Читать книгу "Вы только не обижайтесь - Барбара Серанелла"

– Вы словно стали на пять дюймов выше и на двадцать фунтов тяжелее, – сказал Блэкстон.

– Все дело в том, как держишься, – ответила она, повязывая на лоб красную бандану.

– Первый самолет на Медфорд вылетает завтра утром, – сказал он. – Вот информация о рейсах.

Она снова позвонила в «Гадюшник». Когда Деб подошла к телефону, Манч объявила:

– Я приезжаю.

– Отлично. Когда?

Она посмотрела в его записи.

– В одиннадцать пятнадцать завтра утром.

– Мы тебя встретим. Сколько сможешь пробыть?

– До конца уикенда точно. Значит, твой старик был в Лос-Анджелесе?

– Где он только не был. Хочу поскорее тебя с ним познакомить.

– Ага, я тоже хочу познакомиться, – сказала Манч. Она нажала на рычаг и сообщила Блэкстону. – Они встретят меня в аэропорту.

– «Они»?

– Деб и еще одна наша приятельница, Роксана.

Он взял ее за руку.

– Надеюсь, мне не нужно вас предупреждать, чтобы вы не сорвали арест, предостерегая своих подруг.

– Арест арестом, но мне нужен шанс вытянуть оттуда девчонок, – ответила она.

Он кивнул.

– Посмотрим, насколько сильно они влипли. Я не могу гарантировать, что они в безопасности.

– Послушайте, имейте совесть. Вы ищете убийц. Парней, которые стреляют в копов. Самое преступное, что делают мои подруги, – курят травку и пьют с байкерами. Зачем ломать им жизнь и сажать в тюрьму?

– А если они в этом замешаны?

– Ни в коем случае, – заявила она. – Вы не знаете их так, как знаю я.

Она забросила на плечо рюкзачок.

– Вы готовы? – спросил он.

– Куда мы теперь?

– Хочу заехать в больницу, а потом поедем ко мне домой.

«Одному из нас сегодня определенно предстоит провести ночь на диване», – не без ехидства подумала Манч.

Следующим утром они поставили машину на большой крытой стоянке при аэровокзале. До рейса оставался еще час. Блэкстон извинился и ушел звонить. Манч направилась к магазину подарков, где была целая секция с сувенирами Диснейленда. Она выбрала часы с Микки-Маусом. В отделе открыток она нашла поздравление с днем рождения, подходящее для маленького мальчика, и отнесла обе покупки к прилавку.

– У вас есть подарочная упаковка? – спросила она пожилую женщину за кассовым аппаратом.

– Нет, милочка.

– А если перевязать вот этим? – поинтересовалась Манч, указывая на нарядные ленты для волос.

– Они стоят по доллару, – ответила женщина. – Дороговато для упаковки.

– Ничего. За ценой не постоим.

Манч вспомнилась миссис Скотт, укорявшая ее в недостаточной «финансовой ответственности».

– Это – вашему сыну? – спросила кассирша.

– Почти. Сыну моей подруги.

– Вы давно его не видели?

– Около года, – ответила Манч. Вряд ли стоит пускаться в рассказы о том, как она попала в тюрьму и завязала с героином.

Женщина отсчитала сдачу и помогла Манч завязать бант на коробке с часами.

– Здорово получилось, – сказала Манч. – Спасибо.

– Приятного вам отдыха, милочка, – пожелала женщина.

Блэкстон все еще говорил по телефону.

– Я куплю билеты, – негромко предложила она. Он протянул ей пачку купюр. Она отдала половину обратно. – Я сама за себя заплачу.

Манч встала в очередь, наблюдая за тем, как люди впереди нее покупают билеты и сдают багаж. К тому времени, как подошла ее очередь, она уже освоила всю процедуру.

– Два билета до Медфорда, пожалуйста. Туда и обратно.

– Сколько чемоданов? – спросила кассир.

– Только ручной багаж, – ответила она, чувствуя себя бывалым путешественником.

– В салон для курящих или для некурящих?

– Для курящих.

– У окна или у прохода?

– У окна.

– Спасибо, что выбрали наш рейс.

– Пожалуйста.

Она отошла от стойки, прижимая к груди билеты в картонной папочке, и поняла, что все это время боялась вздохнуть.

Блэкстон подошел к ней.

– Все в порядке? – осведомился он.

– Да. Как ваш напарник?

– Говорят, ему немного лучше, но все еще без сознания.

Через тридцать минут стюардесса объявила о начале посадки. Манч и Блэкстон присоединились к остальным пассажирам и поднялись на борт.

Их места оказались ближе к хвостовой части самолета. Пробираясь по узкому центральному проходу, она вспомнила сцену из «Деревенщин Беверли», где Джед и его родня впервые летят на самолете. Когда самолет набирал скорость перед взлетом, деревенщины решили, что попали на очень быстрый автобус. Зрители в студии радостно засмеялись, потому что знали, что будет дальше. Манч пообещала себе, что, когда самолет оторвется от земли, она зевнет от скуки.

Они сели на соседние места, убрали сумки и пристегнули ремни.

Самолет с рокотом побежал по взлетной полосе, набирая скорость. Она посмотрела на других пассажиров, выискивая на лицах признаки волнения. Некоторые стиснули подлокотники и закрыли глаза, но по большей части ее спутники оставались спокойны. Самолет оторвался от земли рывком, от которого у нее свело желудок. Она небрежно посмотрела в окно – и широко зевнула.

Когда они взлетели, стюардесса объяснила, как следует вести себя в случае аварийной ситуации. Манч внимательно слушала, наваливаясь на ремни безопасности.

– Первый раз летите? – спросил Блэкстон.

– Настолько заметно, да?

– Обычно на инструктаж никто не обращает внимания, – пояснил он.

– Мне сдается, это может очень пригодиться.

– Тут вы правы.

Стюардесса закончила объяснения, и все пассажиры приготовились пару часов поскучать. Манч смотрела в иллюминатор, пока облака не скрыли землю.

Номер «Нэшнл Джиографик» торчал из кармана на чехле переднего кресла. Она извлекла его оттуда. На обложке была изображена эволюционная лестница: классическая серия рисунков, начинающаяся с обезьяны на четвереньках и заканчивающаяся человеком прямостоящим, общеизвестным Homo erectus. Манч подумала, как бы Деб потешалась над этим термином. Сопроводительная статья была написана антропологом и носила название «Человек общающийся». Манч с интересом ее прочитала.

По мысли автора, человек эволюционировал для того, чтобы участвовать в общении. В статье приводились факты, которые это подтверждали. Она узнала, что лицевая мускулатура человека разумного состоит из более чем ста мышц. Поэтому человеческое лицо подвижно и мгновенно меняет выражение. Ни одно животное, даже шимпанзе, не может этим похвастаться. В статье также указывалось, что у людей очень мало растительности на лице. Это нужно для того, чтобы выражение лица легко читалось. У человека разумного также довольно нежная кожа, нет клыков и когтей, и он значительно слабее любых животных, сравнимых с ним по размеру. Другими словами, если бы люди не общались, им был бы каюк.