Читать книгу "Нежные юноши - Фрэнсис Скотт Фицджеральд"

Почти два года тому назад он закончил с отличием Массачусетский технологический институт и устроился на работу инженером-строителем в одну фирму на юге штата Теннесси. Всю свою жизнь он грезил тоннелями, небоскребами, огромными приземистыми дамбами и высокими трехпролетными мостами, напоминавшими ему взявшихся за руки танцовщиц, чьи головы были выше городских зданий, а юбки состояли из прядей канатов. Джордж О’Келли ощущал романтику в проектах поворота рек вспять и сравнивания горных хребтов – ведь тогда по всему миру расцветет жизнь, даже на бывших бесплодными землях, там, где раньше негде было пустить корень. Он любил сталь, и в его грезах рядом с ним всегда была сталь: жидкая сталь, сталь в чушках и болванках, стальные балки и бесформенные рудные залежи, ждущие его, будто художника – краски и холсты. Неисчерпаемая сталь, становящаяся простой и прекрасной в тигле его воображения…

Но сегодня он работал агентом в страховой конторе за сорок долларов в неделю, а его мечта стремительно ускользала от него. Невысокая черноволосая девушка, из-за которой у него и случились все эти неприятности – ужасные и невыносимые неприятности! – ждала, пока он увезет ее из маленького городка в штате Теннесси.

Через пятнадцать минут в дверь постучала женщина, у которой он нанимал комнату, и с раздражающей любезностью спросила: раз уж он дома, не желает ли он пообедать? Он отрицательно помотал головой, но вторжение пробудило его от грез, и, встав с кровати, он написал телеграмму.

«ПИСЬМО ОГОРЧИЛО ТЧК

ТЫ БОИШЬСЯ ВСКЛ

ДУМАТЬ РАЗРЫВЕ ПОМОЛВКИ ОТ УСТАЛОСТИ ГЛУПО ТЧК

ВЫХОДИ МЕНЯ ПРЯМО СЕЙЧАС ТЧК

ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО»

С минуту его одолевали бурные чувства, затем он дописал – и едва узнал собственный почерк, так как руки его не слушались:

«ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ПРИЕДУ ЗАВТРА ШЕСТЬ»

Закончив, он выбежал из квартиры и побежал на телеграф около станции метро. Все его сбережения составляли в сумме чуть меньше сотни долларов, но из письма было ясно, что она «нервничает», поэтому выбора у него не было. Он знал, что означает это «нервничает»: она чувствовала себя подавленно, а перспектива выйти замуж и начать жизнь в бедности и борьбе за существование была слишком тяжким испытанием для ее любви.

Джордж О’Келли прибыл в контору страховой компании, как обычно, бегом – пробежки стали для него чем-то вроде образа жизни, лучше всего выражая то напряжение, в котором он жил последнее время. Он пошел сразу в кабинет начальника.

– Мне нужно поговорить с вами, мистер Чемберс! – даже не отдышавшись, объявил он.

– Пожалуйста. – На него уставились два беспощадных и равнодушных глаза, похожие на наглухо заклеенные на зиму окна.

– Я хотел бы взять отпуск на четыре дня.

– Но вы же были в отпуске две недели назад! – с удивлением ответил мистер Чемберс.

– Да, это так, – смущенно признал молодой человек, – но мне необходимо уехать.

– Куда вы ездили в прошлый раз? Домой?

– Нет, я ездил… В одно место, в Теннесси.

– И куда же вы собрались на этот раз?

– На этот раз я собираюсь… В одно место, в Теннесси!

– Завидное постоянство, надо признать, – сухо ответил начальник. – Однако что-то я не припоминаю: разве мы нанимали вас в качестве разъездного коммивояжера?

– Вы правы! – с отчаянием в голосе произнес Джордж. – Но мне абсолютно необходимо уехать!

– Хорошо, – согласился мистер Чемберс, – но обратно можете уже не возвращаться. Не нужно.

