Читать книгу "«Я убит подо Ржевом». Трагедия Мончаловского «котла» - Светлана Герасимова"

10. Все рода войск не приучены огнем отделений и взводов поражать самолеты противника, действующих на малых высотах.

11. Инженерные войска имеют невысокую выучку в деле создания естественных и искусственных противопехотных и противотанковых препятствий применительно к зимним условиям. В частности, как ни странно, многие общевойсковые начальники рассматривают противотанковую оборону как оборону системой противотанковых орудий, без системы огня пехоты и инженерных препятствий.

12. До сих пор пехота слабо использует огонь винтовок, пулеметов и ротных минометов.

13. Взаимная информация о противнике и положении своих войск, внимание и обеспечение стыков практически разрешаются слабо.

14. Значительная часть командиров рот и батальонов, подчас под всяким видом угроз требует от орудий ПТО стрельбы по мелким группам противника, что быстро используется авиацией и танками противника для разгрома противотанковой обороны. Маневр огнем и колесами в нашей артиллерии в условиях зимы в значительной степени практически на поле боя не доработан.

15. Учет времени, необходимого на подготовку войск к боевым действиям, и вопросы планирования операции по этапам – слабое место в боевых действиях войск».

Анализ действий войск противника и недостатков в действиях собственных войск, проведенный генералом Матвеевым, вполне мог быть использован командованием и других армий Калининского фронта.

После выхода из окружения подготовил докладную записку «О состоянии частей 29-й армии во время боев в окружении» и начальник ОО НКВД 29-й армии майор государственной безопасности В. М. Хачанов, который на себе испытал все тяжести окружения. Датирована «Записка» 5 марта 1942 г. и адресована начальнику ОО НКВД Калининского фронта старшему майору государственной безопасности Н. Г. Ханникову. Если генерал-майор Матвеев основное внимание уделял недостаткам в тактике ведения боев, то в документе В. М. Хачанова перечислялись просчеты в действиях командования фронта, которые, по его мнению, привели к неудачам и бедам армии. Так, среди причин, помешавших овладению Ржевом, он называл передачу 18 января 252-й стрелковой дивизии в 39-ю армию, направление резервной 365-й стрелковой дивизии 22 января на юг и возвращение через трое суток, когда противник уже перехватил инициативу, осуществил соединение своих ржевской и оленинской группировок. К тому же, по мнению В. М. Хачанова, оборонявшие место прорыва 174-я и 246-я стрелковые дивизии после предыдущих наступательных тяжелых боев были настолько малочисленны, что не смогли дать соответствующего отпора противнику, и это «хорошо было известно штабу фронта».

Писал начальник ОО НКВД армии о недооценке командованием фронта действительных сил противника. По его словам, 18 января «данные разведки штаба армии и фронта говорили о том, что противник вводит в бой новую силу… Намерение противника своевременно не было разгадано, так как по указанию Командующего фронтом, силы противника характеризовались как остатки разгромленных частей, не способных не только к контратакам, но к сопротивлению вообще. Лично ком. фронта характеризовал противника, как вшивый взвод саперов и всяких небоеспособных тыловиков».

Неудачи наступления на север оперативной группы генерал-майора Поленова автор «Записки» объяснял тем, что для этого «требовались резервы, которых командование армии выделить не могло, так как ставилось под угрозу оголение всего правого фланга и тыла, а наступление на север влекло бы за собой потерю всей материальной части». В. М. Хачанов также отмечал противоречивость приказов фронта на выход из окружения сначала на север, затем на юг – на соединение с 39-й армией: «После этого был получен не приказ, а совет Командования фронта “что обстановка диктует – пробиваться на соединение с Масленниковым…”. По мнению, автора «Записки», эти два совершенно разноречивых приказа командования фронта привели к бессмысленной переброске частей армии и противник, почувствовав слабость наших войск, перешел в наступление…»

Главной причиной окружения южной группы войск 29-й армии В. М. Хачанов считал отвод 39-й армией «без воздействия противника» 262-й стрелковой дивизии, неудачи 30-й армии – отсутствием времени для сосредоточения и соответствующей подготовки наступления, неудачным выбором района прорыва: укрепленной полосы противника в населенных пунктах Кокошкино, Ножкино.

Значительное место в записке уделено констатации недостаточной поддержки окруженных войск авиацией, помощи боеприпасами, продовольствием, солью. Причем В. М. Хачанов подчеркивал, что все телеграммы о проблемах армии «штармом немедленно докладывались командующему фронтом. Однако существенного изменения в сложившейся обстановке не произошло».

При всех трудностях положения окруженных войск майор госбезопасности В. М. Хачанов фиксировал исключительный героизм бойцов: «Бойцы и командиры сражались исключительно мужественно, защищая родину до последнего. 1227 сп 369 сд, отражая в течение 13 суток атаки противника, уничтожив свыше 400 фашистов, героически погиб полностью… 1213 сп 365 сд, несмотря на бегство с поля боя командира полка капитана… погиб полностью, не отступив ни на шаг назад…»

Таким образом, если командование фронта в неудачных действиях армии обвиняло ее командующего, о чем говорилось выше, то В. М. Хачанов видел в этом результат иногда ошибочной, иногда недостаточно активной и адекватной реакции на события самого командования фронта.

Тем временем оперативная группа, сформированная из вышедших частей и подразделений 29-й армии и называемая в оперативных сводках Генерального штаба то «группой генерал-майора Швецова», то «группой Поленова», успешно воевала юго-восточнее Оленино в полосе действий 39-й армии. В информации о 29-й армии речь шла лишь о боях 220-й стрелковой дивизии с 910-м стрелковым полком 243-й стрелковой дивизии севернее Волги в районе Ново-Семеновское, то есть там, где их застало окружение правофланговой группы. В других дивизиях шло доукомплектование. В «Журнале боевых действий» армии говорится, что 25 февраля – 1 марта 1942 г. 29-я армия «в составе 220 сд (без одного сп) и 910 сп (243 сд), имея численность в полках по 1000–1200 чел., продолжает обороняться на фронте протяженностью 20 км от Новосеменовское до ж. д. у Емцово». С 1 по 4 марта «на основании решения Военного совета Калининского фронта 183, 246, 369 сд доукомплектовались до 70 % состава штатной численности на базе кадра комначсостава этих же дивизий, вышедших из окружения…». Процесс доукомплектования продолжался весь март. 20 марта «часть пополнения 2000 чел. отправлено» в 39-ю армию. 27 марта в армию «прибыло пополнение три маршевых роты…».

На 1 апреля 1942 г. в 29-й армии числились 183, 243, 246, 369-я стрелковые дивизии. В армии остались также 510-й, 432-й гаубичные, 644-й артиллерийские полки. Соединения и части армии занимали фронт северо-западнее того места, откуда в январе 1942 г. начали движение в прорыв вслед за 39-й армией, и продолжали бои за Ржев. В оперативной сводке Генерального штаба за 7 апреля записано: «29-я армия, продолжая оборонять занимаемый рубеж, частью сил наступала с севера в направлении Ржев и овладела Дешевкой, но в результате контратаки противника вынуждена была оставить Дешевка. Бои за Дешевка продолжаются. 369 сд двумя полками выдвигалась в район Радюкино (18 км сев. Ржев) и одним полком вышла в район Харламово, Ерши. Положение остальных частей армии без изменений».