Читать книгу "Завтра октябрь. Несветские истории - Елена Есина"

Одной весной мы приехали, а нам сказали соседи, что Зоя в феврале умерла. Что Витя в этом году еще не был ни разу.

Подъезжая к нашей даче на следующие выходные, муж как-то печально произнес:

– Витя, наверно, теперь приезжать не будет.

А я просто так возьми и скажи:

– Да привезет, может, какую женщину через некоторое время.

Когда мы подъехали к воротам, муж говорит, что надо убрать машину – кто-то за нами заехать хочет. Просто разъехаться там невозможно. Наш дом второй после Вити, а Витя же не приезжает, значит, кому-то надо вперед. И, собираясь выходить, вдруг муж произносит:

– Не надо убирать машину, это Витя.

– Один?

– Нет, с женщиной.

Я была уверена, что Женька мой пассаж про женщин обыгрывает и прикалывается. Нет. Витя на самом деле приехал с женщиной. Не один – да и хорошо, говорю я своей подруге, которая тоже в те выходные у нас с мужем гостили.

Мы с ней наблюдали (хорошо, что сетка между огородами прозрачная) как Витя бодро носился по своему участку из угла в угол. Мне показалась, что у него даже усы попушистее стали.

Так вот эта подруга говорит, дословно не помню, приблизительно, что она бы не хотела, чтобы ее муж вот так жил с кем-нибудь после нее. А я сказала, что, наверно, мне было бы или все равно, а может, даже радостно смотреть, как мой родной человек счастлив…

А с чего я вдруг? Не знаю. Не спится.

И еще скажу, что та нашего друга женщина – та, что помоложе, и при живой постарше… Не смотрите, что моложе меня, она хозяйка, видимо, крепкая. Где-то на Волге живет. Так вот она поинтересовалась у меня, глядя на Витины с Зоей теплицы (говорю – с Зоей, потому что со второй так и не познакомилась), мол, что, у вас огурцы просто на грунте совсем не растут?

– Что? – переспросила я.

– Огурцам, говорю, – настойчиво говорит мне молодая приятельница нашего старинного приятеля, – тепла не хватает, что ли?

– Жень, вот что я должна ответить? – обратилась я за помощью к мужу…

Дела сердечные

В эти дела я погружена уже недели четыре. Даже не знаю, с чего начать.

И действительно, с чего вдруг мог начаться сердечный приступ у моего мужа?

Можно, конечно, начать со дня свадьбы, но это потянет на роман, и лет так на пятнадцать тюрьмы обоим – за нанесение тяжких психических увечий. А может, мы уже и наказаны пожизненным совместным проживанием, а может, вознаграждены… Я так и не решила еще – каждый день эмоции. Их какой-то уже постоянный, сложившийся набор, но перепады от плюса к минусу все еще слишком резкие. А в нашем возрасте, похоже, нужно переходить на щадящий режим.

Господи! Что же люди, близкие любящие люди, иногда творят друг с другом!?

Так и все же… Что из последних событий могло его надорвать? Ох, и много что, на самом деле!

Главные виновники – он и я, это понятно. Случилось это в понедельник, после выходных на даче, где муж переколол много дров, скосил газон и порядочно выпил. На следующий день Женя сел за руль. Гаишники, остановив его, обнаружили 0,15 промилле и путем долгих переговоров получили наши «всего» пятнадцать тысяч. Сначала они хотели сто – разговор начинался именно с этой суммы. После столкновения с ГАИ была дорога часа на четыре – стояли просто в жуткой пробке! Все это время я выносила мужу мозг.

На даче с существующим положением дел меня мирили чудесная погода, соловьи и свежий воздух, а вот рэкетиры в форме меня раззадорили. Но против власти не попрешь, так что муж получил и за себя, и за гаишников – двойную порцию. В тот же день, понедельник, муж понервничал на работе. Может, и не нервничал бы, если б не был накручен мною. Во вторник я еле уговорила его лечь в больницу, уговорила уже к вечеру. Раз лег, значит, на самом деле было ему лихо.

Дальше понеслась история болезни с разговорами о срочной операции… Но все же решили дообследовать, вроде можно обойтись и без вмешательства хирургов. История продолжается.

Вот еще одна сердечная история на внешнем крае мощно закрутившейся воронки судьбы, в которой мне довелось покружиться.

В четверг, перед большими выходными, почему-то я пришла на работу чуть позже и чуть понарядней, чем обычно. Как оказалось, не зря. На крыльце нашего корпуса, во внутреннем дворике, курили дерматолог Наташа и два уролога. Один молодой и симпатичный, второй старше, опытней и вообще – профессор. Пока я парковалась и подходила к ним, молодой ушел. Поздоровавшись, профессор полушутя начал мне жаловаться на моего доктора:

– Мария Ивановна! Ваш Петр, наверно, чего-то не понимает. Я вчера обратился к нему, у меня временный мост сломался, а он меня аж на следующую среду послал. Уж лучше б сразу послал куда следует.

– Ничего себе! Конечно, ничего он не понимает, – немного наигранно поддержала я амбиции профессора. – А что ж Вы мне не позвонили?

Здесь я позволю себе лирическое отступление.

Как врач, занимающийся органом, коих в человеческом организме 32, и всегда существовали протезы, а теперь и импланты, я с некоторых пор стала очень трепетно относиться к тем, кто каждый день в силу своей специальности держит в руках хрупкий сосуд, хранящий жизнь. В больничном парке однажды, перебегая в административный корпус, я увидела инвалидные коляски, платочки на головах онкологических больных и физически ощутила зыбь, которая разделяет человеческое бытие от небытия. Или вот – вызвали на консультацию, в реанимации как-то смотрела пациента. Он был без сознания, без личности. Душа его, скорее всего, сканировала пространство между землей и небом. Лишь приборы регистрировали ослабленные функции органов жизнеобеспечения, некоторые из которых функционировали только благодаря приборам…

Через какое-то время этот пациент пришел на своих ногах, с жалобой на зубную боль. Разве не чудо? А зубы полечим.

Так вот, я совершенно искренне собиралась ускорить помощь профессору, тем более что Вадим Алексеевич (назовем его так), очень уважаемый в кругу коллег, уникальными знаниями и операциями, настоящий профессионал и энтузиаст своего дела.

Тут вдруг возвращается его молодой коллега с огромнейшим и красивейшим букетом цветов. Вадим Алексеевич обрушил на меня просто шквал комплиментов. На восклицание моей медсестры: «Это куда ж я такую красотищу поставлю?» повелевал запастись большими вазами со словами: «Так теперь будет всегда!» Я, конечно, с ушей стряхнула лапшу, но весь этот его балаган был мне приятен. Хотя была смена не того ортопеда, который занимался В.А., я попросила другого врача снять слепки, сама отвезла их в лабораторию к техникам модели, затем позвонила сообщить профессору, что часа через два все сделаем.

Встал вопрос о том, что диски с кардиографией моего мужа нужно отвезти в кардиологический центр. Я сделала все свои дела и уже готова была уезжать, как приходит В. А.

– Мария Ивановна, ну где мои зубы?