Читать книгу "Зима 0001 - Евгений Прошкин"

Выдохнувшись, Егор отпустил затылок, и голова медленно повернулась в профиль. Жилка уже не прощупывалась.

Егор взял Андрея за шиворот и оттащил от ванны. К его бороде пристали мелкие рыбьи частички, и от этого она казалась седой.

Побродив по этажу, Егор нашел кусок светлого картона и метровую палку. Карандаш и проволоку он разыскивал дольше – пока не заглянул в один из ящиков стола.

Егор сдвинул компьютеры к стене и, разгладив картон, вывел:

АНДРЕЙ. ВЕЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК.

Потом подумал и исправил:

УСЛОВНО ВЕЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК.

Внизу надо было поставить даты рождения и смерти. Егор терзался минут десять и, наконец, написал:

ЗИМА, ГОД 0001.

Прикрутив табличку к деревяшке, он сунул ее Андрею в штанину и взвалил тело на плечо. Без одежды оно весило бы меньше, но раздевать покойника Егор себе не позволил – даже такого.

Кряхтя и цепляясь свободной рукой за какие-то шкафы, он вышел из комнаты и направился по коридору.

Лестница находилась дальше, чем Егор представлял. На полдороге ему пришлось сделать перерыв. Сердце ухало и опережало само себя. Воздух точно разбавили – сколько Егор не втягивал, все было мало.

– Ничего, вон уже перила видно… – пробубнил он себе под нос.

Переведя дух, он снова встал.

– Физкультура… что же я тобой не занимался-то?.. – сказал Егор, откашливаясь.

Он поднес тело к краю площадки и, спустившись на две ступени, принял его на другое плечо.

Пролеты были длинными, несусветно длинными, и каждый из них Егор проходил так, словно шел не вниз, а вверх. Для того, чтоб себя отвлечь, он несколько раз принимался их считать, но на десятом неизменно прекращал. Так было еще хуже.

Вскоре Егор понял, что отдыхать не нужно. Сил это уже не прибавляло, а вот вставать было все труднее.

Иногда ему казалось, что он спустился гораздо ниже, и уже находится под землей. Егор снимал с себя тело и выходил в холлы – в них по-прежнему были окна.

Когда он достиг первого этажа, сил оставалось ровно столько, чтобы не отключиться. Егор вместе с Андреем завалился на бок. Сколько он так пролежал, сказать было трудно. Ему даже почудилось, что он успел вздремнуть.

Выбравшись из-под тела, Егор дотащил его до дверей – обычных железных дверей вез всякой автоматики. От крыльца уходила засыпанная, но все же различимая дорожка. Вдоль стены дунул пронзительный ветер, и Егор испытал какое-то странное ощущение – лицо и кисти рук защипало, а в ступнях и в макушке появилась ломота. Особенно страдали уши. Они готовы были отвалиться, и Егор прижал их ладонями.

Наверно, это холод, безразлично подумал он. Наверно, надо было одеть на себя что-нибудь еще… Вот он какой, мороз…

Егор похлопал Андрея по ногам и взвыл от досады – таблички не было. Он принялся судорожно вспоминать, на каком этаже видел ее последний раз, но пройденный путь смешивался в сплошное изнеможение. Память отказывалась сортировать ступени на верхние и нижние, в ней осталась лишь постоянная нехватка кислорода и бьющее по вискам эхо.

Егор заставил себя вернуться к лестнице. Табличка, помятая, с надорванным углом, валялась на полдороге ко второму этажу. Егор не обрадовался – радоваться он был уже не способен.

Выйдя на улицу, он увидел в небе желтый диск. Егор узнал его по картине из музея – там тоже была зима, ночь и луна. Он подозревал, что спутник приукрасили, но сейчас убедился: это и вправду смахивало на печальный лик.

Свет от луны оказался неожиданно ярким – Егор без труда разглядел ближние дома и деревья без листьев. Да, на картине они тоже были без листьев. Видимо, особая земная порода.

