невозможно неповерить в то, во что вам хочется верить. Это желание унизить Пири былонастолько сильным, что только прямое вмешательство президента Мак-Кинлипозволило Пири продолжать свою деятельность в Арктике.

Подвергался бы Пири таким оскорблениям, если бы он занималсякакой-нибудь конторской работой в министерстве военно-морских сил в Вашингтоне?Нет. Его деятельность не была бы настолько важной, чтобы вызывать зависть.

С генералом Грантом обошлись еще более жестоко, чем садмиралом Пири. В 1862 году он одержал первую великую решительную победу, когдаСевер впервые взял верх, — победу, которая была одержана за один день, победу,которая сразу сделала Гранта национальным героем, победу, которая имелаогромный резонанс даже в далекой Европе, победу, по случаю которой торжественнозвонили церковные колокола и пылали костры от Мэна до берегов Миссисипи. Тем неменее не прошло и шести недель после этой выдающейся победы, как Грант — герой Севера— был арестован и отстранен от командования своей армией. Он плакал от униженияи отчаяния.

Почему генерал У. С. Грант был арестован в зените своейславы? В первую очередь потому, что он возбудил подозрительность и завистьсвоих надменных начальников.

Если вы склонные беспокоиться из-за несправедливой критики,выполняйте правило первое:

Помните, что несправедливая критика часто являетсязамаскированным комплиментом.

Не забывайте, что никто никогда не бьет мертвую собаку.

Глава 20

Поступайте так — и критика не принесет вам огорчения

Однажды я беседовал с генерал-майором Смедли Батлером,которого прозвали Старина Всевидящее Око. Его также называли старым «адскимдьяволом Батлером»! Помните его? Он был самым колоритным и бесшабашнымгенералом, который когда-либо командовал морской пехотой Соединенных Штатов.

Он рассказал мне, что в молодости страстно мечтал опопулярности. Ему хотелось на всех производить приятное впечатление. В те днидаже самая безобидная критика причиняла ему глубокие страдания. Но онпризнался, что тридцатилетняя служба в морской пехоте сделала его более«толстокожим». «Как только меня ни оскорбляли и ни поносили, — вспоминалБатлер. — Меня называли прохвостом, змеей и дрянью. Меня оскорбляли специалистыв этом деле. Меня называли всеми сочетаниями непечатных ругательств, которыесуществуют в английском языке. Вы думаете, я обращал на это внимание? Ничегоподобного! Когда я слышу, что кто-то ругает меня, я даже не поворачиваю голову,чтобы посмотреть, кто это».

Может быть, Батлет — Старина Всевидящее Око стал слишкомбезразличен к критике, но ясно одно: большинство из нас принимаютнезначительные обиды и оскорбления слишком близко к сердцу. Я вспоминаю, какмного лет назад корреспондент нью-йоркской газеты «Сан» посетил показательныезанятия на моих курсах для взрослых. Он написал пасквиль обо мне и о моейработе. Был ли я вне себя от ярости? Я воспринял это как личное оскорбление. Япозвонил председателю исполнительного комитета газеты «Сан» Джилу Ходжесу ифактически потребовал, чтобы он опубликовал статью с подлинными фактами о моейдеятельности вместо нелепого пасквиля. Я был полон решимости добиться, чтобынаказание соответствовало преступлению.

Сейчас мне стыдно, что я вел себя таким образом. Я понимаютеперь, что половина людей, купивших эту газету, так и не удосужилась прочитатьэту статью. Половина из тех, кто прочитал ее, посмеялись над ней, как надбезобидной шуткой. Половина тех, кто злорадствовал по этому поводу, черезнесколько недель совершенно забыли об этой статье.

Теперь я понимаю, что люди не думают ни о вас, ни обо мне, иих совершенно не волнует, что о нас с вами говорят. Они заняты только собой,они думают только о себе перед завтраком, после завтрака и все время до десятиминут после полуночи. Их в тысячу раз больше беспокоит собственная небольшаяголовная боль, чем известие о вашей или о моей смерти.

Если даже над вами насмеялся, вонзил нож в спину и бросил вреку один из близких вам людей — не страдайте от жалости к самому себе.Вспомните, что то же самое случилось с Иисусом Христом.

Один из его ближайших учеников продал его за взятку, впереводе на современные деньги равную 19 долларам. Другой из его 12 учениковбросил его, как только тот попал в беду, трижды объявил о том, что никогда незнал Иисуса Христа, и даже поклялся в этом. Это случилось с Иисусом. Почему выили я должны рассчитывать на лучшее?

Уже много лет, как я понял, что хотя я и не могу удержатьлюдей от несправедливой критики в мой адрес, я могу сделать нечто более важное.

Я могу решить, стоит ли расстраиваться из-за несправедливогоприговора. Давайте внесем ясность. Я не отвергаю всякую критику. Я далек отэтого. Я говорю об игнорировании критики несправедливой.

Однажды я спросил Элеонору Рузвельт, как она реагирует нанесправедливую критику, которой в ее адрес было предостаточно. Возможно, у неебыло больше преданных друзей и яростных врагов, чем у какой-либо другойженщины, жившей в белом доме. Она рассказала мне, что когда она была девочкой,то была очень застенчива, очень обеспокоена тем, что говорят о ней люди. Онатак боялась критики, что однажды спросила совета у своей тети, сестры ТеодораРузвельта. Она спросила у нее:

«Тетя, я хочу поступить так-то, но боюсь того, как это будетрасценено.» Сестра Рузвельта посмотрела ей в глаза и сказала:

«Никогда не беспокойся о том, что скажут люди. Действуй так,как подскажет твое сердце.» Элеонора Рузвельт сказала мне, что этот совет ейочень пригодился, особенно когда она оказалась в Белом доме. Элеонора добавила,что есть только один способ избежать всякой критики — «это быть фарфоровойстатуэткой и стоять на полке».

Поступайте так, как подсказывает вам ваше сердце.Критиковать же вас будут все равно. Будут критиковать за то, что вы поступилитак, или за то, что вы так не поступили.

Когда покойный Мэтью С. Браш был президентом Американскоймеждународной корпорации на Уолл-стрит, 40, я спросил его, был ли ончувствителен к критике. Вот что он рассказал мне: «Да, в молодости я оченьболезненно на нее реагировал. Я тогда страстно желал, чтобы все сотрудникинашей организации считали меня совершенством. Я тревожился, если они этого невыражали. Обычно я старался задобрить того, кто первым выступал против меня; носам факт, что я наладил с ним отношения, вызывал гнев со стороны другогосотрудника. С ним я также пытался наладить отношения, что в свою очередьвызывало недовольство других недоброжелателей. Наконец, я убедился: чем большея старался умиротворять и задабривать своих обидчиков, чтобы избежать критики всвой адрес, тем больше врагов я приобретал. В конце концов я сказал себе: „Еслиты поднимешься над толпой, тебя будут осуждать. И ты должен к этомупривыкнуть“. Мне это очень помогло. С тех пор я взял себе за правило делатьвсе, что в моих силах, а затем раскрывал свой старый зонтик, чтобы он предохранилменя от дождя несправедливой критики и чтобы дождевые струи не попадали мне заворотник».