Читать книгу "Дикий остров - Владимир Цыбульский"

Он чертил при свете костра тонкие линии. Они тянулись, пересекались, ломались и ложились штрихами, образуя контур странной древней птицы.

3

Можно было увидеть, как вылупляется (вылепляется, вывязывается) нечто птеродактильное, перепончатокрылое во дворе форта.

Юнгу, например, и Свете отлично все было видно с банановой крыши. Как Тёма выложил и связал бамбук для позвоночника. Как потянулись от него коленчатые «косточки» плеча. Как, перевязанные шпагатом, растопырились тонкие пальцы каркаса для будущего крыла.

Скелет дельтаплана из бамбука связывался Тёмой, Крисом и Катей внизу на песке перед фортом. Света с Юнгом снимали просушенные и задубевшие листья банана с крыши — пойдут на оперение для летающего крыла. На место снятых стелили свежие, зеленые. Крыло оперялось на глазах, в крыше появлялись сочные заплатки.

— Вот блин! — Свете надоело все дергать и дергать без толку сушеный лист банана — рванула изо всех сил. Пергаментная ткань с треском лопнула.

— Не так, — мягко остановил ее Дима. — Там есть скрепки. Давай покажу.

Накрыл узкую кисть. Света медленно раздвинула длинные пальцы. Юнг, поглаживая лист ее пальцами, подвел их к скрепке, подшившей лист к каркасу, нагнулся, подцепил скрепку, вынул, снял лист.

— Все равно у вас ничего не выйдет, — тихонько щекотнула она снизу руку Юнга.

— Почему? — замер тот.

— Не полетит она.

— Кто?

— Эта ваша машина. А если полетит — разобьется. И тот, кто на ней, — тоже.

Как-то странно вытаскивал Юнг следующую скрепку. Обнял зачем-то Свету за плечи и гладил вовсе не лист банановый. Говорил тихо, почти шепотом:

— Полетит. Не разобьется. Надо верить.

— Во что? — шевельнулись губы, и глаза потемнели.

— Не знаю. В то, что в детстве мы все летали.

— Смотря какое было детство.

— Летали. Надо только вспомнить.

— А как?

— Увидишь, — пообещал Юнг и осторожно вынул скрепку.

— Эй, голуби! Вы чем там занимаетесь?

Юнг со Светой отпрянули друг от друга.

Тартарен захохотал. Жариков смотрел снизу вверх, прикрывшись от солнца.

— Гули-гули-гули, — дразнил Леша. — Спускайтесь с небес. Поклюйте плодов природы.

И высыпал из приспособленной под тару сумки Тёмы кучу чего-то похожего на разноцветные мячики. Или груши. Или картошку.

— Что это? — спросил с досадой Юнг.

— Это ты должен сказать. Ты ж у нас ботаник.

— Географ, — побормотал под нос Юнг. — К тому же бывший.

И полез спускаться.

— Ух ты! Сколько тут всего, — восхищенно перебирала Катя собранное Тартареном и Геной.

— Ну да! — гордо топорщил усы Тартарен. — Мы вниз по реке спустились, а там… Всего полно. Шишки лиловые, потом вот эти оранжевые, и другие зеленые, и еще вот такие, на груши похожи. А это такие маленькие апельсинчики, я их видел в Москве в супермаркете. Вон Юнг знает. Как они называются?

Юнг пожал плечами. Отобрал зеленые с фиолетовой чешуей шишки. Желтые авокадо. Оранжевые манго. А синюю, крупную, похожую на помидор ягоду подозрительно понюхал, надавил. Из зеленой мякоти брызнули желтоватые косточки.

— Это где нашел?

— Да их там целая плантация!

— На кусте, на дереве?

— Кусты там вот такие, — ребром ладони в грудь. — Вам по шейку будет.

— Не советую, — коротко сказал Юнг.

— Что?

— Есть эти штуки.

— Это почему же? — не поверил Тартарен.

— Эти растения из пасленовых. Я их не знаю. Могут быть ядовитыми.

— Да ты что… Вон их сколько здесь.

— Я предупредил, — пожал плечами Юнг. Он, честно говоря, был раздосадован бесцеремонностью Тартарена, кричавшего им снизу про голубей, и сейчас слегка злорадничал.

— Хочешь сказать, — взяв в руки помидор баклажанного цвета и повертев его, начал Тартарен, — если я его откушу, тут же концы отдам?

— Ну не сразу, — не удержался Юнг. — Помучаешься.

Тартарен сделал вид, что не поверил. Держа двумя пальцами, изучал. Потом поднес ко рту, повертел и раскрыл рот для укуса.

— Эй! — тихо окликнул его Крис.

— Леша, не надо! — вскрикнула Катя. — Нам хватит. Вон сколько всего собрали.

— Не собрали, а собрал! — опустив запретный сизый плод, гордо сказал Тартарен. — Жариков только пропадать мастер. Куда ты все пропадал-то? К дикарям на свиданку бегал?

— Не-а, — лениво ответил Гена.

— Ладно. — Тартарен чувствовал себя победителем и потому был снисходителен к промахам и слабостям других. — Тут на всех хватит. Можно даже не охотиться. А завтра я еще что-нибудь соберу.

Катя с Крисом переглянулись. В мощном теле Тартарена, в этом прирожденном по виду охотнике дремала душа истового собирателя и земледельца, человека размеренного, хозяйственного и оседлого, тайного законопослушника, фермера и собственника.

Дельтаплану по просьбе Кати дали имя Дак (от птеродактиля и знаменитого гуся).

Дак оказался типом занудным и сварливым. Все время, пока поднимали его на руках и веревках на ближайшую террасу, он скрипел, вздыхал, не предвещая ничего хорошего из дурацкой затеи — заставить летать связку бамбуковых палок и кучу банановых листьев.

Терраса представляла собой довольно ровную дорожку метров десять — пятнадцать шириной. Тянулась вдоль склона сотню метров. Шла под уклон. Если пилот сумеет, приподняв за привязанную под крылом трапецию, разогнать конструкцию достаточно сильно и вывернуть в последнюю минуту к обрыву, а там попасть в восходящий поток горячего воздуха, он, скорее всего, взлетит.

— А если он в поток не попадет? — резонно заметил Тартарен.

— Ну тогда… сами понимаете, — развел руками Тёма.

Дунул ветер.

Дак сокрушенно вздохнул.

— А кто пилот-то? — спросил Жариков.

Ему идея Тёмы с самого начала казалась безумной.

— Он должен быть достаточно легким…

Все посмотрели на жилистого и худого Гену.

— Э-э! Вы чего? Да эта хрень и пяти метров не пролетит — грохнется! Кто придумал, тот пусть и летит.

— …имеющий навыки пилотирования дельтапланов, — продолжил Тёма.

— А_а. Тогда это не ко мне, — улыбнулся сквозь губы Гена. — Я эти штуки только по телику видел. И всегда считал летающих на них за…

— Я готов, — поколебавшись, тронул Юнг за крыло Дака.