Он поволок Андрея к высокой арке – волочь было значительно легче. Под подошвами приятно поскрипывал снег. Ветер стих, и Егор незаметно приноровился к холоду. Не то, чтобы перестал его чувствовать, просто научился терпеть. Как зной.

Егор утер пот и снова осмотрелся – где-то должна быть могила Андреева предшественника. В городе хоронить не положено, но сам Андрей вряд ли мог перенести труп дальше. Он ведь тоже был один.

Егор исследовал двор и, выбрав толстое дерево в углу, колупнул снег. Под слоем белого пуха лежала твердая, утрамбованная масса, и это также было открытием. Егор представлял снег липким – иначе как из него лепили?

Несмотря на плотность, старый снег легко поддавался обработке. Потратив часа два, Егор расковырял древком довольно глубокую яму. К тому же, в процессе копания образовалось множество плоских глыб – ими он планировал накрыть тело.

Еще через полчаса все было закончено. Во дворе появился аккуратный, почти симметричный холмик. Андрей такого отношения не заслуживал. Сам он, судя по всему, обошелся с предшественником куда хуже.

Егор, соблюдая приличия, минуту постоял возле могилы и воткнул в нее палку с картонкой. И только после этого понял, насколько же он замерз. В стене темнел второй проход, через него было как будто быстрее, и Егор свернул направо.

В спину опять задуло, и шею закололи тысячи игл. Спеша к арке, Егор сладостно мечтал о калориферах в спальне, о любимых и ненавистных рыбных консервах, и даже о предстоящем подъеме – как о неизбежном испытании на пути к счастью. Он посмотрел на середину здания – в окне горел свет, и это придавало сил. Егор попробовал сосчитать, на каком этаже находится комната с компьютерами, но это было так же трудно, как и с лестничными пролетами. Шестьдесят этажей, семьдесят – не имеет значения. Там еда и тепло. И он дойдет.

Арка вывела не к подъезду, а в другой двор – большой, закрытый со всех сторон колодец. Егор уже собирался развернуться, как вдруг заметил… заметил ряды… много рядов…

Это было что-то намеренное, явно рукотворное. Ветер, как бы он не кружил, так ровно снег не насыплет. Но если даже и принять это за сугробы… удивительно ровные сугробы… то… Нет!!

Егор дошел до первого и рухнул на колени.

Сугробы… они были с табличками – все до единого.

ТОЛИК. ЗИМА, ГОД 0001.

Егор застонал и переполз к соседнему бугорку.

МИХАИЛ. МОЙ ДРУГ И УЧИТЕЛЬ. ЗИМА, ГОД 0001.

Оттуда же, не вставая с колен, он прочитал:

АЛЕКСЕЙ. ЗИМА, ГОД 0001.

И еще:

ГЕОРГИЙ. ЗИМА, ГОД 0001.

И еще:

ВАЛЕРИЙ. ЗИМА, ГОД 0001.

И еще:

НИКОЛАЙ. ЧЕЛОВЕК, УМЕВШИЙ МЕЧТАТЬ. ЗИМА, ГОД 0001.

И еще, еще, еще…

Оперевшись о могилу, Егор выпрямился и обвел взглядом кладбище.

Он был не третий – из тех, кого синтезировали в корыте с рыбьей требухой. Не третий из тех, кто родился и, не сделав ничего, умер. Сотый, а может, и тысячный. Они приходили из душного, раскаленного Близнеца лишь затем, чтобы сгинуть в снегах пустой Земли. Они все – и он тоже. Если б можно было хоть что-то изменить – они бы уже изменили, сотни или тысячи раз. Значит, ничего… Значит, ничего нельзя. И это будет – пока не сдохнет реактор. Зачем?! Кажется, Егор уже спрашивал – у Андрея. Андрей не ответил. Теперь ясно, почему. Теперь все ясно – настолько, что сам вопрос потерял смысл.