Читать книгу "Дай мне шанс - Льюис Сьюзен"

— Вы идите. — Она закрыла мини-бар и повернулась к нему.

Он вскинул бровь и посмотрел на нее так, что стало ясно — он предпочитает остаться здесь подольше.

Сэнди почувствовала, как под ее пастельно-розовым костюмом от Диора забегали мурашки. Да как он смеет хотеть большего! Она выполнила свое дело и не позволит прикоснуться к ней снова даже пальцем!

Словно прочитав ее мысли, Форгон засмеялся, вынул из бумажника десятидолларовую купюру и положил на постель.

Сэнди вопросительно посмотрела на деньги.

— В Штатах проституткам платят, — пояснил он.

Ни на долю секунды она не показала, как глубоко ранило ее оскорбление, но зато Форгон почувствовал себя весьма неловко под ее презрительным взглядом.

Закрыв бумажник, он засунул его в карман пиджака.

— Хорошо, я удаляюсь.

— Прежде чем вы уйдете, — проговорила она, — я хотела бы узнать, каким образом Майклу удалось взять бразды правления в свои руки? Нет ли у него чего-то на вас?

Проницательные карие глаза Форгона заискрились смехом.

— Ты, должно быть, спятила, если думаешь, что я тебе расскажу, — ответил он. — Мы поговорим с тобой через пару недель, в благодарность за информацию, которая пришла так вовремя.

Внезапно ей стало жаль, что она не может забрать все свои слова обратно.

Его белоснежные зубы блеснули в усмешке.

Дверь за ним закрылась, а Сэнди продолжала стоять, с трудом сдерживая гнев, от которого сжимало горло. Было трудно понять, кого она ненавидела сильнее — его или себя. Он не имел права обращаться с ней таким образом, но и она не должна была вести себя так. Он даже не возбудил ее ничуть, и один Бог знает, что заставило ее так поступить.

Дело в том, что она не верила в обещания мужчин, если ничего не давала им взамен. Но Форгону она дала информацию, а взамен он обещал сделать все, чтобы заставить Майкла продолжить работу над фильмом. Поэтому не было никакой необходимости подвергать себя презрению Форгона.

Сэнди расстегнула жакет и пошла к кровати. Десятидолларовая бумажка все еще лежала там. Бросив на нее жакет, она пошла к зеркалу, остановилась и пристально посмотрела на свое отражение. Ее светлые волосы, безукоризненно постриженные и слегка подкрашенные, находились в легком беспорядке, бирюзовые глаза мрачно мерцали в ореоле лазурных теней, губы без привычного блеска казались бледными и тонкими. Что люди видят, когда смотрят на это лицо? И она старалась, как могла, чтобы они видели то, что ей хотелось.

Несколько дней она чувствовала себя ужасно одинокой и напуганной тем, какой холодной и расчетливой женщиной она стала. Неужели она сама способна себя запугать? Разве боится собака собственного лая? Разве хулиган съеживается при виде собственного кулака?

Отойдя от зеркала, Сэнди села в роскошное кресло и подтянула ноги, а руки засунула под белое шелковое боди. Ее кожа была нежной и прохладной, она старалась не думать о том, когда в последний раз к ней прикасался мужчина. Но в памяти все еще жили слишком яркие видения. Майкл занимался с ней любовью так, как никто другой. Он делал это просто, без всякой платы за ее услуги, была лишь страсть, и тоска, и жадная потребность — еще и еще. Вот почему она с тех пор ни с кем не спала, ведь никто не окажется таким, как Майкл, не заставит ее чувствовать так, как он.

Услышав стук в дверь, она похолодела. Форгон вернулся, захотев повторить? Сколько он заплатил бы ей на сей раз? Двадцать долларов за окончание программы? Пятьдесят, чтобы начать сначала и довести до конца? Она дешевка, настоящая дешевка. Даже в те дни, когда она делала это, чтобы выжить, она не стоила так дешево. Так почему сейчас? Почему она позволила случиться этому, когда поднялась так высоко и достигла столь многого? Разве она не достойна настоящей любви и внимания? Разве она не заслуживала того, что имеют другие женщины?

Том снова постучал, кто-то вышел из дальней двери и направился по коридору. Он был уверен, что Сэнди в номере, но не хотел окликать ее, пока пара не пройдет мимо него к лифту и не исчезнет навсегда из его жизни.

Они шли так медленно, что Тому захотелось заорать на них, чтобы они, черт возьми, поторопились и шагали быстрее. Ему редко случалось впадать в бешенство по столь незначительному поводу, из чего следовало сделать вывод, что он сильно возбужден и задет, по-видимому, намного сильнее, чем согласен допустить.

Он подумал о Сэнди: интересно, что она там делает? Сидит одна в темноте, рыдает в подушку, смотрит сквозь стекло в ночь или, может быть, принимает ванну? Он был полон решимости выяснить эту загадку. Кроме Мэтти и Эллен, она единственная живая душа, которой известно о ребенке, и единственная, с кем он мог поговорить об этом. Он не хотел сейчас погружаться в водоворот чужих проблем. Не желал также говорить о Рейчел и о фильме или о том, что ему делать со своей жизнью. Вот почему он стоял сейчас здесь — из-за простой потребности в общении с другим человеком.

— Сэнди! — позвал он и снова постучал, когда двери лифта закрылись. — Это Том. Ты там?

Он ждал, но никакого ответа, ни единого звука не доносилось из-за двери. Так, может, ее и нет в номере? Опустив голову, он отступил на шаг, пытаясь решить, то ли ему совершить налет на бар, то ли вернуться на свадьбу. Долг, разумеется, призывал его идти на свадьбу, скоро Майкл и Эллен уедут, надо было бы там появиться до этого момента.

Том уже вызвал лифт, когда услышал, что дверь Сэнди открылась, через секунду-другую она вышла в холл. Он увидел ее, и рот невольно растянулся в улыбке. В дорогих туфлях на высоком каблуке, в дорогущем жакете, с жирно накрашенными губами. Поразительно красивая, молодая, изящная, нежная, неопытная.

Увидев враждебность в ее глазах, он улыбнулся еще шире и показал на шампанское и бокалы.

— Может, ты составишь мне компанию? — Он шагнул от лифта к открытой двери.

Она продолжала сверлить его взглядом, враждебным, но не настолько, чтобы он развернулся и вошел в лифт.

— О’кей, я просто хотел пообщаться, — признался он, пожимая плечами. — Наверное, я слишком самонадеянный.

Он изобразил самый несчастный вид, подглядывая из-под ресниц за ее реакцией.

Она боролась с собой, чтобы не улыбнуться.

— Я могу спеть, — предложил он и быстренько исполнил непристойные куплеты, которые рассмешили ее.

— Ты бы лучше вошел, пока не появились люди в белых халатах. — Она повернулась к двери и вошла.

Вернувшись в кресло, в котором она только что сидела, Сэнди поджала ноги и взглянула на гостя.

— У тебя отличный номер, — произнес он, осматриваясь.

— Он, конечно, получше моей первой комнаты в Лондоне. — Она вспомнила о грязной спальне, служившей одновременно гостиной, которую она тогда снимала. — Но куда мне до твоего номера, — добавила она.

— Но я живу здесь, а ты просто остановилась, — словно оправдываясь, проговорил он. — Так ты поможешь мне с этим?