Читать книгу "Казначей общака - Евгений Сухов"

Лишить жизни законного мог только вор, но лишь по решению схода. В любом другом случае человека, поднявшего руку на вора в законе, ожидала смерть.

– Ты готов? – просто поинтересовался Грек, двигаясь по проходу. – Не беспокойся, все сделаем по-человечески.

– Где вы меня? – задал неуместный вопрос Барин.

– На кладбище, – просто объяснил Грек, – с могильщиками уже договоренность есть. Место там неплохое, жаль, что нельзя было тебе раньше показать.

Даже шутки у Андрея Грека были какими-то кладбищенскими, но что поделать – издержки ремесла.

– Надеюсь, я не буду похоронен, как свинья. Крест-то хоть воткнете? – попытался добавить своему голосу оптимизма Барин, чуть улыбнувшись.

– Не беспокойся, сделаем как требуется. Шикарных похорон не обещаем, но на осиновый гроб ты заработал. – Широкая ладонь Грека опустилась на плечо Барина. – Да не переживай ты… Надо же когда-нибудь в землю ложиться. Мы тебе такие похороны устроим, что дружки завидовать будут.

– Чтобы не так страшно помирать было, мы тебе еще и священника определим. Ты как, Святой, не возражаешь? – в зрачках Рафы мелькнуло подобие улыбки.

Многие знали, что Святой был в монастыре, и теперь поглядывали на него, не скрывая любопытства.

– Отчего же не отпеть хорошего человека, – спокойно согласился Герасим. – Тем более что сана меня никто пока не лишал.

Со всех сторон расслабленно заулыбались. Проникся настроением и Рафа.

– Ну вот и договорились. Только не очень задерживайся, у нас тут еще кое-какие дела имеются.

Андрюша Грек выводил Барина из зала почти по-приятельски, слегка приобняв его за плечи. Трудно было представить, что вскоре он затянет на шее бывшего казначея шелковый шнур, любовно хранящийся в кармане пиджака.

Поднялся и Святой, отвечая полуулыбкой на кивки законных, заторопился к выходу.

Андрей Грек каждое наказание обставлял основательно, продумывая все до мелочей, словно собирался закопать целую роту покойников. Едва они вышли из зала, как к Барину подошли четверо парней и, взяв его в тесную коробочку, учтиво выпроводили из ресторана. Со стороны несильные толчки стороннему наблюдателю могли показаться вполне дружеским похлопыванием, тем более никто не мог предположить, что этой четверке не далее чем через час предстоит выполнять роль могильщиков.

Неожиданно Святой поймал себя на глупейшей мысли, что к предстоящему погребению он не готов – не помешало бы облачиться в рясу, да и кадило бы лишним не стало.

Они спустились по лестнице, заставив поспешно расступиться охрану, Андрей Грек толкнул пятерней тяжелую стеклянную дверь.

– Постойте, – услышал Святой позади голос.

Это был Шаман. Он быстро спускался по ступеням. На середине лестницы он зацепил каблуком ковровую дорожку, но, ухватившись рукой за перила, удержал равновесие. Подобная поспешность Шаману была не свойственна. Даже во время этапирования, когда следовало передвигаться только бегом, он шел всегда вальяжно, чем всегда вызывал ненависть цепных псов и гнев караула. Но ни один из конвойных не решался поторопить Шамана прикладом, опасаясь перед самым дембелем получить подарок в виде острой заточки под самое сердце. Полы расстегнутого пиджака Шамана колыхнулись, открыв медную пряжку ремня в форме восьмиконечника. Точно такие же звезды были выколоты у Шамана на предплечьях, из самой середины звезд глядело искусно выколотое око.

– Что происходит, Шаман? Почему ты меня не предупредил о маляве? Ты знал, что Барин приговорен? – спросил его Герасим.

– Не глуши леща, Святой, – грубовато предупредил его Баскаков.

– А может быть, ты все это специально подстроил, чтобы убрать Барина да встать на его место? – заглушая вырывающееся бешенство, цедил сквозь зубы каждое слово Святой.

– Ты чего лепишь? – отхлынула кровь с лица Шамана. – Ты что, меня в падлы решил записать?

– Ты же знаешь, что Барин не виноват. Видно, позабыл, кто за тебя поручался?

Святой безжалостно бил Шамана по самому чувствительному. Первую рекомендацию на звание законного Гриша Баскаков получил из рук Барина, в то время уже известного и обладавшего немалым авторитетом. Когда-то Барин взял шефство над перспективным и дерзким Шаманом, поднимая его из пацанов. А позже, когда вышел из лагеря, оставил его после себя смотрящим. Отблагодарил, стало быть, Шаман за добро!

– Не позабыл… а только времена меняются. Я по-другому на эти вещи смотрю. Деньги ушли, а ты хочешь сказать, что за это и отвечать некому!

Святой невольно посмотрел по сторонам. Они стояли в центре просторного холла, и взгляды посетителей были направлены в их сторону. Двое рослых парней из охраны, с неулыбчивыми физиономиями, скрестив руки на груди, лениво перебрасывались короткими фразами.

Опасны не эти, другие, что разместились на низеньких диванчиках. В своем большинстве они щуплые, неброские. У каждого из них в карманах коротенькой курточки покоилось по автоматическому пистолету. Им вверялась охрана схода. В случае недоразумений спрашивать будут с них. Около десяти человек дежурили снаружи. Еще трое на стоянке – им полагалось разворачивать назад каждую машину, надумавшую найти приют неподалеку от гостиницы.

Святой взглянул в побелевшее лицо Шамана – вроде как и ответить-то нечего.

– Ладно, – процедил он, – позже поговорим.

Четверка с Барином разместилась в «Гранд-Чероки». Барин, зажатый с двух сторон «быками», только болезненно скривился. Сам Андрей вместе со Святым сел в «Фольксваген-Пассат».

Кладбище находилось за городом. Пятнадцать минут быстрой езды, и они были на месте. Разросшееся, без единого деревца, кладбище представляло собой унылое зрелище. Кресты да памятники – какая тут благодать?

Территория его оказалась больше, чем Святой предполагал вначале. Идти пришлось по узким аллеям, без конца петляя, кресты, словно руки покойников, цеплялись за одежду и норовили задержать. Наконец Андрюша Грек остановился и, повернув лицо в сторону Барина, проговорил, ткнув пальцем себе под ноги:

– Посмотри сюда. – В метре от него зияла глубокая, недавно вырытая яма. – Это твоя могила. Не правда ли, хороша? – губы Грека растянулись в улыбку. – Ты посмотри, какое у тебя соседство, – обвел он рукой могильные памятники. – Старушка девяноста трех лет… Бабай семидесяти двух лет от роду… А это кто? О! Даже подполковник в отставке. У меня такое ощущение, что тебе не будет здесь одиноко.

Этот угол кладбища был абсолютно безлюдным, за полкилометра ни души, не считая упокоенных. Кадык на шее Барина судорожно дернулся, он отступил на шаг, и могила, напоминая о себе, с шумом приняла на дно комья земли, посыпавшиеся из-под его ног.

– Невеселое местечко.

– А ты что, хотел быть похороненным под оркестр? Извини, – очень искренне покаялся Андрюша Грек, – не предусмотрели. – Он вытащил из кармана шнур. Распустившийся конец змейкой скользнул на землю. – Нам лишний кипеш ни к чему. Я думаю, ты не будешь возражать, если тебе придется упокоиться без пистолетной стрельбы? – Грек сделал навстречу Барину два ленивых шага.