Читать книгу "Я не ангел - Марина Крамер"

И случилось — буквально через секунду зазвонил мой мобильный, и когда я, все еще глядя на парня, ответила на звонок, то услышала ставший уже знакомым голос:

— Добрый день, Варвара Валерьевна. Как кофеек? Смотрю, не очень нравится?

Я вздрогнула и толкнула локтем чашку. Она опрокинулась, и коричневая жидкость потекла по столу.

— Что ж вы нервная такая? — неслось насмешливо из трубки. — Испортите костюм, а брючки-то явно дорогие.

Я не могла произнести ни слова, но одновременно старалась контролировать себя и не вертеть головой в поисках говорившего, а он явно где-то рядом. И парень в серой куртке не имеет никакого отношения к нему — это тот, кто должен меня охранять. Я хорошо вижу, как он напрягся, хотя делает вид, что просто разглядывает посетителей. Но он видит мое лицо, на котором совершенно очевидная паника.

— Что же вы молчите, Варвара Валерьевна?

— Что я должна сказать?

— Скажите, что вы обдумали все и хотите поговорить со мной на ту тему, которая меня интересует.

— Я не люблю людей, которым приходится все объяснять дважды и даже трижды. Ничего не изменилось — я не знаю, где Потемкина.

— Тогда сегодня вам домой привезут подарок. Советую еще раз подумать.

Вот теперь я вообще не понимала, что происходит. То есть он не знает, что я не живу дома? Как так вышло? И он продолжает настаивать на том, что Мельников у них… А если правда? Что делать? Что за подарок? От догадки меня затошнило… Но этого ведь не может быть. Ну на самом деле не девяностые же, чтобы присылать кому-то куски человека… Хотя кто знает, с каким психом я сейчас имею дело? Как быть?

Я заметила, что парень в серой куртке вдруг поправил пальцем телефонную гарнитуру в ухе, и по шевелящимся губам я поняла, что он с кем-то разговаривает. Что будет дальше? До меня дошло, что, скорее всего, у него есть сканер и мой разговор не остался без внимания, а теперь он, наверное, получает какие-то указания от Туза.

Парень вытянул из держателя салфетку, достал из кармана ручку и что-то быстро написал. Потом поднялся, положил на стойку деньги и пошел к выходу. Проходя мимо, он почти незаметным жестом бросил скомканную салфетку мне на стол и ушел. Я долго сидела, боясь прикоснуться к белому комочку, словно в нем таилась угроза. Хотя, по сути, так и было.

Осторожно развернув салфетку, я прочла: «Езжайте домой и ничего не бойтесь. Там вас ждут и помогут». В лучших традициях голливудских боевиков я сожгла салфетку в пепельнице под неодобрительными взглядами из-за соседних столиков, заплатила по счету и вышла на улицу.

Дома действительно ждали: пахло жареной картошкой и чем-то еще чужим. Открыл мне высокий худой мужчина в тельняшке и выцветших джинсах. В руках у него было кухонное полотенце, и это совсем сбило меня с толку.

— А вы хозяйка? — сразу спросил он, чуть отступая назад и впуская меня в квартиру. — Меня Митяй зовут. Вы проходите.

Такое впечатление, что я к нему в гости пришла! Расположился тут…

— Вы извините… мы тут того… чуток прибрали… — словно услышав мои мысли, произнес Митяй извиняющимся тоном.

Мне сделалось неудобно: вспомнился свинарник в кухне, оставленный Светиком за время самостоятельной жизни.

— Ну, что вы… — пробормотала я, разуваясь. — Будьте как дома…

— Может, пообедаете с нами? — Значит, он не один в квартире, просто его напарник не выдает своего присутствия до поры…

— Нет, спасибо… я в кабинете посижу, мне тут должны…

— А мы знаем уже. Вы отдыхайте, делами своими занимайтесь, а мы встретим и курьера, и посылочку, — опередил меня Митяй. — Чаю сделать вам?

— Да, если можно. Вы не обращайте внимания на меня, я вас и так от обеда оторвала.

Я ушла в кабинет, забилась там в угол дивана и задумалась. Ну, вот что я сейчас должна буду увидеть? Интуиция подсказывала, что ничего хорошего. И как тогда поступить? Позволить Мельникову погибнуть? Но я ему ничего не должна. Я не могу обменять сведения об Анастасии на его жизнь — или не жизнь, а здоровье, например. С появлением Мельникова все только осложнилось, я оказалась загнана в угол, из которого не могу найти выхода. Я разрываюсь между желанием выручить его и невозможностью выполнить требования похитителей.

В дверь постучали — это оказался Митяй с чашкой чая.

— Я про сахар не спросил…

— Спасибо, не нужно.

Он поставил чашку на столик перед диваном и почти бесшумно удалился. От напитка легче не стало, мысли путались в один сплошной ком, завязывались в узлы — мне казалось, что я физически ощущаю это. Сейчас мне уже не хотелось ни денег, вложенных в акции «Снежинки», ни Потемкиной в качестве клиентки, ни даже Мельникова в амплуа любовника. Лучше бы он вообще не возвращался!

Я не услышала звонка в дверь, похоже, что его не было, потому что Митяй в прихожей громко выругался:

— Ты смотри, сука, какие продуманные… под дверь кинули, чтоб мы курьера не зацепили…

Я выскочила из кабинета, но дорогу мне внезапно преградило нечто высокое и такое необъятное, что, казалось, должно было задевать плечами стены в коридоре:

— Погодите… сперва Митяй посмотрит, вдруг там взрывчатка какая…

Я подняла голову и уставилась в круглое, добродушное лицо с яркими голубыми глазами. Человек возвышался надо мной на добрых полметра.

— А если там действительно взрывчатка? — дрогнувшим голосом поинтересовалась я, и гигант ответил:

— Митяй обезвредит, он хороший сапер.

В прихожей раздался свист:

— Эвон чего… Хозяюшка, у вас нервишки как, в порядке? Смотреть будете или на слово мне поверите?

Гигант посторонился, и я в буквальном смысле протиснулась мимо него. Митяй, присев на обувную полку, держал в руке небольшую коробку.

— Что… там? — с трудом выдавила я, задохнувшись от нехорошего предчувствия.

Он молча встал и, подойдя ко мне, протянул коробку. Я заглянула внутрь и отпрянула: в комьях окровавленной ваты лежал палец. Зажмурив глаза, я потрясла головой, надеясь, что это просто галлюцинация, однако все происходило наяву, и отрезанный палец никуда не исчез. Я снова взглянула на него и вдруг поняла: меня держат за дуру. За лохушку, способную потерять разум и рассудок при виде крови. Этот палец мог принадлежать кому угодно, кроме Кирилла Мельникова. Уж что-что, а его руки я знала хорошо, и тому, кто задумал эту инсценировку, можно было об этом подумать. Кирилл тщательно следил за своей внешностью, и такая процедура, как маникюр, была ему отлично знакома. А бывший владелец этого пальца понятия о ней не имел. Да и форма ногтя, длина фаланг — все было чужим. Я захохотала так внезапно и так громко, что Митяй едва не выронил коробку вместе с содержимым на пол:

— Испугались? Бывает… сейчас пройдет.

— Нет… вы не понимаете… — сквозь приступы хохота пыталась объяснить я. — Это… это… не то… не то, понимаете? Это — не то!