– И не вернусь!

К изумлению мистера Чемберса и самого Джорджа, его лицо порозовело от радости. Он вдруг почувствовал себя счастливым, он ликовал: впервые за последние полгода он был абсолютно свободен! На глаза наворачивались слезы благодарности, и он с чувством пожал руку мистера Чемберса.

– Благодарю вас! – сказал он под наплывом чувств. – Я вовсе не хочу возвращаться! Мне даже кажется, что я бы сошел с ума, если бы вы мне сказали, что я должен вернуться и работать дальше. Видите ли, я просто не мог сам уволиться и поэтому хочу сказать вам спасибо – за то, что вы меня уволили!

Он великодушно помахал рукой, громко крикнув: «Вы должны мне жалованье за три дня, но ничего – оставьте деньги себе!», и выбежал из конторы. Мистер Чемберс позвонил секретарше и поинтересовался, не замечалось ли в последнее время в поведении О’Келли каких-либо странностей? За свою карьеру он уволил множество людей, и все принимали эту новость по-разному, но еще никто и никогда его не благодарил!

II

Ее звали Жонкиль Кэри, и Джорджу О’Келли не доводилось видеть ничего свежее и бледнее ее лица, когда она увидела его на платформе станции и, не в силах ждать, побежала навстречу. Ее руки устремились к нему, губы раскрылись в ожидании поцелуя, но она тут же отстранила его от себя и чуть стыдливо оглянулась вокруг. Невдалеке стояло двое парней чуть помладше Джорджа.

– Это мистер Креддок и мистер Хольт! – весело представила их она. – Я вас знакомила, когда ты приезжал в прошлый раз.

Обеспокоенный таким резким перескоком от поцелуя к представлению, подозревая в этом некий тайный смысл, Джордж еще больше разволновался, обнаружив, что ехать в дом Жонкиль им предстояло в автомобиле одного из этих парней. Ему показалось, что это ставит его в неловкое положение. По пути Жонкиль болтала со всеми – и с теми, кто ехал на заднем сиденье, и с теми, кто на переднем, – а когда под покровом сумерек он попытался было незаметно ее обнять, она не поддалась, а ловким движением вынудила его просто взять ее за руку.

– Разве эта улица на пути к твоему дому? – прошептал он. – Что-то я ее не узнаю.

– Это новый бульвар. Джерри только что купил машину, так что ему очень хочется похвастаться, а затем он привезет нас домой.

Когда спустя двадцать минут их высадили у дома Жонкиль, Джордж почувствовал, что первая радость от встречи, то счастье, которое он безошибочно прочитал в ее глазах там, на станции, куда-то улетучилось под влиянием этой поездки. То, чего он так долго ждал, как-то незаметно потерялось, и именно об этом он и размышлял, холодно прощаясь с обоими парнями. Но плохое настроение прошло, как только в тускло освещенной прихожей Жонкиль, как раньше, притянула его к себе и обняла, сказав ему дюжиной самых разных способов, лучшим из которых был тот, в котором не было места для слов, о том, как она по нему скучала. Ее чувство вновь вселило в него уверенность, пообещав его беспокойному сердцу, что все будет хорошо.

Они уселись рядышком на диване, поглощенные ощущением близости, забыв обо всем, кроме нежности и ласк. Когда наступило время ужина, появились отец и мать Жонкиль, которые тоже были рады Джорджу. Он им нравился; когда больше года назад он впервые появился в Теннесси, они поддержали его в его стремлении стать настоящим инженером. Им было жаль, когда он бросил эту работу и уехал в Нью-Йорк, чтобы найти какое-нибудь дело, на котором можно будет заработать побольше и побыстрее. Хотя они и оплакивали его отказ от инженерной карьеры, относились они к нему хорошо и были готовы принять его помолвку с их дочерью. За ужином они его расспрашивали о том, как идут его дела в Нью-Йорке.