Читать книгу "Домой по рекам крови - Сергей Зверев"

Девушка так и лежала ничком, уткнувшись лицом в плитки пола, окоченевшие пальцы покойника сжимали шубу на ее плечах. Вавилов смотрел в потолок, кровь у него на лбу запеклась, и струйка теперь стекала набок, пропадала в Настиных волосах. Женщина обошла их, перешагнула, точно примеривалась к чему-то, и тут Денис понял, в чем дело. «Объекта — в лоб или в висок, родственникам — пулю в затылок, чтобы выходное отверстие на лицо пришлось. В закрытых гробах хоронили», — вспомнились страшные сказки, что после каждого убийства разносила по городу народная молва. Думал, врут сплетники, а вот поди ж ты — не врали. Но боже мой, кто мог подумать, что это была она…

— Ты следила за мной, — сказал Денис, — и рисковала. Тебе мало Вавилова, тебе нужна и его дочь.

Женщина кивнула и сказала:

— Да, у меня есть правила. Это моя работа, мне за нее хорошо платят.

— И Никольский платил? — просто так, чтобы оттянуть время, спросил Денис. Мелькнула глупая мысль, что вот сейчас, как в кино, сюда ворвется кавалерия из-за холмов и изрешетит убийцу из чего-нибудь крупнокалиберного. Но чертов переезд не подвел, рядом с «Примой» все было тихо — не слышался визг тормозов, не хлопали дверцы машин.

— Разумеется, — зло и нетерпеливо улыбнулась женщина, — и было… кое-что еще. И это не твое дело.

Она наклонилась, передернула предохранитель и приставила глушитель к Настиному затылку.

— Правила, — сказал Денис, — у тебя же правила. Сейчас ты сделаешь ошибку.

Женщина обернулась, лицо ее было бледным, губы сжаты, а глаза горели, как у кошки. Она молчала и поглаживала указательным пальцем спусковой крючок.

— Она ему не родная, — сказал Денис, — Вавилов — отчим Насти, а не отец. Не порть себе репутацию.

Женщина застыла, перехватила пистолет второй рукой и в упор смотрела на Дениса, а он чувствовал, как уходит время, и можно не смотреть на часы, чтобы понять — он опоздал.

— Врешь, — сказала женщина, — ты врешь мне. Ты хочешь ее спасти.

— Не вру, — Денис сел на стул, — вот те крест. — Он неубедительно перекрестился и добавил: — Сейчас сюда приедут люди Вавилова и скажут, что я был прав. Присаживайся, — он обвел рукой зал, — подождем вместе.

Женщина разогнулась рывком, моментально — Денис и глазом не успел моргнуть — прицелилась в него. И медленно-медленно, боком, шаг за шагом, косясь под ноги, стала пробираться к выходу из зала, аккуратно обходя препятствия.

— Стреляй, — сказал Денис, чувствуя, что язык начинает заплетаться, а голова сейчас разорвется от боли, — валяй, убей меня.

Но она просто сгинула в полумраке коридора, точно провалилась или прошла сквозь стену. Денис даже не слышал, как закрылась дверь в холле. Может, потому, что стучала в ушах кровь, вернее, грохотала так, что он чувствовал себя мышью, запертой в консервной банке, по которой кто-то долбил молотком. Но поднялся на ноги, добрался до Насти, присел рядом на корточки и кое-как, один за другим разогнул окоченевшие пальцы Вавилова, оттащил девушку в сторону. Полковник так остался на полу с согнутыми в локтях руками, его пальцы напоминали птичьи когти, невидящие глаза смотрели в потолок, рот был приоткрыт. К горлу подкатила тошнота. Денис отвернулся, поднял девушку и потащил ее к выходу. На полпути остановился, заметив на стуле черное пальто, залез в карманы и нашел, что искал — ключи от «Гелендвагена». Зажал их в кулак, перехватил бесчувственную Настю и потащил дальше, через коридор и холл к входной двери.

Дальше было легко — мороз не давал остановиться, заставлял двигаться, ветер сдул одурь и тошноту. Денис дотащил Настю до красивого ровного сугроба, посадил ее рядом, зачерпнул горсть снега и принялся тереть ей лицо. Это сработало, Настя пришла в себя, замотала головой, закашлялась и даже попыталась подняться на ноги. Это ей удалось со второй попытки, девушку мотало, она держалась за Дениса и пыталась что-то сказать.

