Читать книгу "Скальпель - Вячеслав Воронов"

Но сейчас все больше людей, которых этим не завлечешь. Они желают жить сегодня, сейчас — пожалуйста! Наслаждаться при этой жизни, ублажать не только душу, но и тело — нате, берите, сколько угодно! Для этого есть свои средства, для этого есть мир, наполненный фантазиями, игрой, иллюзиями, которые так хорошо излечивают страждущие души, отвлекают от мерзкой, такой ненавистной жизни! Есть куда сбежать от проблем! И одним из проводников в этот заманчивый мир будет твой сын. Он откроет друзьям глаза, поведет их к восторгу, веселью, счастью! Виртуальный мир, популярная музыка, развлекательные кино и литература, реклама, навязывающая радость потребительства. О чем еще мечтать? Что еще надо? Хлеба, зрелищ и вина — это было актуально раньше, актуально сейчас, будет актуально всегда! Ах, эти мыльные сериальчики, так хорошо засоряющие мозги, ах, эти бульварные книжечки! Они вполне способны заменить реальную жизнь, и это мы всячески поощряем. А ты войдешь в элиту, которая держит все это в рамках, следит за порядком. Разве мое предложение не заманчиво?

— Что с моим сыном? Каким проводником он будет… что с ним? Вы прочистили ему мозги? Он не такой, как раньше… что вы сделали с ним?

— Мы сделали его счастливым. Такие, как он, дополнят миссию, которую взял на себя тот, считавший себя сыном божьим, две тысячи лет назад. Он дал людям надежду, лишил сомнений, указал путь. Можно сказать, что он был наш человек! Ты же читал, смотрел по телевизору, у тебя хорошее воображение; вспомни, подумай, представь…

Мерцающий свет висевшей над дверью масляной плошки едва разгонял тьму, создавая на глинобитных стенах причудливую игру теней. В маленьком доме, где кроме грубо сработанных из дерева стола и табуреток ничего не было, за столом сидел человек в сером плаще, с накинутым на голову капюшоном. Лицо его укрывала тень. Это был начальник римской тайной полиции Иудеи. Размышления его прервал стук в дверь. Начальник тайной службы медленно поднял голову, не торопясь ничего предпринимать по этому поводу. Уверенность в себе читалась в его неспешности.

— Входи, — наконец приказал он слегка хриплым, но зычным голосом. Именно таким отдают приказы, в беспрекословном исполнении которых не сомневаются.

Скрипнули петли. Пригнувшись в дверном проеме, вошел мужчина в таком же сером плаще, с открытой головой, среднего роста, крепкого сложения, с правильными, даже обаятельными чертами лица. Цепкий взгляд его тотчас привычно — подозрительно обшарил комнату и уперся в сидевшего за столом.

— Садись, — велел тот, и, едва пошевелив рукой, указал на табурет. Гость молча присел.

— Говори.

— В Вифании ужасный народ, — веселым голосом сообщил гость, словно речь шла о бесшабашных проделках и ни о чем серьезном говорить он не собирался. — Не так просто заставить их уверовать.

— Можно сказать — разумный народ, даже достойный уважения, если бы это не противоречило нашим целям.

— Да, но у меня есть идея. Надо преподнести им чудо, доселе невиданное, чтобы ни у кого не осталось и капли сомнения… Их надо потрясти, ткнуть лицом в очевидное. Вот оно, свершилось, проснитесь и внимайте словам Мессии!

— И как же ты собираешься потрясти их и ткнуть лицом?

— Воскрешение из мертвых.

Начальник тайной полиции едва заметно повел головой, чем выразил удивление наряду с недоверием.

— Не слишком ли это, Иуда?

— Именно поэтому сработает. Когда не годятся обычные методы, на выручку приходят крайности.

— Это должно быть в высшей степени правдоподобно.

— Ты обижаешь меня… Разве не были правдоподобны чудеса, совершаемые Иисусом до сих пор?

Начальник тайной службы задумался. Он снова уставился в столешницу, словно на этой потемневшей и растрескавшейся поверхности каким-то магическим образом были начертаны одному ему видимые ответы на беспокоившие вопросы. Он перебирал в уме странности, множество которых всплыло в ходе необычной и опасной операции под названием «Рыба». Операция была призвана насадить иудейским бунтовщикам религию, которая проповедовала смирение. Иуда, опытный агент тайной полиции, выживший во стольких акциях, на этот раз, зашел дальше позволенного, чем подводил черту под своей деятельностью, да, похоже, и всей жизнью.

Он, начальник тайной службы, неоднократно получал донесения, что часть отпущенных на подкуп симулянтов денег Иуда просто клал в карман. Этим он ставил под угрозу всю операцию. Но что представлялось наиболее удивительным, что не укладывалось в логику вещей, а логика всегда была самым надежным инструментом в работе тайной полиции — благодаря усилиям новоявленного мессии выздоравливали не подставные больные. Похоже было, что безумный проповедник из Галилеи действительно исцелял! Когда он, начальник тайной полиции, получил третье донесение о подобном чуде, непонятное щемление появилось у него в груди. Щемление это смешивалось со страхом, ощущением роковой ошибки, допущенной не просто в этой операции, а во всей его жизни. Все здравомыслие западного ума, прагматичный уклад жизни Римской Империи, которая владела миром, в считанные мгновения пошатнулись в его сознании. Может, в бредовых выдумках фанатичных иудеев содержалась истина, и этот бродяга действительно был сыном могущественного божества, которого послали в мир спасти людей?

Но это была временная слабость, за которую начальник тайной службы тогда зло упрекнул себя. Судя по всему, тот человек действительно обладал незаурядными способностями, но мало ли кого родит эта неблагодарная земля? Он вспомнил одного лекаря, сирийца по происхождению, который регулярно одурманивал себя травяным зельем, зарос волосами и увешивал себя амулетами — очередного экзотического представителя востока. Он пользовался широкой популярностью у разного рода недужных. С виду дикарь, он лечил людей непонятными заклинаниями, время от времени вещая о том, на какой день наступит улучшение, а на какой — выздоровление. Снова извергая из своего луженого горла заклинания и молитвы, он утверждал, что все болезни происходят от ущербности духа, а от вознесения его — проходят; что большинство недугов, которые преследуют род человеческий, излечивается страстной верой в выздоровление. Не это ли давал страждущим проповедник из Галилеи? А еще он навевал на своих последователей умиротворение, отвергал насилие, не призывал к восстанию против римской власти. В этом было его отличие от других фанатиков, коими изобиловала земля Иудейская, которые ценили земную жизнь не дороже плевка. Он призывал покоряться, отдать, если требуют, подставить щеку, если бьют. Воздастся же за все мытарства в мире потустороннем, куда власть великого Кесаря не распространяется.

— И как же ты намерен… — спросил, наконец, начальник тайной полиции, очнувшись от мыслей, словно ото сна.

— Все само идет нам в руки, — с готовностью ответил Иуда. — Есть одно семейство, главу его зовут Лазарь, у него две сестры. Они фанатичные поклонники Иисуса. Они уверовали в то, что он сын божий, как только услышали о нем, в отличие от своих упрямых односельчан. Они внемлют каждому его слову и сокрушаются, что соседям их не доходит очевидное. Сам Лазарь сейчас тяжело болен, и только начал идти на поправку. Я осторожно прощупал почву, поговорил с его сестрами — они сделают все, чтобы слава их учителя разлилась по Вифании, как пролитое вино по столу.