Читать книгу "Варвары - Александр Мазин"

И вдруг…

У Коршунова даже дыхание перехватило. Схватил Черепанова за плечо:

– Генка, гляди! Вон там!

По небу, беззвучно пересекая созвездия, двигался огонек. Для метеора слишком медленно. И не гас…

Внутри все сжалось…

– Генка! Самолет!

Черепанов посмотрел. И сказал тихо так, мягко:

– Нет, Алеша, это не самолет. Это наш с тобой «Союз». Вошел в плотные слои. Ему как раз самое время. Вот ведь повезло увидеть…

Они стояли и смотрели на огненную смерть того, что связывало их с ТЕМ миром. ИХ корабль.

Огонек пересек небосклон и скрылся за горизонтом. Навсегда.

Глава тридцать восьмая Алексей Коршунов. Набег

– Ты не дергайся, Леха. Все идет как надо,– сказал Черепанов.– Вникай. Исследуй. Адаптируйся. Человек, он везде выжить может. А мы с тобой – тем более. Помнишь, о чем вчера говорили? Последовательно. Без торопливости. Врастаем в общество. Обзаводимся связями и навыками. Завоевываем авторитет. Сначала – здесь, потом – на следующем уровне. И так далее. Принимаем реальность как она есть. Это главное. Не пинать реку, а выбрать ту струю, которая понесет нас в нужном направлении. Не обязательно к тому источнику сигналов. Это – дальняя цель. Сначала следует поразить те, что ближе. Поэтапно. Действовать, только когда все продумано и просчитано. Ты же физик, Леха, ты понимаешь. Эксперимент не ставят наобум.

– Вообще-то, по-всякому бывает…

– Нет. Если риск велик, то без методики ничего у тебя не выйдет. Чтобы наобум и в точку, надо опыт иметь и рефлексы.

– Но бывают ситуации… Вроде той, когда твоя Алафрида на Буратино наткнулась.

– Типичный случай непонимания,– кивнул Черепанов.

– Угу. Как бы, интересно, ты сам себя вел, подполковник, когда тебе в брюхо копье вогнать норовят? – осведомился Алексей.

– Остро бы реагировал. Активно. На явную агрессию только так и следует реагировать, Леха. Еще большей агрессией. Опережающей. Сокрушительной. Ты, вообще-то, неплохо действовал, но вяло.

– Ничего себе вяло! – возмутился Коршунов.

– Вяло, вяло! Следовало не одну гранату кидать, а две, три. И термитную шашку. И нападать сразу, пока не опомнились. Они же тебя и так боялись, Леха…

– Что-то я не заметил…

– Боялись-боялись, иначе не напали бы. А ты должен был их страх на другой уровень перевести, в панику превратить. Это не спортивный зал, Леха. Это – жизнь. Причем твоя. Тут воздействие не дозируют, броски не страхуют, а кидают так, чтобы сразу всей спиной – о землю. А еще лучше – на камень, чтоб хребет хрустнул.

– Не привык я так,– произнес Коршунов.– Чтобы хребет. Нос сломать или ребро – другое дело. А так…

– Только так, Леха. Иначе – пропадешь. В тот раз тебя Овида выручил, в следующий, может, некому будет выручать. Ничего, не расстраивайся.– Командир хлопнул Алексея по спине.– Надо будет – привыкнешь. Считай, что это часть твоей адаптации к местным условиям. Тем более если мы в полководцы метим. Ты меня слушай, Леха, и на ус мотай. Я ведь тебя не кристаллографии учу, в которой ты лучше меня разбираешься, а тому, что на собственной шкуре прочувствовал. Так что – слушай и запоминай. Пригодится.

– Да слушаю я, слушаю,– проворчал Коршунов, даже не подозревая, что пройдет не так уж много времени – и он будет по крупицам извлекать из памяти все, что успел ему наговорить командир за эти шесть дней.– Ты, Генка, мне лучше расскажи, о чем вы с Травстилой сегодня толковали?

– О! Травстила! – О кузнеце Геннадий мог говорить долго.– Толковали мы, брат, о том, что… – Внезапно он оборвал речь на полуслове.

Потому что собачий лай, тот, что доносился с ближайшего двора, вдруг так же резко оборвался визгом и скулежом.

Про общество охраны животных тут слыхом не слыхивали. Пинок или палка – основные средства общения. Надо признать, что здоровенные псы этот «язык жестов» понимали безукоризненно.

Теперь зашлись яростным лаем сразу несколько псов. На берегу, что ли?

– Это там.– Командир показал рукой туда, где в просвете между кустами виден был участок реки.– Что-то они разволновались.

В свете луны видно было, как по реке движутся какие-то пятна.

– Кто это, интересно?

– Не разобрать отсюда. Вроде уток. Нет, побольше будут. Птицы какие-то водоплавающие.

– Может, бобры?

Командир поглядел на Алексея, как на слабоумного:

– Ты бобров-то когда-нибудь видел?

– Только в зоопарке. А ты что, видел?

– Доводилось. В таких местах они не живут.

– Все равно охота тут знатная,– заметил Алексей.– Дичь прямо перед домом дефилирует. Ладно, хрен с ними.

Темные пятна на реке исчезли из поля зрения.

– Пошли в дом,– поежился Алексей.– Холодно что-то.

– Погоди,– незнакомым, неприятным голосом проговорил Черепанов.

С того двора, где взвизгнула собака, вдруг донесся яростный вопль, почти рев. И в тон ему низко и утробно завизжала женщина. Это там, где мы секирой одалживались, сообразил Алексей.

– Генка…

– Молчи! – Пальцы Черепанова впились в Лехино плечо.

– Да ладно тебе. Семейные разборки…

– Не думаю.

Алексей кожей ощутил напряжение, исходящее от командира.

Еще крик. На этот раз с другого двора. И вой, послышавшийся сразу из многих мест.

– Ч-черт! Марш туда! – Командир толкнул Коршунова к навесу и кинулся в избу.

– Ты куда? – крикнул Геннадий, и тут до него доперло.

Он мотнулся к навесу, затаился. Из избы раздался грохот. Черепанов своротил что-то в темноте. Вот он выскочил, упал на землю рядом с Алексеем. Сунул ему в руку тесак.

Вой встал над селом. Яростные крики мужчин, пронзительные вопли женщин…

– Генка! – Алексей дернулся: бежать, помочь…

– Лежать,– просипел Черепанов, прижимая его к земле.

Посреди двора вдруг возник черный силуэт. Без лица. Нет, с лицом. Черным.

Черный замер на миг, перед входом избу, прислушиваясь. Потом вдруг издал короткий, горловой вой и тут же метнулся в сторону, замер сбоку от входа. Отвел руку, изготовившись для удара.

«Вот пес! – подумал Коршунов.– Думает, сейчас выскочат и…»

И сработало бы. Он, Алексей, точно выскочил бы…

Тут он обнаружил, что командира рядом нет. И сразу за спиной изготовившегося убийцы поднялась широкая тень.

Противный хрустящий звук. Чужой осел на землю, командир перехватил копье… Вовремя. За плетнем послышался топот, мелькнул огонь, и во двор ворвалась целая толпа. По крайней мере так поначалу показалось Алексею. Все – чужие, черные с ног до головы, с оружием.