— Все, все закончилось, — Денис повел ее к машине, — надо ехать. Держи.

Он положил ей в ладонь ключи от машины, Настя тут же выронила их, оба наклонились и стукнулись лбами.

— Извини, — пробормотала Настя, — прости меня. Вавилов… Он…

— Он умер, — сказал Денис, — так бывает, люди смертны. Пошли, пошли. — Он подобрал ключи и повел Настю к машине.

Ту покрывал небольшой пушистый сугроб, бензином или маслом поблизости не пахло. Значит, пуля просто пробила крыло — вот и весь урон. Денис открыл дверь и буквально втолкнул Настю за руль, запихнул ключ в замок зажигания, повернул. Двигатель заурчал, машина дрогнула, Денис собрался захлопнуть дверцу, как Настя уперлась в нее обеими руками.

— Уезжай, сейчас же! — сказал Денис, Настя смотрела на него безумным взглядом и мотала головой, растрепанная коса выпала из капюшона и качалась в такт движениям.

— Я не поеду одна, — бормотала Настя, и вдруг, изловчившись, схватила Дениса за рукав, — поехали со мной, я не могу одна, не могу… Есть место, нас там не найдут…

— Можешь. — Денис вырвался, отошел на шаг, и вдруг, точно его телом управлял кто-то другой, вернулся.

Настя смотрела на него снизу вверх, ее губы дрожали, но слез не было — глаза сухие и яркие, точно у нее температура под сорок.

— Нет, — сказал Денис, — я должен остаться. А ты уезжай, у тебя все будет хорошо, ты все забудешь. Домой езжай, к матери, куда хочешь.

Настя мотала головой, Денис сгреб ее за волосы на затылке, наклонился и поцеловал в точности как прошлой ночью, когда казалось, что нет в мире силы, что оторвет их друг от друга. Настя не двигалась, ее губы были теплые и чуть соленые на вкус, но не от слез. Денис посмотрел на ее лицо — через правую скулу и щеку протянулась темная, блестевшая в полумраке полоса. Денис вытер ее ладонью, но раны не обнаружил: это была чужая кровь. Он захлопнул дверцу и отвернулся, а когда снова глянул на дорогу, увидел только красные габаритные огни «гелика» и мигавший левый поворотник — машина выезжала на шоссе.

И тут стало легко и зверски холодно, так, что губы свело. Голова была пустой и звонкой, справа под ребром что-то слегка покалывало, но это были сущие пустяки, и обращать внимания на них не следовало. Денис пошел по следам машины, брел, засунув руки в карманы джинсов, плохо понимая, куда идет и что делать дальше. Откуда-то взялось и крепло чувство, что его жизнь закончилась пару минут назад, что его больше нет, и только сердце почему-то еще бьется, гонит по венам кровь, но это тоже скоро закончится. Идти куда-то или оставаться здесь — ему было все равно, мир несся дальше и превосходно обходился без него, как и когда-то, еще до его рождения. Странное чувство, новое и даже захватывающее, вот бы оно длилось подольше — когда еще доведется ощутить себя покойником…

Навстречу ринулось что-то темное, быстрое, по глазам резанул свет фар. Денис инстинктивно зажмурился и отвернулся. Он понимал, что на него летит огромная машина, что она вряд ли успеет затормозить, да она и не собирается этого делать. Показалось, что это прет на всех парах Васькин «Лексус», такой же здоровенный и белый, как праздничный слон, но нет — это оказался микроавтобус. На немыслимом вираже он обошел Дениса, обдал снежной пылью и выхлопами и на полной скорости влетел мордой в красивый сугроб. Следом летели еще две иномарки, но это было уже неинтересно. Денис развернулся и побрел дальше, не видел, как из микроавтобуса выскакивают люди, как бегут к нему, не слышал их криков. Остановился, когда его схватили за плечо, развернули рывком и неаккуратно уложили лицом в снег. «Все, приехали, — мелькнула последняя связная мысль, — разбираться с полицией будет тот, кто останется в живых». Но это была не полиция.