Читать книгу "Скромница из царских покоев - Людмила Ситникова"

– Лиза, дочка, – зарыдала старуха, – я во всем виновата. Я окаянная. Кто ж знал, что у вас радиационный фон нормальный. Она меня вокруг пальца обвела…

Воспользовавшись суматохой, Копейкина прошмыгнула в подъемник и поспешила ретироваться.

* * *

Знакомство с писательницей началось со скандала. Ирина Глининская, узнав о причине визита Копейкиной, разразилась криками:

– Вы все сговорились! – негодовала детективщица. – Сначала ко мне приезжали мужики, теперь прислали бабу. Никак не могу понять, кому так не терпится оклеветать мое честное имя?

– Я бы вас не побеспокоила, если бы ситуация не вышла из-под контроля.

– Из-под какого контроля и какая ситуация вышла? Я работаю над новой книгой, стараюсь не отвлекаться даже на телефонные звонки, а вы позволяете себе столь бесцеремонные визиты да еще требуете у меня объяснений.

– Ирина…

– Это незаконное вторжение на частную собственность. Я вызову милицию! Вас арестуют!

– Вы сами меня впустили в квартиру.

– А теперь прогоняю.

– От кого вы узнали о гибели девятилетнего Никиты?

Глининская покрутила пальцем у виска.

– Запишитесь на прием к психиатру. Я писательница! И все истории, которые написаны в моих книгах, это исключительно плод воображения. Я не страдаю слабоумием, маразмом и склерозом. У меня достаточно собственных идей – в чужих россказнях не нуждаюсь!

– А как вы отреагируете, узнав, что и Денисов и Колпаков были найдены убитыми? Казимира закололи – совсем как в вашей одиннадцатой книге. А Игната Колпакова ударили по затылку – двенадцатый роман.

Глининская насторожилась.

– Денисов? Колпаков? Кто они?

– Те мужчины, которые приезжали к вам до меня.

– Они мертвы?

– Не делайте вид, что для вас это открытие. Наверняка вы состоите в одной шайке-лейке с преступником. – Ката помолчала. – Или же являетесь верхушкой айсберга – организатором убийств.

Естественно, Копейкина блефовала, она разбрасывалась обвинениями, чтобы вывести Глининскую из равновесия. Лучший способ защиты – нападение. Катка напала на писательницу, обвинив ту в причастности к преступлениям, рассчитывая на дальнейший диалог. И не просчиталась.

Ирина схватила Копейкину за локоть и одним рывком втащила в большую комнату.

– В нашей стране никто не отменял презумпцию невиновности. Никто не имеет права обвинять человека в том или ином преступлении, пока не будет доказано обратное. Вы много на себя берете.

– Факты говорят сами за себя.

– Какие факты?

– Убийство Денисова и Колпакова.

– Прекратите твердить одно и то же! – Глининская подбежала к книжному шкафу. – Покажите, где в книге написано, что я убила вашего Денисова.

– Способ убийства…

– Вы путаете вымысел с реальностью. Ежедневно в мире умирают от ножевых ранений сотни людей, по-вашему, я и к этому приложила руку? Я пишу детективы. Де-тек-ти-вы! Невозможно написать криминальный роман без трупа. Вы вот говорите, способы совпали, а известно вам, сколько вообще существует способов убийств?

– Достаточно много.

– Как бы не так. Вы глубоко заблуждаетесь. На самом деле их не так уж и много. – Ирина приняла загибать пальцы. – Человека можно застрелить – раз, зарезать – два, задушить – три, отравить – четыре, сбить транспортным средством – пять, ударить по голове – шесть, сбросить с большой высоты – семь, утопить – восемь. Все! Есть, конечно, еще несколько, но в основном писатели жонглируют вышеперечисленными восемью способами. Теперь давайте разберемся. Допустим, писатели «А», «Б» и «С» устранили одного из персонажей при помощи подсыпанного в напиток цианистого калия. Если следовать вашей логике, то имеет место повторение сюжета – в данном случае преступления. По-вашему, автор должен в каждой новой книге изобретать новый способ убийства?

– Вы меня не так поняли.

– Это вы меня не понимаете. – Глининская потрясла книгой. – Да, здесь убийца заколол жертву ножом. В следующей книге жертву ударили по голове. И что из этого? Не одна я пишу детективы. Почему вы решили обвинить именно меня, а, скажем, не писательницу Петрову, Иванову или Сидорову? В их романах персонажи также гибнут от пуль, лезвий, удавок и ударов кирпичами. Идем дальше. Сегодня вечером я собираюсь приступить к написанию эпизода, в котором на пенсионерку наезжает иномарка. Бабка умирает на месте. Теперь представьте, что моя книга выйдет в свет, и через некоторое время ко мне в квартиру ворвется некто – мужчина или женщина – и обвинит меня в убийстве своей бабушки, которая погибла под колесами автомобиля. Это смешно! Смешно и глупо! Вы взрослая женщина, а ведете себя как умственно отсталый ребенок.

Ирина Глининская отвернулась.

Ката выдержала недолгую паузу.

– Ирина, возможно, я погорячилась, назвав вас верхушкой айсберга, но не стоит забывать – в вашей десятой книге в точности описана история, случавшаяся сорок лет назад. И она не вымысел, не фантазия, посетившая вас в момент творческого вдохновения. Никита погиб от несчастного случая. Свидетелями трагедии оказались трое девятилетних ребят. Вас на месте происшествия не было и быть не могло. Но! Кто-то, чье имя вы так упорно не желаете называть, поведал вам о том роковом дне, и вы – мне неизвестны причины и мотивы – внесли данный эпизод в свой роман. Зачем, Ирина?

– Я его придумала.

– Неправда.

– Докажите обратное. – Писательница повернулась к Катке и вскинула брови. – Докажите. Вы сможете это сделать?

– Постараюсь.

– Попытка не пытка.

– Прежде чем уйти, хочу предупредить. В тринадцатом романе вдове в кофе подсыпают цианид.

– Собираетесь пересказать мне мою собственную книгу?

– Вдова под надежной защитой, – прошептала Копейкина. – Помните об этом.

– Какая вдова?

– Если с ней что-нибудь случится, вам придется многое объяснить прокурору. Его не удастся ввести в заблуждение – я этого не допущу.

Глининская втянула щеки.

– Вы точно ненормальная. Мне доводилось сталкиваться с неуравновешенными поклонниками, но вы… Вы самая неадекватная из всех.

В коридоре Катка спросила:

– А где вы родились?

Ирина закатила глаза.

– В роддоме.

– В каком городе?

– Не важно.

– В Москве?

– Послушайте, я потратила на треп с вами драгоценное время, мне некогда бить баклуши. Меня ждет работа. Вам известно, что это такое? Судя по всему, нет. Остается искренне вам посочувствовать, потому что человек, болтающийся без дела, вызывает у меня жалость. Займитесь чем-нибудь полезным, в конце концов, можно пойти на компьютерные курсы или брать уроки языка. Увидите, как только свободного времени не останется, ваше психическое состояние придет в норму.