Читать книгу "Воровская свобода - Сергей Донской"

— Пасть закрой, — пригрозил он. — Говорить будешь, когда я скажу.

Веревка соскользнула с рук Романа, тихо упав на пол. Он вскочил и схватил стул, на котором только что сидел, ударив им Гренадера по голове. Одна ножка стула сломалась. Гренадер шатнулся и упал замертво. Теперь перед Романом осталось два противника, если не считать удалившегося Шерхана.

Мотыль, нервно облизывая губы, расставил руки и пошел на Романа.

— Мочи фраера, — сказал Юнга, взял со стола нож, который для себя присмотрел Роман.

Роман прыгнул к окну и локтем выбил стекло, со звоном посыпавшееся на пол. Он схватил полотенце и, чтобы не пораниться, взял им острый осколок в руку. Размахивая им, как клинком, Роман угрожающе наступал на бандитов.

Юнга попятился к стене, а его дружок с ножом прыгнул вперед. Роман полоснул нападавшего осколком по шее. Из раны Мотыля хлынула темная кровь, он схватился за шею и упал на колени. Его рот тоже наполнился кровью, которая полилась на половицы.

Торопясь воспользоваться преимуществом, Роман бросился на Юнгу, но тут очнувшийся Гренадер схватил его за ногу. Роман, выронив стеклянное оружие, упал навзничь и растянулся на полу.

Юнга тут же оказался у него на спине, заламывая руки:

— Не рыпайся!

И без того больное плечо заныло с новой силой, так, что у Романа перехватило дыхание.

Пока пленника держали на полу, вновь связывая руки, Гренадер подошел к нему и принялся колотить ботинками по ребрам и голове — по всему, до чего мог добраться. Когда Роману вновь перетянули руки и усадили на стул, из спальни вышел раскрасневшийся Шерхан. Видя, какой разгром произошел за время его отсутствия, он спросил:

— Что за шум? Что-то случилось?

— Случилось, — сквозь зубы процедил Юнга. — Гость нашего Мотыля порешил… С-с-сука! — Он ударил Романа по опухшему от побоев лицу.

Шерхан оторопело уставился на труп Мотыля с запрокинутой головой и лужей крови под ним. Потом посмотрел на разбитое окно, в которое врывался холодный ветер, трепля занавеску. Наступило раннее утро.

— М-да, — вздохнул Шерхан, и посмотрел на Романа. — Лучше бы ты себе харакири сделал. — Его голос прозвучал спокойно, но угрожающе. — Правильный пацан был Мотыль. Таких мало.

— Он мне ответит за кореша! — горячился Юнга.

Гренадер поднял руку, прося тишины.

— Теперь этим фраером только я заниматься буду. Прогуляйтесь за водкой, а мы пока побазарим. — Он посмотрел на Романа. — Правильно, Воля?

— Не о чем нам с тобой базарить, — сказал пленник, исподлобья посмотрев на своего врага. — Можешь меня сразу прикончить.

Надежды на то, что он сумеет вырваться, оставшись один на один с Гренадером, не было. Теперь он был привязан так крепко, что не мог пошевелить ни ногой, ни рукой.

— Э-э-э, нет, Воля, — злорадно потер руки Гренадер. — Так просто сдохнуть тебе не удастся. Даже не мечтай.

* * *

Шерхан кивнул Юнге и они вышли на улицу, оставив Гренадера наедине с Романом. Очутившись за дверью, молодой бандит спросил:

— Долго мы еще под этим упырем ходить будем? Может, гонит он? Может, нет никакой гагары?

— Есть, — сухо ответил Шерхан. — Чуйка меня никогда не подводит. — Он разровнял сигарету, смятую в кармане и вставил в рот, чиркая зажигалкой. — Ты думаешь, я бы иначе какому-то хрену с бугра рулить позволил?

— Нет, — угрюмо согласился молодой бандит. — Но его команды задолбали уже.

— Не гоношись, Юнга. — Шерхану, наконец, удалось раскурить сигарету. — Пусть себя реальным капитаном считает. Всему свое время…

Шерхан с напарником двинулись вперед по мокрой, скользкой, разъезженной дороге.

— А если он нас за водярой выставил, чтобы самому все провернуть? — в голосе Юнги звучал страх быть околпаченным. — Может, он нас тоже за лохов держит?

— Придержи помело, Юнга, — процедил Шерхан. — Ты не доверяешь мне?

Он остановился и смерил сообщника взглядом, не сулящим ничего хорошего. На Юнгу это произвело должное впечатление.

— Да ты чего, пахан, ты чего! — отчаянно выкрикнул он, для убедительности выпучив глаза. — Тебе больше, чем себе верю…

— Тогда делай, что тебя говорят, и не колоти понты.

Обминая лужи, Шерхан снова двинулся вперед. Юнга, виновато опустив голову, последовал за ним.

* * *

Гренадер не спешил с расправой, он наслаждался каждым мгновением страданий Романа.

— Так что, с моей Катюхой, значит, замутить решил? — спросил он, закуривая. — Не плохо в баньке тогда попарились?

— Пошел ты… — огрызнулся Роман.

— Это ты скоро туда пойдешь. Расскажешь перед смертью, как там.

Гренадер заржал. Роман услышал сип в его легких и пожалел о том, что заядлые курильщики не умирают так быстро, как хотелось бы.

— Ты сам сдохнешь, — пригрозил он, сверкнув глазами, полными ненависти.

— Неужели? — Гренадер приблизился к лицу Романа, дыхнув на него дымом. — И кто меня убьет? Ты, что ли? Да что ты можешь, Воля? Обгадиться на стуле?

Гренадер расхохотался так сильно, что, казалось, у него начался припадок.

— Что тебе от меня надо? — буркнул Роман.

— Вот это другой базар, — кивнул Гренадер. — Если расскажешь мне о своей гагаре, то я забуду, что ты с моей бабой делал. — Он с чмоканьем выковырял ногтем застрявшее в зубах мясо. — Забуду, что слышал тогда, у баньки…

— О какой гагаре ты говоришь?

— О той, из-за которой ты за колючку попал.

Роман не верил своим ушам.

— Причем здесь она?

— Не надо из меня баклана фуфлыжного делать! — Гренадер отвесил Роману звонкую оплеуху. — Звони своей телке богатой, пусть, если тебя живым видеть хочет, бабки везет.

— Даже, если бы я и согласился на это, — Роман сплюнул на пол кровавую слюну, — то ей до меня никакого дела нет.

— Ну, раз так…

Пожав плечами, Гренадер ушел в спальню. Роман не мог понять, почему уголовник решил так легко сдаться. Но на душе появилось нехорошее предчувствие, которое его не обмануло.

Через минуту Гренадер вернулся, толкая перед собой избитую, растрепанную Катерину в разорванной одежде. На губах у нее запеклась кровь, под глазом темнел синяк. Сейчас в этой измученной женщине с затравленным взглядом невозможно было угадать ту круглолицую и веселую, с ямочками на щеках, которую знал Роман.

— Сейчас у нас разговор иначе пойдет, — пригрозил Гренадер, толкнув Катерину на пол. — Можешь выгораживать ту телку, а я пока этой займусь.

— Ну и тварь же ты! — воскликнул Роман, безуспешно стараясь разорвать веревки, которыми был привязан к стулу. — Не трогай ее!