Читать книгу "Ключи от седьмого неба - Валентина Андреева"

Костик смолк и отвернулся. А я вообще прикусила язык. Все колкости, которые собиралась наговорить, растерялись. Стало окончательно нечем дышать.

— Ну, я, пожалуй, пойду, — хлопнув себя ладонями по коленкам и старательно отводя взгляд, заявил он. — Поправляйтесь, Ирина Александровна, и не поминайте лихом. Надо собираться. Доберусь до столицы автостопом. Не впервой. Может, еще успею жениться по второму заходу.

— Да, но следствие…

— Я тут подумал… Следствие меня и в столице достанет. Скрываться не собираюсь. Задержат, так, по крайней мере, будет бесплатный паек и крыша над головой. Не хочу быть следующим покойником. Неужели ты не поняла? Кто-то из проживающих в доме фильтрует общее количество собранных здесь людей по своему усмотрению. Но есть и другое предположение — этим занимается некто со стороны. Уж не мой ли «папашка» умом тронулся? После аварии. Примите совет: не ждите милости от убийцы. Чем скорее отсюда исчезнете, тем целее будете. Одно дело, если он ограничится родственничками, но ведь они скоро кончатся, их только двое осталось. Вот и примется за остальных. Интересно, по какому принципу нас сюда отбирали?

Дверь комнаты открылась на всю «ширину плеч», спугнув залетную умную мысль. В дверном проеме торчала радостно улыбающаяся Наташка, потрясая в воздухе флакончиком спрея от насморка.

— Во! У Психеи выпросила… Вас что, пыльным мешком пришлепнуло? Странные какие-то. Или мне здесь не рады?

— Тебе всегда рады! — вскочил Костик. — Не рады спрею. Вдруг там какие-нибудь «СДЯВы»? Перевожу с военной терминологии на нормальную: сильнодействующие ядовитые вещества.

Наташкина улыбка перешла в категорию кривой.

— А то я дурнее тебя, блин! Прежде чем притащить флакон сюда, я попросила Психею продемонстрировать порядок его использования. Она малек обалдела, но не смогла устоять против чувства собственного превосходства надо мной, очень дикой орхидеей. Пшикнула в нос Колюне, застав его врасплох. Он сосредоточенно мух на окне считал. Не слышали, как плевался?

— Наталья, освободи проход доктору, — бодро потребовал Димка. В вытянутой вверх руке болталась упаковка спрея от насморка, аналогичного Наташкиному. — Свежего разлива, прямо из аптеки доставили. Иришка, сейчас глотнешь свободы и ощутишь всю радость бытия. Не вижу радости в глазах.

— Она у нее в другом месте сосредоточилась, ручьем течет. Весь носовой платок мокрый, — пропуская Димку вперед, заметила подруга. — Где зелье отхватил?

— По моей просьбе знакомые к воротам доставили.

— Не поделились секретом, долго нам еще тут торчать?

— На днях освободят.

— Пойду верну Психее свою добычу, — встрепенулась подруга. — Константин, ты со мной?

Попробовал бы он отказаться! В тот момент мне казалось, что я вижу парня в последний раз. Фактически ему и вещи собирать не надо, потому как без них прибыл. Не мешало бы выделить потенциальному жениху хоть немного денег на дорогу.

— Дима, догони Константина и отдай ему хотя бы тысячу. Я у него занимала.

Упаковка спрея так и не перешла в мою протянутую за ним руку.

— Чего-о-о? — недоверчиво протянул муж. — В изобретательности тебе не откажешь. А что-нибудь поумнее слабо придумать?

— Слабо. Заложенный нос тормозит процесс мышления.

Спрей преодолел расстояние до меня по воздуху и шлепнулся прямо у носа. Вот что значит наметанный глаз и точный расчет хирурга. Димка исчез за дверью.

