Читать книгу "День "Б" - Вячеслав Бондаренко"

Но самое главное — отсутствие армии. Латушка хорошо помнил историю родной страны. В 1918 году Белорусская Народная Республика перестала существовать главным образом потому, что не могла защитить себя от соседей — Советской России и Польши. У них были армии, у БНР — нет. И судьба страны была решена по праву сильного… Без армии провозглашение суверенитета станет пустой, ничем не подкрепленной декларацией.

Ворочаясь без сна, Латушка представил себе, как будут развиваться события 2 или 3 июля. Вот он делает заявление о независимости страны, принимает присягу… А что потом?.. По идее, Черчилль должен выступить с заявлением о том, что Англия гарантирует Белоруссии безопасность ее границ. А поскольку эти границы давно нарушены Советским Союзом, автоматически начинается война между Англией и СССР. Вот только в чем эта война конкретно проявится?.. Максимум, что могут сделать англичане — это бросить на наступающие русские войска свои тяжелые бомбардировщики. Их «Галифаксы», «Ланкастеры», «Веллингтоны» могут здорово потрепать передовые красные армии, повергнуть их в панику, ошеломить… Но, с другой стороны, у русских есть сильная зенитная артиллерия, высотные истребители. Они вполне смогут обеспечить себе чистое небо на время наступления. Вражеские самолеты не остановят стремительное продвижение советских войск… Да и откуда будут летать англичане? С авианосцев?.. Ближайшие их базы — на освобожденной территории Франции и Италии. Даже если самолеты и дотянут оттуда до Белоруссии, обратно они уже не долетят.

А если попросить Черчилля высадить в западной части республики большой десант? Скажем, корпус?.. Попросить-то можно, а вот пойдут ли на это англичане — вопрос. Ибо для Красной Армии вражеский корпус — не проблема, она с чем хочешь разделается, хоть с корпусом, хоть с десятью. Да и немцы, стоящие в Польше, не преминут ударить в тыл англичанам… Попросить Черчилля ввести в бой против русских британский флот, отменить поставки техники, оружия и продовольствия в СССР?.. Тоже можно, но какое отношение это будет иметь к судьбам Беларуси?.. Да никакого…

И где гарантия, что Сталин не бросит в атаку свою дипломатию?.. Вдруг Молотов подберет такие слова, которые образумят Черчилля, успокоят его?.. Остается надеяться только на то, что грозный ультиматум объединенной Европы — «Требуем остановить русские войска на восточных границах Беларуси, иначе Советский Союз столкнется с объединенными армиями Англии и США», — повлияет на Сталина…

Но где гарантия, что Штаты согласятся поддержать авантюру Англии?.. А вдруг нет?..

И где гарантия, что Англия вообще захочет поддерживать католическое государство?.. Ведь сами англичане — протестанты. Какой же им интерес поддерживать расширение интересов Ватикана в Европе?..

Латушка похолодел. Только сейчас он понял, что заигрался в дипломатию. Искать поддержки у Англии и Ватикана одновременно — до этого нужно было додуматься. И он ведь додумался!..

И самое главное — где вообще гарантия того, что, пока будут вестись все эти переговоры, обмены нотами и происходить разрывы дипотношений, Красная Армия не пройдет через Беларусь, как нож сквозь масло?.. Что тогда делать ему, Латушке?.. Сидить в минском подвале, дрожа от каждого стука в дверь и дожидаясь британских освободителей?.. Бежать на Запад вместе с немцами в статусе президента в изгнании?.. Но кому он нужен в Германии?.. Там уже есть эмигрантское белорусское правительство во главе с Островским. Узнай оно, что Латушка появился в Европе, оно объявит его в розыск и, когда найдет, попросту линчует. Если еще раньше немцы не расстреляют его у первой же попавшейся стенки…

Латушка сам не заметил, как у него начали стучать зубы.

«Ладно… — Он решительно перевернул подушку на другую сторону и загасил в пепельнице окурок. — Как говорят французы, “для того, чтобы приготовить яичницу, нужно разбить яйца”. Главное — начать, а там уж… Я зашел слишком далеко, и отступать уже не имею права».

* * *

— Разрешите доложить, товарищ капитан? — Голос Крутикова был сухим и официальным, он явно играл в соблюдение субординации.

— Докладывайте, — улыбнулся Соколов.

— Задание выполнено. Передатчик минского радиоузла спокойно «берет» всю территорию республики. Более того, он достаточно мощен для того, чтобы его передачи принимались в приграничных районах Прибалтики и Польши.

— Нич-чего себе, — озадаченно присвистнул Рихтер. — Вот это да…

— Ты что, сам на радио работать устроился? — уважительно поинтересовался Чёткин.

Крутиков, польщенный общим вниманием, подмигнул.

— Ловкость рук и никакого мошенничества. В доме, у которого терлись англичане, действительно оказался радиоузел. Проход туда по спецпропускам, поэтому я попросту вызвал к себе их командира и от имени начальства грозно поинтересовался, правда ли, что передачи доблестного германского радио слышны уже только в радиусе ста километров. Радист побледнел и тут же начал меня заверять в том, что все в порядке, их могут слушать даже в Белостоке и Даугавпилсе! После чего получил от меня приказ ни в коем случае не прекращать вещание.

— Ну ты нахал, — улыбнулся Чёткин.

— На том стоим, — скромно согласился Крутиков.

«Молодец Лешка», — тепло подумал Соколов, а вслух сказал:

— Ну что же, это только подтверждает нашу догадку. Заявление Латушки по радио, выходит, задумано не только как общенациональное, но и как международное. Английские агенты в Прибалтике и Польше наверняка внимательно слушают минскую волну и, как только судьбоносная речь прозвучит, поставят в известность своих хозяев. Дальше подключится Лондон, ну и…

— И начнется черт знает что, — мрачно подытожил Рихтер.

— Вот для того, чтобы это «черт знает что» не началось, мы и здесь, — улыбнулся Владимир. — Старшему лейтенанту Крутикову за проявленную находчивость и смекалку объявляю благодарность!

* * *

1 июля 1944 года в Минске было одним из тех дней, когда простые граждане решительно не понимают, кому подчиняться, а кому — нет. Над крышами домов то и дело проходили краснозвездные самолеты, но их уже не встречали огнем зенитные батареи немцев. Последние составы отходили с минского вокзала на Вильно и Брест. Лица у солдат и офицеров, встречавшихся на минских улицах, были растерянными, подавленными. И все ближе, ближе грохотала артиллерийская канонада…

Но все ключевые точки города по-прежнему находились в руках немцев.

— Мне кажется, что сегодня вечером — наиболее подходящий момент, — процедил сквозь зубы Латушка, стоя у окна.

— Мистер Латушка относит себя к категории самоубийц? — хмыкнул Джим Кэббот.

— А для чего вас прислали сюда? — почти выкрикнул Латушка, отшвыривая двадцатую за день сигарету. — Затем, чтобы вы сидели на конспиративной квартире и жрали нашу еду?!! Или затем, чтобы вы выполняли приказ командования?!

Джим переглянулся с бойцами своего отряда.

— Мистер Латушка, — произнес он медленно, — вы, кажется, забываете одну простую истину. Это ВЫ нуждаетесь в нас, а не наоборот. Это ВЫ рассчитываете занять видный государственный пост в ходе переворота, а не мы. Это ВЫ просили правительство Его Величества оказать вам помощь, а не наоборот. Поэтому умерьте ваш пыл, прошу вас… Иначе… — Джим ухмыльнулся. — Всякое ведь происходит на войне, не правда ли?..