Читать книгу "Новые записки психиатра, или Барбухайка, на выезд! - Максим Малявин"

— Словом, ты их знатно обломал. И что теперь?

— Что, что… Объявили на меня охоту. Открытый контракт. А ну, кыш отсюда! Это я не вам, Оксана Владимировна. Просто уже обнаглели — при живом-то докторе подслушивают.

— Да, это с их стороны наглость. А в больнице-то что — безопаснее?

— В точку! У вас меня еще ни разу никто не побеспокоил. Что бандиты, что ФСБ, что тогда — ну, помните, эти, с орбиты — ни разу! И еще это… кушать очень хочется.

— Убедил, Юра. Будет тебе магическое убежище и трехразовое питание.

В отделение Юра бодро шел в одном ботинке, не задействованном в обряде похорон, но на всякий случай держался между двумя санитарами: региональные некроманты — они такие, от них всего можно ожидать.

Сколько ни убирали пациенты территорию (между прочим, под подписку о том, что идут на уборку добровольно и с энтузиазмом), а и медперсонал все же заставили выйти на субботник. Видимо, есть в этом действе нечто сакральное, вроде догм покорности. Ну да ничего, заодно и шашлычок затеяли, и душевно посидели.

Школьный спектакль

Карателей белых позорный отряд

Реально к деревне крадется.

Но юный разведчик не знает преград,

В нем что-то там с чем-то там бьется.

На хитрую пулю патрон есть с винтом,

Обломятся белые гады!

Стал Киря заслоном, нехилым притом,

Восьмой партизанской бригады!

© Михаил Успенский

На всякий случай оговорюсь: это реальная история. Когда в далеком детстве мне приходилось участвовать в школьных утренниках и смотрах художественной самодеятельности, посвященных чему бы то ни было и сделанных во что бы то ни стало, я перманентно терзался тремя вопросами. Первый: какой восторженный дебил это все писал? Второй: все эти приглашенные гости — они что, и вправду получают удовольствие от нашего коллективного безумия с подвыванием? Если да, то они извращенцы. И третий, главный: почему мне на этот раз не удалось отвертеться?

Поведал мне эту историю Денис Анатольевич. В тот день он пришел забирать сына из школы и застал класс за оживленным обсуждением сценария одной самопальной пьесы. Прения уже перешли в ожесточенные дебаты и грозили закончиться рукоприкладством, линейкочпоканьем и портфелеметанием. Пришлось вмешаться и строго вопросить — какого и доколе? Ничтоже сумняшеся, ученики сунули папаше под нос сценарий — а вы, мол, сами почитайте. Денис Анатольевич раскрыл папку, ожидая увидеть очередные патетические сопли с сахаром, да так и застыл. Предупреждать заранее было бесполезно, все равно бы случился культурный шок.

Как выяснилось в ходе последовавшего детального сбора анамнеза, сценарий был писан психологом школы. Дамой энергичной. Но с недостатком экзогенного тестостерона per se,[52]а также его перманентного источника для удовлетворения нужд бытовой прикладной психологии с элементами развратных действий в отношении чужого мозга. Вся нерастраченная нежность пошла в творчество, вызвав к жизни тот самый опус, который держал Денис Анатольевич, тихо похрюкивая от восторга.

Пьеса была посвящена вреду алкоголя. Дама подошла к проблеме с эпическим размахом, одни действующие лица чего стоили. В списке отрицательных героев были: Стопка Водки, Литр Пива, Бокал Вина, Цирроз и Белая Горячка. Силы добра представляла художественная расчлененка: Мозг, Рот, Пищевод, Желудок, Печень — и далее по списку. В целом сюжет и его развитие, вплоть до самой развязки (да-да, Смерть с сельхозинвентарем тоже предполагалась), предугадать было несложно, но задумка в рамках отдельно взятой школы своей инновационностью могла повергнуть кого угодно в сопор[53]средней тяжести. И, поскольку отбояриться от этого дела было невозможно (сложно сказать, чем пытали директора школы, прежде чем он подписал сценарий к исполнению), класс приступил к кастингу, на коем намертво застрял.

Как и предполагалось, роли отрицательных героев быстренько расхватали шустрые троечники и отпетые хулиганы. Отвоевать у них репертуар алкогольного ассортимента и грозных болячек просто не было шансов, и под хихиканье счастливчиков остальные ученики приступили к дележу органов. На ура ушли Рот, Желудок, Сердце и Печень. Чуть позже был освоен Пищевод. Далее староста класса попыталась распределить оставшиеся роли в приказном порядке, но сразу же столкнулась с яростным сопротивлением.

— Я не буду мочевым пузырем! — вопил несчастный пацаненок.

— А я — кишечником! — пытался перекричать его другой.

— А мы вообще, нафиг, не придем на этот спектакль! — пригрозили однояйцевые близнецы, опасаясь вполне закономерного назначения на роль.

— Да чем тебе кишечник не угодил? — недоумевала староста.

— Тем, что слово вообще позорное, и заканчивается он прямой кишкой.

— Ну, хорошо, давайте тогда разделим его на троих ребят — чтобы был тонкий, толстый и прямая кишка, — отчаянно пыталась спасти ситуацию староста.

— Хорошо, тогда ты и будешь прямой кишкой, — резюмировали хором претенденты на кишечные роли.

— А почему я? Я могу быть ухом и слышать галлюцинации, — пыталась извернуться староста.

— Не выйдет, — веско припечатал Денис Анатольевич. — Галлюцинации слышит мозг, а эта роль уже занята. Впрочем, не отчаивайтесь. Где у вас кабинет психолога? Думаю, мне удастся ее переубедить.

Провожать доктора вызвался весь класс. Сын Дениса Анатольевича с достоинством шагал впереди и всячески гордился. Встав в отдалении, класс с замиранием сердца следил, как закрылась за доктором дверь. Все ждали, что вот-вот донесутся звуки битвы, треск ломающейся мебели. Ну, хотя бы предсмертный стон злодейки. Но тишина была почти мертвой. Почти — потому что ровный голос доктора все же из-за двери доносился, на самом пороге слышимости. Потом дверь открылась, и Денис Анатольевич (без единой царапины и даже без следов крови на руках) подошел к ребятам.

— Спектакля не будет, — только и сказал он.

— Йессссс! — выдохнул класс.

— Но как?! — допытывался сын по дороге домой.

— Понимаешь, сын, сложнее всего донести до человека с признаками конституциональной глупости то, чего он в принципе не хочет слышать. Но мне же не зря каждый день приходится уговаривать буйных пациентов на добровольную госпитализацию. Или на недобровольную — как повезет.

— Мастерство не пропьешь! — важно резюмировал отпрыск.

Младшая дочь счастлива — у нее теперь есть зайка. Пусть на лоджии, а не в клетке, тяжелобеременная и оттого малость нервная, но — ее личная.

Разбудили внутреннего зверя — оказался кролик

Как показывает практика, проведенные с размахом праздники не только доставляют удовольствие и обеспечивают последующий увлекательный сбор анамнеза, но и снабжают нас и многих наших коллег пациентами. Так что к середине-концу мая можно ждать некоторого оживления и даже легкого ажиотажа за счет тех, кто попытался победить алкоголь, но не рассчитал отношения потребленного продукта к возможностям печени, психики и уровню алкогольдегидрогеназы.