4

Я проснулась от непонятного шороха в комнате и рывком села на кровати. Испугаться не успела. Напевный голосок Надежды возвестил о санитарном часе. Домработница возила мокрой шваброй по полу и сокрушалась о моем вынужденном пробуждении, одновременно утешая тем, что, как только она закончит с влажной уборкой, я могу снова заснуть.

— Да я сама бы здесь протерла, — оторвавшись от книжки, с укоризной попеняла Надежде Наташка.

Кто бы мог подумать, что подруга не один час торчала напротив меня в кресле, ожидая, когда я соизволю проснуться. Утешало только одно: в процессе ожидания подруга с умным видом в очках дремала над книжкой. Разбудил ее голос Надежды.

— А почему ты несешь вахту у моей койки? — Я все еще никак не могла прийти в себя. — Я что, настолько безнадежна? Тогда где мой домашний доктор?

— Ты безнадежна в плане соображения. Неужели непонятно: мне скучно торчать одной в комнате. Такое впечатление, что дом вымер. Не знаю, где твой Ефимов отсиживается.

— «И скучно, и грустно, и некому руку пожать в минуту душевной тревоги…» — процитировала я классика и лениво зевнула.

Подхватив инициативу, подруга тоже зевнула, но со смаком, и добавила «отсебятину»:

— Судьба что-то стала нас всех обижать, в столицу закрыла дороги. Свихнешься тут от безделья. Ткачукам хорошо, скоро семь шкур с земли сдерут, все какое-то дело. Надежда вон тоже при швабре, помогать не разрешает.

— Да мне и самой-то делать нечего, — снисходительно пояснила женщина. — Даже поговорить не с кем. Джульетта от разговоров уклоняется. Отворачивается и делает вид, что спит. Вот сама с собой и рассуждаю. Странные какие-то родственники у Станислава Аркадьевича.

Женщина прервала художественные выкрутасы шваброй по полу, прислушалась, затем на цыпочках подошла к двери и рывком ее открыла…

По какому-то наитию Юр Вас за доли секунды сумел отскочить, предотвратив нежелательное столкновение с дверью, однако принять непринужденный вид ему не удалось. К физиономии прочно приклеилась маска сильного испуга. Ничего, мы с Наташкой со своим коллективным «Мама дорогая!» тоже запоздали.

— Что же вы, Юрий Васильевич, прямо под дверью-то торчите, — чувствуя свою вину за возможные последствия, пошла в атаку Надежда.

— Где хочу, там и торчу, — вытирая со лба испарину, огрызнулся дедуля. — Надо быть аккуратнее с выходом. Прет, как танк прямо в лобовую атаку. Чума, а не баба. Тьфу на тебя!

Вскинув седую голову, Юр Вас гордо развернулся и засеменил к холлу.

— О как! — весело хихикнула Надежда. — Даже забыл, куда шел. А ведь я его от диареи спасла. Зинаида Львовна, царствие ей небесное, рано утром накануне смерти что-то подсыпала ему в бутылку с кефиром. А я ее за этим делом на кухне застала. Она меня сначала испугалась, а потом объяснила: мол, не подумай, Надя, чего плохого, просто Васильич на запоры жаловался, я ему свое слабительное презентовала. Убойной силы. Чего ему зря мучиться со своим кефиром. И просила сохранить это в тайне. Я, конечно, согласилась, но эту бутылку на всякий случай из холодильника выкинула, а вместо нее другую, свежеприобретенную поставила.

— А следователю ты об этом сказала? — взглянула на нее из-под очков Наташка.

— Да ни к чему это. Какой теперь с покойницы спрос? А может, она и в самом деле о Юрии Васильевиче заботилась. Все же двоюродный брат. Но вообще, повторяю: все эти родственники очень странные. Не успели приехать — пересобачились, а как Джульетта слегла, такие заботливые стали. Без конца интересовались, не стало ли ей хуже. И всё что-то высматривают, выслеживают. Скорее бы Станислав Аркадьевич вернулся. Растащили все, а мне отвечать. Разве ж за ними уследишь.