Читать книгу "Снайпер в Афгане. Порванные души - Глеб Бобров"

Когда пришли в полк, я уже успел немного отойти и сразу поволок Зуба к Лепилову – жаловаться. На спортгородке его не оказалось, и мы кинулись в модуль. По дороге нас развернул какой-то штабист – еще бы! «Что это за мода пошла у солдат второго батальона разгуливать по территории полка в полном боевом, да еще и с оружием?» Мы вернулись, побросали снаряжение на кровати и опять помчались к Славику. А тот уже на рабочем месте, столб молотит. Подошли и давай плакаться: мол, такой-сякой… Тот слушал-слушал, потом махнул рукой:

– Хватит ныть! Мало дебилов в армии видели?!

Помолчал и неожиданно добавил:

– А Морозову передайте, что я хочу с ним познакомиться… Наизнанку выверну…

Сказал тихо, без нажима, с кривой улыбочкой, но так, что знакомым холодком сразу повеяло.

Мы покурили и пошли в палатку. Я, не раздеваясь, завалился спать и проснулся уже утром, после подъема и зарядки. Знал, что пару дней взводный меня доставать не будет. Зуб тоже на зарядке не был, но куда-то уже смотался и, подсунув мне початую пачку «цивильных» и котелок явно не столового чая, спросил:

– А ты учора бачыв, кого вбылы?

Слишком хорошо я эту морду знал, да и кольнуло что-то под сердцем. Говорить первому не хотелось:

– Ну?

– Та нэ нукай! Що, дийсно нэ бачив?

– Дийсно, дийсно… не тяни!

– Та Румянцева вжеж… Чого, не знав?

– Нет…

– Я там розмовляв з одным… Вин говорыть, що колы йих зустрилы, його пэршим же пострилом з гранатомэту завалылы. А того, другого, поранылы. Вин потим помэр, у нього ще двичи улучылы, вже з автомату… покы уси копалы, – потом, помолчав, добавил: – Ось так. А я йому тоди… чуть нэ вмазав…

Нет, Зубяра с виноватой рожей, даже в такой ситуации – зрелище невыносимое. С трудом сдержавшись, легонько ткнул его кулаком в бок и сказал:

– Ладно плакаться, пойдем разомнемся.

Он не ответил, только хмуро на меня зыркнул, помолчал и, явно обидевшись, бросил:

– Ото тоби гыганькы! Купыла мама коныка…

Встал и, резко развернувшись, куда-то ушел. У него была поразительная способность исчезать так, что никому в части разыскать его было не под силу. Вернулся Гриша уже после обеда и потом ни словом об этом разговоре мне никогда не напоминал. Такое с ним случилось в первый и последний раз.

И еще одна деталь: Зубенко был родом из хутора Малы Будыща Гадячского района Полтавской области Украины, а погибший Румянцев – то ли из самой Москвы, то ли откуда-то из Подмосковья. До этой операции они знакомы не были.

* * *

Последний раз близко встретиться с Морозовым мне довелось в конце ноября на операции в районе кишлака Веха. К этому времени, так и не познакомившись со старшим лейтенантом «поближе», из части исчез Славик Лепилов. Да уж, не получилось… Все это время командир отдельного разведвзвода провел в кундузском медсанбате: не такое уж и легкое он, видимо, схлопотал ранение. И вот его второй выход, правда теперь уже в составе полка, потому что в «свободное плаванье» с таким послужным даже прославленных героев не пускают.

На третий день рейда вышли на финишную прямую, еще километров десять – и мы спустимся к броду через Кокчу. Достопамятное место – месяц назад тут подорвался командир нашего 860-го отдельного мотострелкового подполковник Сидоров. А теперь нас там ждут машины – картошку жарят, наверняка рыбки наловили, позаботились. Пока отдельные подразделения собирались для последнего перехода, третий взвод находился в группе прикрытия – так, махонький боевой заслончик.

Прошлой ночью роте хорошо досталось, попали в засаду и чудом вывернулись – артиллеристы, слава богу, не подвели. Но Вадутовы подопечные обиделись до невозможности и на место сбора проводили нас с помпой, с засадами и снайперами. Мы тоже в долгу не остались, затеяли с ними соревнование. Вообще-то подобные состязания снайперов случались редко, но когда все же «срасталось», то обе стороны неписаные правила соблюдали свято. Условия были просты, как саперная лопатка: обычно на очень большой дистанции сходилось несколько стрелков и вели меж собой дуэль. Два-три выстрела с нашей стороны, потом их очередь. Никаких автоматов-пулеметов, только одиночными.

Сидели мы на неприступной позиции, сзади по хребту растянулись остальные подразделения батальона, времени еще достаточно – час как минимум. БК для соревнования с духами и без гонцов насобирать не проблема – у пулеметчиков по неизрасходованной ленте.

Начали они. Мы с удовольствием приняли приглашение. Сидим, беззлобно плюхаем друг в дружку.

Рядом со мной «группа поддержки» – зрители: Зубяра, как киплинговский Балу, облокотившись на свой ПК, скорчился в метре справа, Саня Катаев растянулся с другой стороны. Покуривают. Время от времени и мне дают потянуть. В нескольких шагах уселся взводный, тоже курит. Ну, ему статус не позволяет залечь. Молодые поначалу так же пристроились сидя, но Саша Слободянюк, по прозвищу Пончик, на них шикнул, и «салабоны» дружно вытянулись компактной цепочкой.

Духи быстренько пристрелялись и стали класть фонтанчики с грязью слишком близко от наших носов. Первым терпение лопнуло у Сашки Катаева:

– Ну что за херня! Трое на одного, не жирно? – Он встал, взял у кого-то из «сынков» СВД и улегся со стороны Зубяры буквально у меня под боком. Получилась уже опасная мишень из трех тел, на два метра. Саня в прицел оценил диспозицию и, повернувшись ко мне, спросил:

– Ну? И сколько там?

Мне, конечно, лестно было самому закончить разбирательство, но делать нечего – не гнать же друга. Нехотя ответил:

– Тысяча триста-четыреста. И ветерок… – потом, включившись, что тот все же не снайпер, добавил: – На рисочку влево.

Катаев засмеялся:

– Ой, спасибо-спасибо! Мне б самому в жизнь не догадаться!

У «товарищей моджахедов» было какое-то преимущество – по звуку ясно, лупят из «буров», а Ли-Энфильд значительно мощней СВД. Да, но зато мы в касках (не «забыли») и бронежилетах, пуля на излете. Так что можно считать поровну.

Только-только разошлись, как раз самое интересное началось: наши партнеры второй раз позиции сменили, все-таки допекли. И тут вдруг на тебе – слышим над головой:

– Что вы в грязь пузом влипли? Тут больше километра, вояки!

Поворачиваемся. Интересно все же узнать, кто это так возмущен невоинственными позами советских солдат. И видим «одинокого волка», «снежного барса», старшего лейтенанта Морозова. Если бы он уязвил нас где-нибудь один на один, то мы, наверное, отморозились бы, но сказано было в присутствии взводного, и тут уж смолчать нам было как минимум подло.

Для снайпера «больше километра» – это как для автогонщика «много лошадиных сил». Вставая, поинтересовался:

– Это сколько – больше?

Но тут же раздался окрик командира взвода Сереги Звонарева: