Читать книгу "Наночума. Проклятый год - Джефф Карлсон"

«Джип» остановился, майор протянул руку и помог Рут выйти из машины. Он захватил с собой складное кресло-коляску, на вид оно было новее и мягче, чем тяжеленная, неуклюжая громадина, которой до этого пользовалась ученая. Она поблагодарила майора.

Прежде чем повернуться к подчиненным, тот впервые улыбнулся.

Джеймс привез Рут в ее комнату на первом этаже. Стены были почти такого же белого цвета, как лаборатория на борту МКС. Окно выходило на захламленный двор. Взгляд Рут привлекло прямоугольное пятно на стене рядом с окном, очевидно, здесь многие годы висела школьная доска или картина. Мебель практически отсутствовала — матрас на полу да две металлические полки вместо буфета. Все деревянное давно пустили на дрова.

— Как насчет дешевого турне по местным достопримечательностям? — спросил ее спутник.

— Я с ног валюсь. Прости, я знаю — это глупо.

Свежий воздух пошел ей на пользу, но мрачные мысли отняли последние силы. Рут встретилась глазами с собеседником и постучала пальцем по губам.

Джеймс понимающе кивнул, а вслух сказал:

— Тебе надо выйти на солнце, твой организм ослабел без витамина D.

Рут страшно хотелось спать. Пусть себе слушают, как она дышит во сне. Но ее мучило множество вопросов, и неизвестно, когда еще получится поговорить с Джеймсом с глазу на глаз.

— Ладно. Согласна.

Джеймс покинул комнату. Побежал разрешения спрашивать? Разве смысл был не в том, чтобы потихоньку выйти вместе и найти укромный уголок? Рут похлопала по вещмешку на коленях, в котором лежали кое-какие личные вещи, захваченные с МКС, и относительно чистая одежда с чужого плеча. Желанное спокойствие не приходило.

Джеймс вернулся с другим креслом-коляской, не таким мягким, как первое. Значит, подозревал, что «жучок» установлен не в комнате или не в ней одной. Выходит, и в кресле тоже? Рут захотелось крикнуть во весь голос. Пусть оглохнут. Джеймс вовремя заметил этот порыв по выражению ее лица, выпучил глаза и молча растопырил руки, словно готовясь поймать ее.

Рут, как и прежде, у кровати Уланова, промолчала.

По двору без дела слонялись солдаты, начинать серьезный разговор в их присутствии было небезопасно. Пока Джеймс катил по бетонной дорожке коляску с Рут, что-то нашептывая ей на ухо, на них не отрываясь смотрели десятки глаз.

— Не знаю, сможет ли направленный микрофон уловить наши голоса среди этого базара, — говорил он, — и есть ли у них такая штуковина, но давай покороче.

— Ты не доверяешь Эрнандесу?

— Он за нас на смерть пойдет.

— Но если так… зачем ты сменил коляску?

— Откуда я знаю, где он ее взял или кто ею до этого пользовался. Здесь полным-полно безработных спецов разведслужб, которые не прочь доказать собственную нужность.

Они миновали дом на колесах «Виннебаго», солдата с обнаженным торсом, штопавшего дыру на рукаве, молодого лейтенанта, хмурившегося в планшет.

— Ему я доверяю. Но глупо надеяться, что он станет что-то скрывать от начальства или действовать у него за спиной.

«По такой логике тебе самому доверять нельзя», — подумала Рут.

— Следи повнимательней за тем, как себя ведешь и что говоришь. Я знаю, что ты любишь подразнить. Не делай этого здесь.

— Ты рассуждаешь, как Кендрикс, — огрызнулась Рут.

— Он к тебе приходил? У него была такая идея. Я надеялся убедить его, что сумею удержать тебя на поводке, но, черт возьми, Рут, с тобой на орбите были одни неприятности — бесконечные пререкания и споры. Особенно в последний месяц.

— Но какой смысл был держать меня там?

— Не в тебе одной дело.

По проходу навстречу им рысцой направлялись четверо солдат. Джеймс остановился, уступая дорогу. Препаршивое чувство бессилия сжало голову Рут, как тисками. Она ощущала себя беспомощной во всех планах — и физически, и душевно.

Солдаты, не замедляя бега, обогнули коляску.

Джеймс возобновил движение. Рут хотелось заглянуть ему в глаза, но, как и в прежние времена, Джеймс был лишь голосом, шептавшим в ее уши.

— Кендрикса нельзя настраивать против себя.

— Я не настраивала. Я о нем и не слышала даже, пока он не пришел и не дал мне пинка в зад.

— Этой зимой в шахтах были случаи людоедства.

Джеймс сообщил новость все тем же тоном мягкого упрека. Рут схватилась за колесо здоровой рукой, почувствовав резкую боль. Джеймс споткнулся. Рут, напрягая шею, обернулась.

— Да, это не просто слухи. Есть доказательства, что такое происходило повсеместно.

Рут попыталась угадать, к чему клонит ее собеседник. Она находила, что анализировать информацию ей привычнее и легче, чем разбираться в собственных эмоциях. Запасов военных и Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, тысяч голов скота на высокогорных пастбищах, набегов за барьер — даже сейчас всего этого должно было хватить на прокорм полумиллиона с лишним человек.

— Они с самого начала придерживали еду, — догадалась Рут.

Джеймс покатил кресло дальше.

— Такое решение можно понять. Совет хотел сделать так, чтобы хоть здесь кто-то мог выжить в течение длительного срока.

Рут покачала головой. Как это свойственно человеческой натуре — превращать страхи в явь с помощью якобы предупредительных мер. Совет сам создал себе трудности, которые могли возникнуть лишь много лет спустя или вообще не возникнуть. Жизнь на этих высотах всегда была скудной — короткая трава, кустарники, грызуны, птицы, редкие лоси. Придерживая продукты, совет не оставил людям другого выхода, кроме бунта. Скорее всего, начиналось постепенно, с мелкого воровства, тайных заначек…

— Когда сопротивление стало организованным?

— Рут, выслушай меня…

Укор, усталый отеческий тон — зачем он так с ней? Рут не собиралась ни перед кем оправдываться.

— Кое-какую еду совет все же распределял, — продолжал Джеймс. — С их рациона ноги можно протянуть, но и этого хватало, чтобы заставить людей надеяться, держать их в подчинении. Продукты, однако, почти не попадали к тем, кто был выше, в каньонах.

Рут помнила, что некоторые крупные шахты находились от Лидвилла за десяток километров, в лабиринте ущелий и горных пиков.

Джеймс шумно выдохнул воздух: «м-мэх». Этот звук, вспомнила Рут, заменял ему пожатие плечами.

— Трудно сказать, что еще они бы могли сделать, разве что еду с вертолетов сбрасывать. Паршивейшая ситуация.

«Да ведь они преступники, убийцы!» — стучало в мозгу Рут. Но вслух она ничего не сказала. Джеймс был прав. Отчасти это делалось и для того, чтобы обеспечить работу лабораторий.

Дорожка разделилась надвое. Джеймс свернул обратно к институтскому корпусу, едва протиснув коляску мимо пикапа с жилым прицепом.