Читать книгу "Черная жемчужина императора - Наталья Солнцева"

Журбина порывалась вскочить, предупредить Павла, но сообразила, что ее паника станет слишком явной. Может быть, Стелла вовсе не собирается устраивать скандал… она сама пришла на свидание и понятия не имеет, что в зале находится ее бывший супруг.

Лена глаз не сводила со столика, за которым, спиной к ней, сидела Стелла. В едва подсвеченном сумраке худоба Стеллы выглядела стройностью, обтянутые дряблой кожей лопатки почти по-девичьи трогательно выступали по сторонам от выпуклой линии позвоночника. Бывшая жена Треусова, очень прямая, натянутая, не поворачивалась; в ее позе читались напряжение и угроза.

Последний томный звук виолончели смолк, и танцующие направились к своим местам. Треусов не заметил ни Стеллы, ни тех знаков, которые пыталась подавать ему Лена, - он был полностью поглощен беседой с Ликой. Она казалась настоящей светской дамой, хотя рядом с броской, яркой красотой Альбины могла бы потеряться. Ростовцев, сравнивая, мельком перевел взгляд с одной женщины на другую, и этот взгляд потеплел, засветился, задержавшись на Лике.

«Плохи твои дела, подруга», - подумала Журбина, поднимаясь навстречу Треусову.

- У нас неприятности, - успела прошептать она.

Стелла выросла у столика так же внезапно, как и вошла в зал. Ее кожа в полутьме приобрела серовато-зеленый оттенок, модная прическа паклей торчала на голове, кошачьи зрачки сверкали, в них зрела буря.

- Ах, вот вы где, голуби и голубки? - резко, раздельно выплюнула она слово за словом. - Воркуете?

- Что ты здесь делаешь? - зашипел Треусов.

- Кто это? - обернулась Альбина к Ростовцеву. - Неужели бывшая супруга Павла Андреевича? Жутко скандальная особа! Как она здесь оказалась? Надеюсь, это не один из твоих сюрпризов?

- Разумеется, нет.

Стелла между тем выставила вперед свои длинные ногти и двинулась на Лику.

- Еще одна сучка! - взвизгнула она. - Треусов, сволочь! Новую телку подцепил, да? Вижу, как у тебя глазки-то разгорелись! Паскудник!

Да она пьяна в стельку, - понял Ростовцев, загораживая собой приглашенных. Он дал знак клубной охране не вмешиваться: было интересно понаблюдать за развитием событий.

- Дура! Истеричка! - процедил сквозь зубы Треусов.

Стелла изрыгала такой поток ругательств, что на них стали оглядываться. Альбина покраснела от негодования. Эта скандалистка окончательно испортила долгожданный праздник.

- Как вы смеете?! Алек, сделай же что-нибудь!

- Рано. Я еще не все выслушал.

Он, с безмятежной улыбкой и сложенными на груди руками, преграждал Стелле путь к женщинам и Треусову. Та, с перекошенным лицом, в ярости, обвиняла их во всех смертных грехах.

- А ты заткнись, чаевница! - завопила она на Эрман. - Твой-то мужик, поди, не знает…

Альбина, не помня себя, сорвала с ноги туфлю и что было силы запустила в обидчицу. Стелла споткнулась на полуслове, дико заорала, закатывая глаза… попятилась… И в это время музыканты, покидая сцену, как им было положено, потушили канделябры. В темноте раздались женские вопли, возня, топот… спустя минуту ослепительно вспыхнуло полное освещение. Лика закрыла глаза руками, а когда открыла, перед ней предстала комичная и несуразная картина.

Альбина, красная и растрепанная, в одной туфле, склонилась в поисках недостающей. Вторая ее туфля валялась рядом, но госпожа Эрман ее не видела.

Ростовцев хохотал. Лена и Треусов в ужасе взирали на Стеллу, которая опустилась на пол и выла, раскачиваясь из стороны в сторону. Ладонью она закрывала висок и подвывала:

- Убили-и… убили-и-и…

- Что с вами? - испугалась Лика, присела на корточки. - В глазах Стеллы застыл ужас. Лика дотронулась до ее прижатой к виску ладони. - Дайте, я посмотрю.

Та позволила убрать руку, - над ухом не хватало изрядной пряди волос, в образовавшейся прогалине алела свежая ссадина.

- Я… умираю? - дрожащими губами вымолвила Стелла. - Врача!

- Ничего страшного не случилось, - с полным самообладанием заявил Альберт, помогая бывшей жене Треусова подняться. - Кто-то вырвал у вас клок волос. Дорогая, не ты ли?

Он повернулся к Альбине. Та отыскала вторую туфлю и с кривой улыбкой пыталась надеть ее на ногу. Стелла, под ее нервный смешок, дернулась в руках Лики и Ростовцева.

Стены, столики, пылающие люстры, нарядно одетые посетители ресторана - все поплыло перед глазами Лики, горло перехватила судорога страха. Кто-то в сутолоке и неразберихе отхватил у женщины прядь волос! Это Дракон… он здесь. Он пришел…

- Вам дурно? - Треусов бросил Лену и предупредительно поддержал новую знакомую под локоток. - Нужно сесть и выпить чего-нибудь. Идемте!

Лика, не чуя под собой ног, дала увести себя к дивану у стены, попросила воды.

- Лучше коньяк, - предложил Треусов.

«Что они в ней находят? - с тоской подумала Альбина. - Идиоты! И этого потянуло на сладенькое. Ишь, как стелется перед неотесанной девкой из поселка лесорубов!» Она исходила желчью, осознавая, что «помолвка» сорвалась по совершенно непредвиденным обстоятельствам. Не надо было приглашать Лену с Треусовым, тогда бы не возникло и безобразного скандала.

- С какой стати ты набросилась на бедную женщину? - прикрывая иронию сочувствием, спросил Ростовцев. - Запустила в нее туфлей, словно базарная торговка. И это - моя будущая жена? Ха-ха! Полюбуйся на Треусовых, милая: как они были счастливы в браке, раз до сих пор не могут расстаться друг с другом! Хочешь, чтобы мы повторили их печальный опыт?

Альбина вспыхнула, промолчала. Кольцо с бриллиантом сжимало ей палец, - только сейчас она вспомнила о нем, зло сверкнула глазами.

- Как она назвала тебя? - не унимался Ростовцев. - Чаевница? Что это означает? Какое-то новое жаргонное словечко?

- Прекрати, Алек! - разрыдалась «невеста». - Тебе удалось превратить нашу помолвку в балаган! Ночь чудес состоялась.

- Я тут ни при чем, - картинно развел он руками. - Все свершается по воле Всевышнего! Ты же сама утверждала, что браки заключаются на небесах.

Он поднял лицо к потолку, где в обрамлении изогнутых позолоченных линий, среди мастерски написанных облаков дурачились, устроив шутливую потасовку, толстощекие Купидоны.

- Роспись не в духе модерна, - скривилась Альбина.

- Нынче входит в моду эклектика! Отстаешь, ненаглядная моя.

Оставив госпожу Эрман, Альберт Юрьевич занялся Ликой.

Она была бледна, близка к обмороку, прошептала непослушными губами.

- Мне холодно!

Он снял пиджак, накинул ей на плечи.

- Скоро поедем домой. Еще полчаса!

Треусов, чувствуя себя невольным виновником скандального происшествия, вынужден был приводить в себя Стеллу.