Читать книгу "Манипуляция сознанием. Век XXI - Сергей Кара-Мурза"

Сдвиг к аутистическому мышлению в нашем обществе был «организован» средствами манипуляции сознанием. Этому способствовал и общий кризис, всегда толкающий к аутизму как возможности спрятаться от страшной действительности. Психологи довольно хорошо изучили этапы становления, начиная с раннего детства, двух ветвей мышления и обнаружили, что начиная с некоторого возраста реалистическое мышление становится более развитой, более сложной структурой. При общем нарушении психики под воздействием кризисов и социальных катастроф реалистическая функция поражается, как правило, сильнее.

В отличие от шизофрении, которая оперирует явно оторванными от реальности образами и обнаруживает отсутствие логики, аутизм, как отмечает Э.Блейлер, «отнюдь не пренебрегает понятиями и связями, которые даны опытом, но он пользуется ими лишь постольку, поскольку они не противоречат его цели, т. е. изображению неосуществленных желаний как осуществленных; то, что ему не подходит, он игнорирует или отбрасывает».

Иными словами, аутизм заменяет реальность моделью, но эта модель по-своему логична и даже респектабельна. Она напоминает построения ученого, и для интеллигенции она привлекательнее, чем реалистичное, охватывающее неприятные стороны действительности, мышление «кухарки».

Важное условие выработки моделей, позволяющих делать рациональные умозаключения – различение цели и ограничений. Здесь нередко наблюдается методологический провал, связанный со сдвигом от реалистичного сознания к аутистическому. В утопических рассуждениях категория ограничений бывает почти полностью устранена из рассмотрения.

Когда мы рассуждаем об изменениях каких-то сторон нашей жизни (в политической сфере, экономике, образовании и т. д.), мы применяем навыки мыслительного процесса, данные нам образованием и опытом. Мы выделяем какую-то конкретную цель – например, улучшение некоторой стороны нашей жизни. Поскольку разные цели конкурируют, мы стремимся не беспредельно увеличить или уменьшить какой-то показатель, а достичь его оптимальной (или близкой к оптимальной) величины.

Но, определяя цель (целевую функцию, которую надо оптимизировать), разумный человек всегда имеет в виду то «пространство допустимого», в рамках которого он может изменять переменные ради достижения конкретной цели. Это пространство задано ограничениями – запретами высшего порядка, которые никак нельзя нарушать. Иными словами, разумная постановка задачи звучит так: увеличивать (или уменьшать) такой-то показатель в сторону его приближения к оптимуму – при условии выполнения таких-то ограничений.

Без последнего условия задача не имеет смысла – мы никогда не имеем полной свободы действий. Ограничения-запреты есть категория более фундаментальная, нежели категория цели. Недаром самый важный вклад науки в развитие цивилизации заключается в том, что наука нашла метод отыскивать и формулировать именно запреты, ограничения. Невозможность устройства вечного двигателя, закон сохранения материи и энергии, второе начало термодинамики – все это ограничения, определяющие «поле возможного».

Если кто-то разглагольствует о великой цели как наивысшей ценности, не указывая на ограничения, то его слова можно принять лишь как поэтическую метафору, как демагогию политика-манипулятора или как отступление от норм рационального мышления. Когда, например, говорят, что «конституционный порядок в Чечне должен быть установлен любой ценой», то в этом, скорее всего, смешаны все три упомянутые причины. Всегда есть цена неприемлемая, например, гибель всего человечества.

Э.Блейлер объясняет: «Реалистическое мышление работает не с одной только прирожденной способностью («интеллект»), но и с помощью функций, которые приобретены путем опыта и упражнения. Как показывает практика, такие функции могут быть гораздо легче нарушены, нежели те, которые заложены в организме. Совершенно иначе обстоит дело с механизмами, которыми пользуется аутизм. Они являются прирожденными. Аффекты, стремления оказывают с самого начала на нашу душевную жизнь такое же воздействие, какое управляет и аутистическим мышлением».

Господство аутистического мышления при глубоком расщеплении логики породило небывалый в истории кризис народного хозяйства огромной страны. Те шаги, которые к нему привели, были бы невозможны, если бы их не поддержал с энтузиазмом чуть не весь культурный слой, на время увлекший за собой большинство городских жителей.

Во время реформы же проявился важнейший признак аутистического мышления – придание гипертрофированного значения распределению в ущерб производству. Распределять (а тем более прихватывая себе побольше) легко и приятно, производить и налаживать производство – трудно и хлопотно. Фетишизация рынка (механизма распределения) началась с 1988 года, но уже и раньше состоялась философская атака на саму идею жизнеобеспечения как единой производительно-распределительной системы. Можно даже сказать, что здесь речь идет уже даже не о мышлении, а целом аутистическом мироощущении.

Вспомним один из фундаментальных лозунгов перестройки, выдвинутый в августе 1988 г. А.Н.Яковлев тогда говорил: «Нужен поистине тектонический сдвиг в сторону производства предметов потребления. Решение этой проблемы может быть только парадоксальным: провести масштабную переориентацию экономики в пользу потребителя… Мы можем это сделать, наша экономика, культура, образование, все общество давно уже вышли на необходимый исходный уровень».

Оговорку, будто «экономика давно уже вышла на необходимый уровень», никто при этом не обсуждал, она была сразу же забыта – речь шла только о тектоническом сдвиге – изъятии ресурсов из базовых отраслей – энергетики, сельского и жилищно-коммунального хозяйства. Этот лозунг, который прямо взывал к аутистическому мышлению, сразу претворился в резкое сокращение капиталовложений. Была, например, остановлена наполовину выполненная Энергетическая программа, которая надежно выводила СССР на уровень самых развитых стран по энергооснащенности (сегодня Россия по обеспеченности этим необходимым для любого хозяйства ресурсом быстро опускается ниже стран третьего мира).

Человек с реалистическим сознанием спросил бы себя: каково назначение экономики? И ответил бы: создать надежное производство основных условий жизнеобеспечения, а затем уже наращивать производство «приятных» вещей. Что касается жизнеобеспечения, то, например, в производстве стройматериалов (для жилищ) или энергии (для тепла) в СССР вовсе не было избыточных мощностей, требовалось их срочное расширение. Да и вся теплосеть страны уже была в плохом состоянии, а ее обновление требовало большого количества металла.

Проблема продовольствия прежде всего была связана с большими потерями из-за бездорожья и острой нехватки мощностей для хранения и переработки продукции сельского хозяйства. Закрыть эту дыру – значило бросить в нее массу металла, стройматериалов и машин. И на этом фоне возникла доктрина «тектонического» изъятия ресурсов из базовых отраслей, гарантирующих и выживание, и возможность производства товаров потребления.

Плодом аутистического мышления был и созданный воображением образ той свободы, которая наступит, как только будет сломан «тоталитарный» советский строй. Никаких предупреждений о возможных при такой ломке неприятностях и слышать не хотели. Между тем реалистично мыслящий человек знает, что любая конкретная свобода возможна лишь при условии наличия целого ряда «несвобод». Абсолютной свободы не существует, в любом обществе человек ограничен структурами, нормами – просто они в разных культурах различны.