Читать книгу "Убью кого хочу - Алексей Тарновицкий"

– О, вот и Александра Романова, – сказал он, увидев меня. – Ты куда это?

– Несу белье в стирку! – выпалила я по инерции, забыв, что рюкзак пока еще не со мной.

– Что? – озадаченно переспросил Сатек. – Это что, поговорка такая? Говори проще, Александра.

– Ладно, – согласилась я. – Проще так проще. Я иду к себе в комнату. Так понятно?

Сатек помотал головой:

– Нет, не понятно. Ты обещала танцевать.

Я взглянула на часы. Поезд через полтора часа. От вокзала я добежала за десять минут, но это налегке. С рюкзаком будет раза в два дольше. Собрать вещи я могу максимум за четверть часа – причем, с запасом. Иными словами, у меня есть целых сорок свободных минут, которые некуда девать. Кроме того, Сатеку я действительно обещала. Значит…

– Ладно, – я махнула рукой. – Пойдем танцевать, Сатурнин. Только не вздумай разыгрывать из себя узурпатора. Меня устроит только святой.

Он широко улыбнулся:

– Нет проблем, императорка.

В зале было темным-темно: в последнее время взяли за моду еще и опускать шторы – так, чтобы за греховным топтанием в обнимку не подглядывали ни фонари с улицы, ни луна с неба. Сатек сразу взял меня в оборот, и я не стала возражать, потому что вдруг поняла, что именно это мне и нужно сейчас. Императорка так императорка: я обвила руками шею своего узурпатора и прижалась к нему всем телом.

– Мм-м… – прошептал он, щекоча мне ухо. – Ты пахнешь вишней…

«Чем же еще мне пахнуть, святой Сатурнин? – подумала я. – Не вокзальным же сортиром… А, собственно, на черта мне этот вокзал и на фига мне этот поезд? Ведь вот я, уже еду, раскачиваясь в своем мягком вагоне. Сатек теперь мой тепловоз, Сатек теперь мое купе, мой проводник, мой кондуктор и контролер. Давай, проводник, веди… Давай, контролер, контролируй…»

Я подняла к нему лицо, так, что его губам было просто некуда деваться от моих губ. Музыка гремела у меня в ушах, кондуктор не спешил, кондуктор, безусловно, очень многое понимал в своем ремесле. Не знаю, сколько времени мы раскачивались так, наплевав на всех, презрев посторонние взгляды, правила и запреты. Поезд на Питер наверняка давно ушел, но мне было наплевать и на это. Я расстегнула его рубашку и прижалась лицом к голой гладкой груди.

– Сатек, пойдем, а? Отведи меня куда-нибудь…

Он обнял меня за плечи, и мы вышли из зала, пошатываясь, как пьяные. Ребята на выходе расступались с глупыми улыбками; мы шли сквозь них, как две слившиеся воедино раскаленные кометы летят сквозь мерзлый метеоритный дождь, и ни у кого не было даже капли сомнения в том, что мы намереваемся делать, как только останемся вдвоем. Я шла, закрыв глаза, полностью доверившись своему умелому проводнику. Шла туда, куда он вел, туда, ку…

– Всё, пришли, Александра, – вдруг сказал он.

Мы стояли у двери в мою комнату. Вместо того, чтобы вести меня на чердак, в подвал или во двор на скамейку, этот тип попросту проводил меня домой!

– Сатек, – сказала я, – наверно, ты плохо понял…

– Я все понял хорошо, – серьезно кивнул он. – Я понял. С тобой случилось что-то плохое. Ты сейчас сумасшедшая. Ты сейчас слабая. Святой Сатурнин не пользуется в такие моменты. Я очень хочу пойти с тобой. Но не так. Потому что мы сейчас пойдем, а завтра ты будешь меня ненавидеть. А я не хочу, чтобы ты меня ненавидела. Иди спать. Ладно? Иди спать. Пойдем, пойдем.

Он завел меня в комнату, где уже дремали две девчонки, а Ольга Костырева прихорашивалась перед выходом в ночь. Он вел себя так, словно мы одни – не только в этой спальне, но вообще в целом свете. Он уложил меня в постель – так же, как я недавно укладывала плюшевого козла Лоську. Он укрыл меня одеялом и поцеловал в лоб. И я покорно заснула, потому что нужно слушаться проводников, кондукторов и контролеров – ведь иначе заедешь совсем не туда.

10

Святой Сатурнин был прав. На следующий день все выглядело совершенно иначе. Прежде всего, я уже не слишком понимала, почему так резко отреагировала на слова Лоськи. Разве я не представляла себе заранее, что его мамаша будет всеми правдами и неправдами бороться за своего козленка? Разве я не знала, что от самого Лоськи не следует ждать подмоги? Лоська есть Лоська – в этой войне он приз, а не союзник. Не союзник мне, но не союзник и Валентине Андреевне. Без сомнения, она понимает это не хуже меня. А значит, весь этот ход с намеренно гадким письмом был затеян ею для того, чтобы вызвать у меня именно такую реакцию. Чтобы я психанула, ушла от схватки, подняла руки, сдалась, оставила поле боя на милость победительницы. Поле боя с мирно пасущимся на нем Лоськой, плюшевым козлом.

И я ведь действительно психанула. Не встреть я тогда на лестнице Сатека… В этом случае я уже, наверно, подъезжала бы сейчас к Москве. По сути, он удержал меня от большой-пребольшой глупости. Причем, удержал дважды. Меня все утро бросало в жар от одной только мысли, что когда-то так или иначе придется посмотреть ему в глаза. Он не захотел воспользоваться моим состоянием – поистине святой Сатурнин… На этом благородном фоне мое поведение выглядело особенно некрасивым: ведь я вешалась на парня с конкретной целью использовать его в качестве салфетки для утирания собственных слез и соплей. Проводник… кондуктор… контролер… – господи, стыдоба-то какая – хорошо, мама с Бимой не видят…

К завтраку мы с Ольгой вышли последними, когда в столовой уже почти никого не было. Тем не менее, мне стоило больших усилий вести себя как обычно, не обращая внимания на обращенные в мою сторону взгляды. Люди смотрели так, будто увидели меня впервые. Потом я разглядела в глазах парней веселый интерес, а у девиц – осуждение и зависть, и это сразу подняло мне настроение.

– Не мандражируй, – шепнула опытная в таких ситуациях Олька. – Эти дуры много бы дали, чтобы оказаться на твоем месте. Сатек красавец, каких поискать. Не обижайся, подруга, но мне тоже не очень понятно, как тебе удалось захомутать такого жеребца…

– Никого я не хомутала. Да и не было ничего… – попробовала отговориться я. – Ты же сама видела.

– Не было, значит, будет, – хмыкнула она. – Он на тебя запал, это ясно. Странный народ мужики…

Мы допили компот и поплелись на работу, одолеваемые разными заботами: Ольга – где бы вздремнуть, я – где бы спрятаться. Наверно, это и помешало нам обеим сразу разглядеть, что вокруг происходит нечто странное, не характерное для обычного рабочего утра. Начать с того, что у заводских ворот нас встретил Миронов. Он так и сиял довольством, а увидев нас с Ольгой, и вовсе напыжился, как комиссар стаи павлинов.

– Как настроение, девочки? Мечты сбываются?

– Чего это ты такой счастливый? – поинтересовалась я.

Он усмехнулся, загадочно подмигнул и запел:

– Мечты сбываются… И не сбываются… Мечты сбываются… на-на-на-на…

Во дворе уже трудились гномы, но почему-то только шестеро: Райнеке отсутствовал, и лая Гертруды тоже нигде не слышалось.