Читать книгу "США во Второй мировой войне. Мифы и реальность - Жак Р. Пауэлс"

Общая германская капитуляция не могла быть принята американцами и англичанами без участия их советского партнера, так как это было бы слишком грубым нарушением межсоюзных соглашений. С другой стороны, ничто не могло помешать американцам или англичанам принять «местные» или «частные» – и якобы чисто «военные немецкие капитуляции» от которых они могли бы получить определенные выгоды.

Американцы не стали ждать до последних дней войны, чтобы начать разговор с немцами о таких местных капитуляциях. Уже в марте 1945 года, например, состоялись переговоры в Берне, столице Швейцарии, между американским агентом секретной службы Даллесом и генерлом СС (и печально известным военным преступником) Карлом Вольфом. Переговоры в Берне, проведение которых организовал Вашингтон и которые были известны под кодовым названием операция «Восход», затрагивали вопросы возможности капитуляции Германии на итальянском фронте. Американцы искали для себя двойных преимуществ, которые они по понятым причинам стремились держать в секрете от Советов, и Вольф тоже ожидал для себя «услуги за услугу» с их стороны, в частности иммунитета при рассмотрении его военных преступлений. (В качестве командира айнзатцгруппы СС в Советском Союзе Вольф нес ответственность за гибель примерно 300 000 человек.) Два преимущества, которые хотели получить для себя американцы, были, во-первых, то, что в случае немецкой капитуляции в северной Италии пользующиеся влиянием коммунистические партизаны могли быть с немецкой помощью устранены как военный и политический фактор, а, во-вторых, капитуляция Германии позволила бы американским и британским войскам продвигаться в Италию быстрее в северо-восточном направлении для того, чтобы положить конец продвижению вперед югославскими коммунистическими партизанами Тито в направлении итальянских и австрийских границ.

Советы в конечном счете узнали о событиях в Берне, но их запрос на участие в переговорах был отклонен. Недоверчивый Сталин выразил резкий протест, и Рузвельт не хотел рисковать противостоянием с Москвой из-за этого вопроса. Поскольку уже возникли некоторые сомнения в отношении полезности контактов Даллеса, операция «Восход» была тихо свернута. Однако, Даллес и Вольф стали хорошими друзьями, и Даллес обеспечил генералу СС почти спокойную старость. Конечным результатом Бернской инициативы было то, что отношения между западными союзниками и их советским партнером были здорово испорчены. С тех пор Советы относились с большим подозрением к каждому разу, когда поднималась тема капитуляций на местах. Тем не менее, британцы и американцы не могли удержаться от соблазна и реагировали на такие немецкие предложения за спиной своего советского союзника. Чем ближе был конец войны, тем больше предложений о капитуляции поступало в штаб англичан и американцев.280

В первые дни мая 1945 года, американское командование, например, приняло местную капитуляцию от немцев на берегах Эльбы. В результате этого основная часть 12-ой армии Венка, которая до сих пор воевала с русскими, смогла ускользнуть в американский тыл. Эта американская снисходительность намного облегчила участь немецких врагов Америки, тысячи которых смогли избежать советского плена, но создала проблемы для советского союзника все той же Америки, которому в течение более трех дней пришлось бороться с отчаянным сопротивлением арьергарда армии Венка. Капитуляция, или, скорее, спасение армии Венка не была изолированным инцидентом. По данным немецкого генерал Курта Типпельскирха, «целые немецкие армии смогли в самый последний момент удрать в американский тыл» в последние дни войны. Речь идет о сотнях тысяч немецких солдат, составлявших примерно половину всех войск вермахта войны на восточном фронте. Высказывалась точка зрения, что американские командующие, которые соглашались принять такие местные немецкие сдачи в плен, якобы мотивировались в основном гуманитарными соображениями, а именно желанием помочь немецким гражданским беженцам избежать советских солдат, жаждущих мести. Однако этот аргумент неубедителен по целому ряду причин. Во-первых, условия сдачи в плен на местах, как правило, предоставляли приоритет немецкой армии, так что беженцы из числа мирных жителей часто были не в состоянии проскользнуть в американский тыл вовремени. Во-вторых, немецким беженцам иногда становилось только хуже из-за таких местных сдач в плен. Например, когда Советский Союз понял, что происходит, русские начали обстреливать пути эвакуации немецких войск дополнительной артиллерией. В случае спасения армии Венка погибли не только мирные немецкие граждане, но и большое количество американских солдат на берегах Эльбы. В-третьих, хотя Советы и начали мстить зимой 1944–1945, когда они вошли в Восточную Пруссию, дисциплина в рядах Красной армии была быстро восстановлена. Весной 1945 года занятие Германии советскими войсками, как правило, проходило без зверств, так что американское «гуманитарное» вмешательство за немецких гражданских лиц не требовалось. В-четвертых, такой американский «гуманизм» не только возможно принес некоторое облегчение немцам, то есть врагам американцев, но и вызвал ненужные потери у союзников американцев, Советов. Немецкий исследователь истории армии Венка, таким образом, подчеркивает, что американская роль в этой капитуляции «[была], безусловно, неверной по отношению к их советскому союзнику»281. Если в этом и было что-то гуманное, то такой гуманизм, по-видимому, был очень избирательным и чрезвычайно удобным для негласных антисоветских целей. Надо упомянуть и еще один фактор. Хотя может показаться правдой, что мирные жители благорадя таким местным сдачам в плен смогли избежать всякого рода незаслуженного возмездия, редко говорят о том, что это также позволило военным преступникам уйти от наказания, которого они так щедро заслуживали, ибо Советы не позволили бы всяким Менгеле и Барбье получить билет до Южной Америки. Наконец, позволим себе еще одно наблюдение в отношении сотен тысяч немецких солдат, которые не успели убежать на Запад, или тех, кто был захвачен в плен Советами гораздо раньше. Советы, несомненно, почувствовали, что принятие американцами сдачи отдельных немецких армий на Западном фронте на самом деле были не самоотверженным гуманизмом, а преднамеренным маневром, направленным (среди прочего) на то, чтобы заполучить под свое крыло как можно больше немецких армейских подразделений, которые потом можно будет использовать в совместной акции западных союзников и немцев, направленной против СССР. Уже в то время, а также значительно позже, например, когда началась ремилитаризация Западной Германии, Москве пришлось учитывать возможность того, что милитаристские и реваншистские германские круги могут попытаться осуществить новую версию операции «Барбаросса» под эгидой западных стран. В свете этого хорошо понятно, почему Советы долго колебались по поводу освобождения своих немецких военнопленных, которые также могли бы быть использованы в новом антисоветском «крестовом походе». (Хотя, конечно, были также и другие причины для того, чтобы держать их в плену. Например, в отсутствие значимых послевоенных репараций от Германии труд немецких военнопленных рассматривался как определенная форма компенсации за военный ушерб, нанесенный Советскому Союзу). То есть сотни тысяч немцев, умерших в советском плену, или те, кто смог вернуться в свою страну много лет спустя после окончания войны, в некотором роде заплатили цену за то, что весной 1945 года многим из их товарищей было позволено «исчезнуть» в англо-американском тылу.