Читать книгу "Вдвоем против целого мира - Алла Полянская"

Прошлое, о котором она хотела забыть, настигло ее – достало цепкой костлявой рукой, и теперь все покатится, как снежный ком с горы.

А все оттого, что Владик вдруг сказал:

– Мам, я вспомнил. На следующий день после того, как пропала Лиза, я на реке видел Дариуша. Он сидел и подбрасывал в руке ее медальон. Помнишь, я сказал тебе, а ты меня заперла в доме. Мам, ты помнишь?

Конечно, помнит, но что она могла сказать? И конечно, она тогда поверила своему ребенку и испугалась. А кто бы не испугался – сын видел то, что указывало на возможного убийцу. Уже тогда старший Андриевский был богат, имел связи с бандитами, и она боялась давать показания, ведь до суда ее ребенок мог и не дожить! Времена были смутные, деньги решали абсолютно все. Она заперла сына и постаралась его отвлечь, надеясь, что он никогда не вспомнит, что видел, а если и вспомнит, то не придаст значения. Но когда в озере нашли пакет с останками Лизы, Елена Станиславовна поняла, что сын теперь уж точно вспомнит то, что она заставила его забыть, и увяжет воспоминание со всеми событиями прошлого и настоящего. Он вырос умным мальчиком.

У старшего Андриевского и сегодня огромная власть и огромные деньги. И что для него – убить ее сына, как убил бы и двадцать лет назад, не вмешайся она? Он ведь сам рук марать не станет, у него найдется, кому это сделать.

Бронислав Андриевский никогда ей не нравился, она считала, что он испорченный, беспринципный и на все способный мерзавец. Собственно, именно такого мнения о нем придерживался и его отец, интеллигентнейший профессор Андриевский, до самой смерти не желавший общаться с «бандитом и жуликом», коим он честил своего сына.

Никто не понимал, каким образом у профессорской пары мог появиться такой ребенок. Елена Станиславовна отлично помнит Бронислава, в детстве они гуляли все вместе здесь, в Научном городке. И уже тогда Броник был злой и падкий на разные пакости, которые никому и в голову не приходили. И когда отец стыдил или наказывал его, он смотрел на него бесстыжими глазами и смеялся. Если б отец порол его, может, был бы толк, но профессор пороть сына не мог в принципе. И все считали, что абсолютно напрасно, скверному мальчишке могла бы помочь хорошая порка по три раза в день, за час до еды.

Конечно, она заперла Владика тогда и велела не болтать, но сейчас она не посмеет этого сделать, сын вырос. Да, она может проявить настойчивость ради его же блага, когда речь идет о том, чтобы оторвать мальчика от компьютера, на котором он создает очередной виртуальный наркотик. Но есть вещи, которые мужчина решает для себя сам. И ее сын, конечно же, поступит так, как посчитает нужным.

Владик понял, почему она сделала то, что сделала. Не одобрил, но понял.

Елена Станиславовна уже тогда догадывалась, что Лиза мертва. Если ее медальон попал к Дариушу, снять его он мог только с трупа. Как многие аутисты, Лиза была подвержена привязанности к определенным ритуалам, каким-то действиям, которые она производила. И она привязывалась к вещам – безмолвным и мало меняющимся. Одной из таких вещей стал медальон профессора Шумилова. Соня должна была носить его постоянно, как и Лиза, и если Соня забывала его надеть, Лиза требовала, чтобы сестра надела медальон, и часто делала это в агрессивной форме. Так случилось, когда Лиза напала на сестру во сне – Соня сняла медальон с шеи и уснула, и Лиза, устав подавать знаки, которые спящая девочка не видела, ударила сестру тяжелой ножкой от табурета и сломала ей ключицу.

И ничем бы Владькины показания не помогли, потому что Лизу этим было не воскресить, а ее ребенок попал бы в неприятности – запросто. И Елена Станиславовна сделала то, что сделала, и по сей день она уверена, что поступила верно. Она должна была защитить своего сына любой ценой.

– Мам, что это за кипеш опять у Сони на участке?

Владик снова сидит за компьютером, идея новой невиданной игры овладела им, и ноутбук стал компромиссом: сын живет с ней на даче и периодически отрывается от работы для помощи по хозяйству, еды и прогулок. И сейчас он тоже рядом с ней во дворе, помогает развешивать белье в ярком свете лампочек наружного освещения. Правда, он просто принес ей таз со стиркой, а сам болтается рядом, но она этому рада, потому что еще пару недель назад он был на грани нервного срыва, полностью истощен, и ее волевое решение оказалось, конечно же, оправданным, он сам это понимал. Теперь это, слава богу, позади, Влад снова ощутил вкус к жизни. Вот и заглядывает на соседский участок.

– Не знаю, я не видела. А что там?

– Зажгли прожекторы, снова водолазы ныряют. – Влад смотрит на участок Шумиловых, близоруко прищурившись. – Глянь, сколько там народу…

– Может, ищут фрагменты останков – наверное, в пакете оказалось не все.

То, что останки Лизы все-таки нашли, стало для Елены Станиславовны неприятным сюрпризом. Она всегда была уверена, что нет никакой надобности ворошить ту старую историю, в которой уже ничего не изменишь.

– А что, днем нельзя было? – Влад хмурится. – Нет, там происходит нечто такое, что потребовало срочности.

– Позвоню Соне и узнаю. – Елена Станиславовна прикрепила прищепкой последнюю постирушку. – Унеси таз в дом, Владик, а я Соне позвоню.

– Мам, не трогай ее, у нее сейчас полиция. – Влад вздохнул. – Завтра позовем Соню на обед и все узнаем, она тебе сама расскажет, она же тебе всегда все докладывает.

Они вошли в дом, Елена Станиславовна села в кресло. Она чувствовала усталость – возраст все-таки давал о себе знать.

– Все эти годы ты была в курсе ее дел, так что Соня либо сама к тебе прибежит, либо расскажет, если спросишь.

– Владик, она выросла без матери. Знал бы ты…

– Что? Что, мам? – Влад опустил бинокль и повернулся к ней. – Что еще есть в этой жуткой истории такое, чего я не знаю?

– Ничего. – Елена Станиславовна вздохнула. – Некоторые события не стоит ворошить. Ничего от этого не изменится, а неприятностей выйдет целый воз.

– Что-то ты темнишь, мам. – Влад уселся на пол у ног матери и взял ее за руку. – Нужно помочь Соне разобраться в той старой истории, иначе это дело может оказаться опасным для нее. Если Дариуш убил Лизу…

– Боже мой, Владик! – Елена Станиславовна отпрянула. – С чего ты решил, что он это сделал?

– Это очевидно, если учесть то, что я видел.

– Ты видел Дариуша, подбрасывающего на ладони медальон Лизы. Но это вовсе не значит, что он ее убил. То, что он видел труп – да, возможно. Или же он нашел этот проклятый медальон на месте преступления, когда убийца унес тело, медальон мог упасть, цепочка порвалась, к примеру. Что угодно могло случиться, но в одном ты прав – убийца до сих пор на свободе, и все эти годы он был рядом с нами.

Со стороны дачи Сони послышался хлопок.

– Это выстрел. – Влад подскочил. – Мам, звони охране, а я к Соне.

– Владик!

– Звони, мам!

Елена Станиславовна поняла, что не остановит сына. Когда-то могла, но сейчас уже нет.