Читать книгу "Упрямица - Ширл Хенке"

Мрачная улыбка скривила ее губы. Пусть считает, что она холодна. Как бы они умирали от смеха, если б догадались, что она была близка к тому, чтобы открыто выразить перед ним свои чувства. Теперь она уже никогда не поставит себя в глупое положение.

Мерседес пересекла патио и вошла в покои дона Ансельмо, где, как она знала, хранилось оружие.

С яростным проклятием Ник оттолкнул от себя Инносенсию и выбрался из ванны.

– Убирайся с глаз моих долой, пока я не свернул тебе шею! Я уже говорил тебе, Сенси, что между нами все кончено. Пойми это раз и навсегда!

Вода выплеснулась на ее блузу и сделала ткань прозрачной. Сенси натянула ее на груди так, что соски стали отчетливо видны – большие, твердые, темные. С надутыми губами она беззастенчиво смотрела, как он поспешно вытирается.

– Уверена, что хозяин не побежит следом за своей худосочной ханжой. В конце концов, она не посмеет отказать тебе в постели, даже если будет настолько глупа, что попытается.

Он взглянул на любовницу брата с нескрываемым презрением. Лусеро был виноват в том, что эта ничтожная потаскушка так обнаглела.

– То, что происходит между мной и моей женой, тебя не касается, Сенси. – Тон его был бархатисто-вкрадчив, но это было пострашнее, чем если бы он кричал на нее. – Я хозяин, а она моя сеньора. Ты же только служанка, которой грозит опасность быть изгнанной из Гран-Сангре, если ты еще раз позволишь себе совершить нечто подобное. Тебе понятно?

Его взгляд пронизал ее насквозь, острый, как французские штыки.

Инносенсия в страхе отступила на шаг.

– Да, да, патрон. Я не хочу, чтобы меня прогнали отсюда… – Она разразилась слезами. – Мне некуда идти. У меня нет ни семьи… никого…

На самом деле ее родные жили в Гуаймасе, но это были нищие рыбаки. Мысль о том, что ей придется целыми днями чистить и разделывать пойманную отцом и братьями рыбу, ужаснула ее. Это было похуже любой самой грязной работы по дому.

Инносенсия не до конца понимала, что происходит. До отъезда Лусеро на войну все складывалось замечательно. Любвеобильная красотка разглядывала сейчас любовника из-под полуопущенных густых ресниц, орошенных слезами, пока он, отвернувшись, натягивал на себя нижнее белье и одежду. Ей хотелось потрогать шрамы на его спине, но она знала, что, пока он столь сердит, такой поступок ни к чему хорошему не приведет.

С тяжелым сердцем и угрюмым выражением лица она молча удалилась, поклявшись себе, что заполучит Лусеро вновь в свои объятия и отомстит высокомерной сеньоре, отнявшей у нее любовника.

Николас вышел в патио, но задержался в тени фиговых деревьев, чтобы поразмыслить. Лусе никогда бы не погнался за разгневанной супругой и не унизился бы до объяснений. Как только Ник начал «по-благородному» ухаживать за Мерседес, он сразу же дал ей повод для подозрений. А это слишком опасно.

Но черт побери! Он же сейчас ни в чем не провинился. Ему хотелось ей сказать об этом, и она должна его выслушать. Но было бы не в характере Лусеро немедленно начать оправдываться, взваливать всю вину на Сенси, на умело раскинутую ею ловушку. В какое дерьмо он попал по вине этой потаскушки! Вот дьявол! Все его старания возбудить в сердце Мерседес любовь пошли прахом.

Одно лишь средство – выпивка – даст ему необходимый покой и время, чтобы он и супруга оба поостыли.

Насколько он знает Мерседес – а он, кажется, уже неплохо изучил ее натуру, – она сейчас, наверное, сходит с ума, переплавляя в себе обиду в ярость. Впрочем, это неплохо, ночь обещает быть бурной. Его зубы, обнажившись в улыбке, сверкнули в темноте.

На кухне Николас обнаружил Ангелину, выскребающую горшки и сковороды.

– Я учуял истинно райский аромат. После целого дня в седле я, кажется, готов съесть волка.

– Волка я не подам к столу, хозяин, а лишь жареного ягненка. Нам удалось припрятать от солдат нескольких овец и их весеннее потомство. Я сберегла это лакомство для вас и приготовила ваше любимое мачо.

Ее широкоскулое, плоское, как блюдо, лицо светилось горделивой улыбкой, когда она поставила перед ним тарелку с жирными бараньими кишками, свитыми плотно и свернутыми в шар, а затем запеченными до образования хрустящей корочки. К мачо полагались также кукурузные лепешки с пылу с жару, соус чили и помидоры.

Николас судорожно сглотнул, вспомнив, как впервые наблюдал за мексиканскими солдатами, вкушавшими мачо. Он тогда едва отважился его попробовать и был далеко не в восторге, так же как до этого в Северной Африке не в восторге был и от козлиных глаз, сваренных в молоке. Однако проявить равнодушие к своему любимому блюду означало обидеть повариху и ввергнуть ее в недоумение. Лусе обожал мачо. Следовательно, Николас обязан есть мачо с удовольствием.

«Хорошо, что я действительно голоден», – подумал он с раздражением, усаживаясь за стол и жалея, что поддался первому импульсу отправиться прямиком в кабинет и там как следует напиться. Положение его было не из приятных.

Мужественно Ник кинулся на штурм мачо, стараясь не думать о том, что он ест, и захватив полную ложку тушеных овощей с целью отбить вкус бараньего сала во рту.

– Ты по-прежнему лучшая повариха во всей Соноре.

– А вы очень голодны, хозяин, как я вижу! – откликнулась Ангелина, просияв от похвалы. – Много ли вы собрали скота? – поинтересовалась она.

– Больше, чем рассчитывали, но нанятые мною вакеро молоды и неопытны. Мы загнали с дюжину длиннорогих волов в каньон у Яки, но лучший наш жеребец обвел нас вокруг пальца и ушел вместе с табуном. А там было семь жеребых кобыл и два жеребенка, красивых и резвых. Достаточно, чтобы начать восстанавливать поголовье. Но мы его поймаем, не сомневайся!

– Я очень рада, хозяин. Война разорила поместье. Хозяйка так много трудилась, сохраняя Гран-Сангре для вас. Хорошо, что ее старания не пропадут даром.

Ник поднял глаза на старуху. Явно в ее словах таится какой-то скрытый смысл.

– Я многое понял на войне, Ангелина. И стал другим. Она научила меня ценить то, чем я раньше пренебрегал.

– Как, например, вашей супругой, хозяин? – осмелилась спросить старая кухарка.

– Да, своей супругой тоже, – повторил он. Его ответ был похож на эхо. – Когда-нибудь она снова станет госпожой процветающего поместья.

Ангелина смерила его пристальным взглядом:

– Да, я верю, что война многое способна изменить.

Наверху Мерседес расхаживала взад-вперед по комнате, сжав в руке пистолет, взятый из шкафа в кабинете Ансельмо.

Ее взгляд постоянно возвращался к двери, ведущей в спальню Лусеро. Она заперла ее на засов, так же как и другую дверь из холла. Он не посмеет заявиться к ней в эту ночь. Но если вдруг он… Как она поступит? Вся прислуга услышит перебранку супругов. Не было ни единой живой души в Гран-Сангре, кто бы не знал об отношениях между Лусеро и Инносенсией.