Читать книгу "Истинное сокровище - Лора Ли Гурк"

Джек был рад это слышать. У него появилась возможность обсудить со Стюартом предложение Холланда, не совершая путешествия в Норфолк. Не следовало оставлять Линнет в одиночестве на милость соперников.

– Превосходно! – Джек улыбнулся. – У меня не было времени навестить его после возвращения, потому что… – Он тихо вздохнул.

– Да-да, я знаю. У тебя действительно не было времени. Американские бульварные газеты заполнены рассказами о тебе и этой девчонке. Полагаю, все американцы, по той или иной причине оказавшиеся в центре какого-либо скандала, безмерно тебе благодарны. Теперь внимание всего общества сосредоточено на тебе и этой симпатичной мисс.

Джек поморщился.

– Отец Линнет, должно быть, вне себя от гнева. Да и тебе, наверное, досталось.

– Да уж… – Ник закатил глаза. – Меня останавливали на каждом углу. Американские репортеры ужасно назойливы.

– Какую же историю ты им рассказывал?

– Я всем отвечал, что не в курсе твоих ухаживаний за мисс Холланд. – Ник сделал глоток вина. – Кстати, как у тебя с ней дела?

– Она будет моей, – сказал Джек с уверенностью, которой не чувствовал. – У всех остальных нет ни шанса.

Тут в гостиную вошли Линнет и ее мать, и их тотчас же окружили одинокие мужчины.

– Странно… – усмехнулся Ник. – Похоже, мнение этих джентльменов не совпадает с твоим.

В справедливости слов Ника Джек имел возможность неоднократно убедиться в течение вечера. До ужина у него не было возможности переброситься с Линнет даже словом, а за столом его место оказалось довольно далеко от нее. Правда, все же не настолько далеко, чтобы он вообще не мог ее видеть. Линнет сидела почти напротив него, и этот факт стал для него некоторым утешением, по крайней мере в первые несколько минут.

Волосы Линнет, уложенные в высокую прическу, блестели как расплавленное золото, а свет зажженных в столовой свечей придавал ее коже восхитительное сияние. Казалось, она стала еще красивее, но вскоре выяснилось, что любоваться ее красотой – не такое уж большое удовольствие. Увы, Линнет почти сразу же увлеклась беседой с лордом Хансборо, сидевшим рядом с ней. Поэтому Джек видел ее разве что в профиль, а тот факт, что она нашла лорда Хансборо весьма занимательным собеседником, вовсе не поднимал настроения.

Джек с неудовольствием отметил, что пристрастие Линнет к модным парижским платьям с очень низким вырезом получило весьма высокую оценку виконта; его взгляд то и дело задерживался на ее груди. А Джек, в свою очередь, то и дело сжимал кулаки, но ничего не мог поделать.

После ужина, когда дамы удалились, Джек получил возможность получше присмотреться к Хансборо, а также и к остальным соперникам. Он почти не говорил – в основном слушал и наблюдал. Не приходилось сомневаться: от Линнет всего можно было ожидать, так что следовало хорошенько изучить всех этих джентльменов. И десять минут спустя, сидя за портвейном в мужской компании, Джек сделал несколько выводов.

Каррингтон, хотя и был на три десятка лет старше Линнет, все еще оставался довольно красивым мужчиной со спортивным телосложением. Но герцог был невыносимо скучным и глуповатым, к тому же все никак не мог закончить свой бесконечный монолог о явном превосходстве Сесила над Гладстоном на посту премьер-министра. Послушав его немного, Джек пришел к заключению, что неспособность герцога поддерживать занимательный разговор сослужит ему, Джеку, хорошую службу. Так что в этом случае можно было особо не беспокоиться – ведь девушка-американка едва ли заинтересуется английской политической системой. Линнет послушает герцога немного и наверняка решит, что не сможет слушать его год за годом.

Затем Джек обратил внимание на лорда Тафтона. «Большинство английских девушек, – думал он, украдкой рассматривая маркиза, – посчитали бы его в высшей степени привлекательным, однако…» Линнет-то, слава богу, американка, а американские девушки придавали огромное значение зубам и чрезвычайно высоко ценили ослепительную белозубую улыбку. Джек несколько минут с интересом наблюдал, как голову маркиза окутывало все более плотное облако сигарного дыма. Интересно, почему оно не рассеивалось? Что ж, было бы очень неплохо, если бы этот «красавчик» в ближайшие дни попробовал поцеловать Линнет. Этого, вероятно, будет достаточно…

Но оставался еще маркиз Хансборо. Джек не мог не признать, что в его лице имеет серьезного соперника. Этот человек определенно имел склонность смотреть на грудь Линнет чаще, чем на ее лицо, но в остальном у него вроде бы не было отрицательных черт. К сожалению, он был красив, любезен и умен – все это нравилось женщинам. А впрочем… нет-нет, отрицательные черты есть у каждого.

– Ты сегодня как-то необычно молчалив, Джек, – заметил Ник.

Граф отвлекся от своих размышлений и, повернув голову, увидел стоявшую в дверях худощавую женщину средних лет. Она была вся в черном, с ребенком на руках.

– Это еще что? – пробормотал Хансборо. Судя по его голосу, он был в высшей степени шокирован этим неожиданным вторжением в мужскую компанию.

Джек обвел взглядом присутствующих и понял, что и все остальные джентльмены испытывали аналогичные чувства. Все, кроме Ника, – тот радостно улыбнулся.

– Ах, это вы, няня Браун, – проговорил маркиз, вставая. – Значит, Колин проснулся?

– Да, милорд. Прошу извинить меня за вторжение, но вы сами сказали, что пожелаете его видеть, как только он проснется.

– Да, конечно. Прошу прощения, джентльмены, – Ник повернулся к гостям, – но я отсутствовал несколько недель, а после возвращения еще не имел возможности повидаться с сыном.

– Он хотел сказать, – вмешался Джек, тоже поднявшись, – что еще не имел возможности похвастать своим сыном.

Мужчины добродушно рассмеялись, и только лорд Хансборо не смеялся.

Джек подошел к другу и взглянул на младенца через его плечо. Улыбнувшись, проговорил:

– Теперь понятно, почему он им так гордится. Парень – настоящий красавчик. Весь в мать. Мы все можем это подтвердить.

Гости снова засмеялись.

– Это чистейшая правда, – заметил Ник, когда установилась тишина. – У него темные волосы и голубые глаза моей супруги. – Он поднял младенца повыше – так, чтобы все могли его рассмотреть. – И малыш действительно очень красив.

Колин явно не давал своего согласия на то, чтобы его выставляли на всеобщее обозрение. Он издал громкий протестующий вопль и принялся вырываться из рук отца. Ник попытался его укачать, но тщетно – малыш не желал успокаиваться: он изо всех сил размахивал ручками и верещал так, что закладывало уши.

– Послушайте, Трабридж! – крикнул Хансборо так громко, что сумел перекричать даже оравшего младенца. – Может быть, вернете ребенка няне? Пусть она унесет его, чтобы мы могли спокойно выпить портвейна? – В голосе маркиза отчетливо прозвучало раздражение, которое нельзя было не заметить. Да и выражение его лица казалось довольно странным.