Читать книгу "Проба пера - Иван Сербин"

Закурлыкала трубка Язги.

— Я. Слушаю тебя.

Советник разом понизил голос. Выразительно посмотрел на Смольного. Смольный в свою очередь на Эдуарда Александровича.

— Ну, чего стоишь-то? Иди, свободен.

— Понял… Спасибо.

Бочком продюсер отступил к двери, просочился наружу, почти бесшумно, словно в замочную скважину пролез. Исчез, испарился и был тут же забыт.

— Да ты чего, братан? — тревожно переспросил Язга, и Смольный сразу понял, что начались проблемы. — И все подняли? И ничего? Засада, братан…

Вообще-то Смольный и не ожидал, что обойдется совсем без проблем, но, судя по тону советника, на этот раз проблема назревала серьезная.

— Что? — спросил он, когда Язга отключил трубку.

— Люди Крохи слились. Совсем.

— Как слились? — переспросил Смольный.

— Реально. В туман слились. Наши менты по всем их хавирам известным прошли. Все там подняли — пусто. Вообще ни души.

— Засада, — повторил Смольный формулировку советника. — Куда они делись-то? У Крохи почти полторы сотни стволов. Столько людей не спрячешь.

— Может, они за город свалили? — предположил Язга. — Утром еще? У Крохи с ушами все в порядке, и рубит он конкретно. Уже понял, наверное, что объявлять его будут. К войне готовится.

— Если он к войне готовится, почему бычок его до сих пор по Москве топчется? — Смольный уже не скрывал раздражения. Слишком молод он еще был, чувства прятать пока не научился. — Или, ты думаешь, он сюда сам поехал с такими бабками, а «папа» даже не узнал, где его сын делся? Да Кроха за него любого зубами порвет. Любой отец реально порвет. Что же это выходит? — Смольный задумался, побарабанил пальцами по столу. — Что выходит-то? Выходит, что в пролете мы, Язга. Чисто в пролете.

— Да не нервничай ты так, — успокоил его советник. — Нам-то не все равно? Ну, слились они. И что? Все равно Крохе против нас реально не потянуть. У нас две с половиной сотни пехотинцев под ружьем. А еще бычка его в стойло поставим, и полный расклад у нас на руках будет. Увидишь, Кроха один на разбор приедет, лишь бы малого не грохнули.

— Это верно. Это верно. А наш человек от Крохи не объявлялся?

— Нет пока. Молчит. Но обещался позвонить, как только случай удобный вывалится, — сообщил Язга.

— Если до шести звонка от него не будет, сам ему звони, — приказал Смольный. — Пусть объяснит, что за хрень такая творится.

— Ладно, — кивнул советник. — Пацаны готовы. Стволы на месте. Все на мази.

Смольный посмотрел на рюмку, на стоящую тут же бутылку водки, но пить не стал. Одна рюмка — куда ни шло. Больше нельзя. Ему еще разговор сегодня предстоит.

* * *

Дом Челнок выбрал хороший, на отшибе. С трех сторон поле, лес вдалеке. С четвертой, правда, дорога, но ведь деревня, в каждом дворе по собаке — караул. Сунься кто, лай такой поднимется — святые на небе уши ладонями зажмут.

Степану дом не понравился. Телевизора в нем не было, видака не было, музыки не было, даже радио — и того не было. Из чтива только подписка «Науки и жизни» за 1983 год. Плита под газовый баллон. Без баллона, естественно. Горячей воды нет, ванны нет, туалет во дворе, за раскисшим огородом. Пошел. А чего делать-то, коли приспичило?

На очке сидишь, как гордый орел на кавказской вершине. Крылья растопырил — в задницу дует северный ветер, что только с собой не уносит. Ощущения — привет вам, белые медведи. Щели между досками — дом в полный профиль видать и еще полдеревни в придачу. Внизу хлюпает, как в колодце, даже оторопь берет поначалу. Аж замираешь испуганно, глаза, как у филина, осмыслить пытаешься, а не оторвалось ли чего ненароком? При этом следи, как бы еще на кроссовки с непривычки не… того самого. Вместо туалетной бумаги — рваные страницы то ли «Науки», то ли «Жизни». А перед рожей — жирная карандашная надпись поперек двери: «Костя и Вася. Нижний Тагил. ДМБ-91». При чем тут Нижний Тагил? Что они тут делали, эти Вася с Костей? Как они в этой будке вдвоем поместились? Тут таракану и тому на задних лапах стоять придется, если не хочет дверь башкой открывать.

Степан справил нужду, застегнул штаны и побрел через огород к дому. Собственно, и огорода как такового тоже не было. Так, намек на грядки. Целина непаханая.

— Ну, ты и надыбал хату, — буркнул Степан Челноку, пытаясь обтереть кроссовки тряпкой. — Пострашнее не было, что ль? Я там по дороге одну сгоревшую видел. Надо было в ней поселиться.

Тот только усмехнулся, поправил висящий на плече «АКМу».

— Не гони волну, братан. Нормальная хата. Дальняк — фигня. Завтра на нормальный сходишь. Главное, чтобы было чем на него сесть.

— Порадовал, — поморщился Степан. Кроссовки упорно не хотели отмываться и даже наоборот — приобрели конкретный поносный колер.

— А ты думал? Война, братан.

Светлана вышла из комнаты, вздохнула, но промолчала. Выходя замуж за Кроху, она понимала, чем благоверный занимается, какие дела ведет. И отдавала себе отчет в том, что однажды наступит день, когда им придется перейти на осадное положение, забиться в какую-нибудь дыру вроде этой и сидеть, не высовывая носа, может, неделю, может, месяц, а может, и остаток жизни. Странно, но она не чувствовала раздражения из-за отсутствия бытовых удобств.

— Степ, — позвала Светлана, — пойдем поговорим.

— Да ладно, — отмахнулся он. — Я с Челноком поговорил уже, — и пошел в дом.

И одному-то остаться негде. В каждой комнате по бойцу, да на чердаке двое — дорогу пасут.

— Во, жизнь, блин… — пробормотал себе под нос Степан. — Романтика… — В этот момент у него в кармане завибрировал мобильник. Хорошо, что он сразу догнал взять модель с вибрацией. Степан прошел в дальнюю от двери комнату, достал из кармана трубку, спросил, прикрывая губы ладонью: — Алло?

— Степан? Это Ирина… — Шепот нервный. Собранный, но нервный.

— Я узнал, Ир, — Степан чуть не подпрыгнул от радости. — Слушай, у меня отец листок порвал, ну, тот, на котором ты номер записала. Я волновался… А почему ты шепотом говоришь? Ты не одна, что ли?

— Степан, — голос девушки сбился на секунду, пошел клочьями, рваной скороговоркой. — Подожди минуту. Скажи, твой папа может мне помочь?

— Не знаю. Прямо сейчас — не знаю. У него проблемы возникли. А что случилось? — насторожился Степан.

— Понимаешь, тут какие-то люди у подъезда. Человек пять, на иномарке приехали. И, по-моему, у них оружие. А только что кто-то поднимался на площадку, в дверь звонил… Потом с замком возились.

Степан почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Размером с крокодила. И такие же холодные.

— Степан… Степан, ты слушаешь?

— Я слушаю, Ира. Слушаю. Погоди… Я что-нибудь придумаю.

— Степан… — Она помолчала, потом призналась: — Мне страшно.