Читать книгу "Бессистемная отладка. Реабилитация - Тимофей Царенко"

– И что он умеет делать?

– Как ни странно, иногда очень вовремя удирать.

– А еще у него есть одна недокументированная особенность.

– Какая?

– Знаю, после того как я это скажу, ты перестанешь считать меня другом и покроешь позором…

– Да говори уже!

– Он мой потомок!

– И что? Что в этом ужасного? В семье не без мутанта.

– Ты не понимаешь, Морген! Семья – это святое!

– И? Что ты будешь дальше делать?

– Как что? Перевоспитывать! Плохо, конечно, что он боли не испытывает…

– Знаешь, Филин, для таких предков, как ты, у меня дома лежит хорошо заточенный осиновый кол!

– Господин! Я выполнил ваше задание!

Что-то я невнимательный какой-то сегодня. Второй раз не замечаю появления собеседника. Рядом со столиком стоял Фауст, облаченный в сильно запачканный балахон, и смотрел на меня с каким-то фанатичным блеском в глазах.

– Кошмарик точно хорошо покушал?

– Точно! Он съел за ночь не менее трех десятков тел!

– А то я думаю, чего игроки ругались на форуме, кто-то сегодня на всю ночь заблокировал точку возрождения и планомерно убивал игроков, – встрял в диалог Морген.

– А с чего ты взял, что он наелся?

– Он сам дал понять!

– Как?

Тут над головой Фауста возникла оторванная голова барона Горринга, вылизывающая лысину жреца.

– Милая шляпка! Бонусы какие дает? – прокомментировал картину Морген.

– Плюс пятнадцать процентов к силе заклинаний!

– Лихо! Хорошо, будем считать, что с заданием ты справился.

Фигуру жреца окутало ярко-фиолетовое свечение, впрочем, тут же погасшее.

– Теперь вот тебе новое задание! Пойдешь на центральную площадь, там найдешь эльфа Леголаса. Он должен быть в книжной лавке. Проследи, чтобы он прочитал не менее трех десятков страниц из книги «Три мушкетера». И внимательно осмыслил прочитанное! Потом приведешь его ко мне. Понял?

– Да, повелитель!

– Ты меня уважаешь?

– Да, повелитель!

– Пиво будешь?

– Да, мой повелитель!

– А может быть, не будешь?

– Как скажет повелитель!

– Клянешься ли ты следовать принципам свободы, равенства и народовластия?

– Да, мой повелитель!

– Морген, а он мне нравится! Давай его возьмем? Все, вали отсюда выполнять задание. Пока не закончишь, на глаза мне не показывайся.

Жрец развернулся и бегом направился к выходу, унося на голове Кошмарика.

– Дурдом!

– Морген, тебя что-то не устраивает?

– Как ты умудрился стать демиургом? Их же всего тысячи три на всю игру!

– Не знаю и знать не хочу.

– Позволите?

Рядом со мной возникло новое действующее лицо. Мужчина лет сорока на вид с аккуратной седой бородкой. На незнакомце была накидка белого цвета, надетая поверх кольчуги. У пояса висела булава, за спиной ростовой щит.

– Ну что же вы все такие внезапные? Садитесь уж.

Луи, Обративший к свету, жрец Света

Уровень: 111.

Жизнь: 18 000.

Видимо, тот самый проповедник, которого надо согласно квеста обратить во тьму.

– Если я не ошибаюсь, вы тот самый знаменитый Филин?

– И чем же я знаменитый, позвольте узнать?

– Первый истинный хаосит за многие годы.

– Да что ж вы все ко мне цепляетесь? Морген, дядя сейчас будет читать мне проповедь. У тебя ко мне какое-то дело?

– Да вот, хотел тебе предложить в рейд сходить.

– Когда?

– Дня через два. Народ как раз соберется. Ты уже в игре почти два месяца, а о такой штуке, как зачистка подземелий, даже не слышал.

– Соблазнительное предложение. Давай вечером обговорим? А то боюсь, мне разговор долгий предстоит.

– Хорошо. Если что, пиши.

Воин поднялся из-за стола и покинул таверну.

– Ну, вещайте, уважаемый. Боюсь, просто устроить тут междусобойчик на кулаках у нас не выйдет? Ну, типа добро поставит зло на колени и жестоко убьет?

– А это может вас в чем-то убедить?

С этими словами Луи дернул завязку на плече и шит, соскользнув с его спины, рухнул на пол, уйдя в доски сантиметров на двадцать. Судя по эффекту, он был полностью литым.

– Ну, прошлый проповедник, правда, от Тьмы пытался доказать величие своего пути именно таким образом.

– Помогло?

– Не знаю, своих целей он не раскрывал. В итоге я осквернил алтарь его повелительницы и несколько раз скормил его своему питомцу. А сейчас он таскается за мной, изображая верного служителя.

– Я нисколько не сомневаюсь, что вы умеете убеждать людей. Со мной будет тяжелее. У меня иммунитет к внушению и очень-очень крепкая броня.

– А было бы все так просто… Вещайте, падре.

– Зачем вам это все?

– Что вы подразумеваете под всем?

Собеседник вздохнул.

– То, что вы сейчас делаете. Филин. Вы ведь хороший человек, я изучил вашу биографию. Даже обнаружил, что когда-то вы состояли в организации доноров и многократно сдавали кровь, а однажды даже стали донором костного мозга. Участие в благотворительных движениях и прочее. Зачем вам все это безумие, что происходит сейчас?

– Можете называть меня Олегом, а то я скоро забуду свое настоящее имя. Нет, Луи, хорошим человеком я никогда не был. Я совершал хорошие поступки, не более. Миром правит Хаос. Противоречия. Именно они движущая сила для людей. Да, я сдавал кровь. Но не потому, что это было добрым поступком. А потому, что это было поступком правильным. Ощущаете разницу?

– Правильным для чего?

– Правильным вообще. Правильно спасать детей. Но не менее правильно стравливать две политические партии, чтобы их борьба заставила их сторонников думать и создавать новые смыслы. Правильно заставлять кого-то страдать, чтобы он творил новое.

– А зачем творить и создавать?

– Как зачем? Созидание – это смысл сам по себе. Созидание немыслимо без разрушения. И наоборот.

– А как же любовь? Разве и там нужно разрушать, чтобы созидать?

Так мы спорили до вечера. Буду честен, Луи заставил меня сомневаться. Имеет ли смысл созидать без высшей, благородной и светлой цели? Можно ли создавать нечто прекрасное со злым умыслом? Как защищать то, что тебе дорого, без веры в то, что это правильно и нужно? Не убивает ли зло самые светлые и благородные начинания? Имеют ли они смысл без нравственного начала? Луи был прав. Прав во многом. Мне хотелось быть таким, каким он меня видел – честным и благородным человеком, что ведет за собой людей и заставляет их быть чище, светлее. Добрее. Имело ли смысл выжигать душу в бесконечной борьбе? Может, следует пустить в свою жизнь свет? И идти к нему, не очерняя свет и не обеляя тьму? Такой ли человек сам Луи?