Читать книгу "Следы на мне - Евгений Гришковец"

А мужик выгреб из кармана брюк груду мелочи, долго пересчитывал её, а потом пошёл и купил себе тарелку пельменей. Затем он спокойно и, совершенно не обращая внимания на возмущённые взгляды со всех сторон, удобно расположился за столиком, достал из авоськи початую бутылочку водки, заткнутую резиновой пробкой. Он налил в себе водки в стакан из-под томатного сока. Налил пол стакана. Водка моментально замутнилась остатками сока. Он взял этот стакан левой рукой, двумя пальцами, слегка отведя мизинец в сторону. Затем наколол один пельмень вилкой и обвёл взглядом всех тех, кто на него возмущённо смотрел.

Он заглянул во все глаза, которые были на него обращены. Мои глаза были, видимо, самые гневные, и поэтому он на мне задержал свой взгляд на пару секунд дольше, чем на остальных.

Взгляд его был спокойный-спокойный и даже кроткий. Но при этом его глаза не извинялись. Он, скорее, слегка улыбался глазами. За те две секунды, что он на меня смотрел, я почувствовал такое спокойствие в его взгляде и какое-то такое, стоящее за этим спокойствием, знание! Неведомое мне знание жизни и тех её сторон, которые мне, наверное, не стоит знать.

Он поднял свой стакан, обвёл им всех сидящих за другими столиками и улыбнулся, практически одними глазами.

— А кто как хочет, тот так и дрочит, — не громко, но слышно, хриплым голосом сказал мужичок, в три глотка выпил водку, аппетитно сморщился и закусил выпитое пельменем.

Мне моментально стало стыдно.

И моментально вспомнилось то, что мне сказал некогда бельгийский седой доктор. Одна фраза, сказанная мудрым всю жизнь помогавшим людям, благородно седым и добрым аристократом, наложилась на фразу вот этого мужика с авоськой и грязными волосами.

Я много слышал мудрых высказываний, я получал очень ценные советы, которые помогали мне в жизни, я и сам что-то иногда говорю не плохо, как мне кажется. Но почему-то те две фразы так попали в меня и так что-то во мне уравновесили, что я ощущаю это равновесие, как одно из самых важных своих достижений. А те люди, я уверен, и не помнят того, что сказали. Но я помню.

Вот так. Кто-то сказал, а кто-то услышал.