Читать книгу "Моя любимая сказка - Ксандр Лайсе"

В подъезде, пока мы ждали лифта — квартира Ларисы была на одиннадцатом этаже — Ярослава взяла меня за руку. Её рука была влажной.

— Не переживай, — я улыбнулся. Хотя мне тоже было не по себе. Пока мы сюда ехали, Ярослава молчала, лишь изредка посматривая на меня. Мне даже почудилось, будто она знает, что я видел… Я не стал спрашивать, хорошо ли она спала и что ей снилось. Кто знает? Похоже, я боюсь. Чего?

— Ничего, — она вздохнула. — Прямо, как перед кабинетом зубного! — и засмеялась. Нервно и коротко.

* * *

Сначала я решил, что мы ошиблись квартирой. Потому что девочка, открывшая нам дверь, никак не вязалась в моём представлении с образом опытной колдуньи. Короткое тёмное платьице только усиливало впечатление миниатюрности.

Только когда она заговорила, я узнал голос. Невысокого роста — едва мне по грудь — темноволосая, с узким смуглым лицом, Лариса казалась — на первый взгляд — школьницей. Возраст выдавали пронзительные чёрные глаза. Возраст и… что-то такое, чего нельзя передать словами. Словно неясные тени, скользящие по воде. Она улыбнулась. Должно быть, такая реакция со стороны пришедших в первый раз была для неё делом привычным.

— Вы — Михаил? — она поправила очки жестом пятиклашки-отличницы, и её глаза вдруг утратили таинственность. Пропали скользящие тени. Обычные девчоночьи глаза.

Оказывается, она — красивая женщина, сообразил неожиданно я. Но её красота не притягивала. Скорее, даже, наоборот. За её спиной в тёмных недрах квартиры были видны язычки пламени: там горели свечи. Тянуло незнакомым сильным, но приятным запахом. Нет, даже под пыткой я бы не смог предположить, сколько ей лет.

— Да.

— А где девушка?

Оказывается, открытая дверь загораживала от неё Ярославу. Я отступил в сторону, пропуская Яру вперёд.

Секунду Лариса смотрела на неё, словно не понимая, что происходит. Её рука, поднятая в пригласительном жесте, повисла в воздухе. А потом развернулась ладонью к нам.

— Уходите! — тихо, но внятно и твёрдо произнесла колдунья.

Я посмотрел в её глаза и почувствовал, будто меня с силой толкнули в грудь. Уже не тени — будто яркое пламя играло в них, будто огонь свечей, горящих за её спиной, прошёл сквозь неё и светил из глубины её глаз. Лариса изменилась. Уже не девочка-пятиклассница и не снисходительная красавица — перед нами стояла женщина, привыкшая и умеющая повелевать. Не командовать, даже не указывать, а именно повелевать. Причём — повелевать не только людьми.

— Уходите! — не опуская руки, повторила она.

— Но позвольте! — я сам и не заметил, как в моём голосе возникли умоляющие интонации — Что это значит?! Почему?

— Я не стану заниматься вашим делом.

Дверь резко захлопнулась, едва не задев Ярославу. Мы переглянулись. Яра выглядела поражённой. Да и меня такой поворот событий, мягко говоря, удивил. Я постучал костяшкой пальца по двери. Странно: мне показалось вдруг, что я как будто совершаю святотатство… но я взял себя в руки. Ведь не для себя…

— Лариса! Если вы, в самом деле, не хотите с нами работать, то скажите, по крайней мере, к кому нам можно обратиться! Кто будет этим заниматься?

Слово «мы». «С нами». Ощущение, что я нарушил какую-то незримую границу, зримым проявлением которой стала закрытая дверь Ларисы, сразу уменьшилось. Мы. Намеренно сделав ударение на слове «будет», я ожидал хоть какой-то реакции. Но за дверью не было слышно ни звука.

* * *

В лифте Ярослава обессилено откинулась на стенку и взглянула на меня. А что я мог сказать? Лариса была единственной возможностью. Обращаться по объявлениям — напрасная трата времени и денег…

— Что теперь? — Яра была подавлена. Она искала надежду. Любую, даже самую ничтожную надежду на то, что всё будет хорошо. Пусть не всё. Пусть — хоть когда-нибудь. Но будет.

И что теперь? Ответить на этот вопрос я был не в состоянии.

Телефон в кармане противно завозился. Кто ещё? Но пока я расстёгивал куртку, он успокоился.

Лифт прибыл на первый этаж. Я пропустил Яру вперёд. Она прошла несколько шагов и, увидев, что меня рядом нет, обернулась.

— Что случилось? — судя по тону, она была готова к любым неприятностям.

— Это смс, — я поднял глаза от экрана мобильника. — От Ларисы.

* * *

— Миш… — Яра задумчиво вертела в руках брелок с ключами. — Как ты думаешь… Может, это так и должно быть?

Поток машин, невзирая на довольно поздний час, оставался по-дневному густым. Люди едут. Возвращаются по домам. По своим да чужим. Поспевая или не поспевая к ужину… Со стороны может показаться — мы тоже едем домой. Заехал за женой и качу теперь, предвкушая уют домашнего очага.

Одиночество, оказывается, бывает и таким. Для двоих. Рассказать, куда и зачем мы едем любому из них — кто нас обгоняет или плетётся следом — за психов примет. И уедет поскорее. К ужину, теплу и уюту. Ровные глухие будни оказались вдруг стеной… щитом. Заглянуть за который я ещё мог, но вот укрыться за ним…

А спрятаться там очень хотелось.

Вот уж не думал, что способен тосковать об этом!

— Что именно? — не понял я.

До Царицыно ещё далеко. Как там? «Улица Ереванская… дом… Владимир, сказать, что от Ларисы, он в курсе». «Спасибо» — ответил я в смс. Не позвонил, не решился. Будто опять увидел перед собой раскрытую ладонь. Говорят, нельзя благодарить колдуна. Но — ведь это только за колдовство…

— Всё это… И то, что я попала сюда, и… Может, я действительно должна стать… колдуньей? Бывает же предопределение. Например, с тех пор как я в Москве, я не рисовала ни разу. Просто поняла, что не могу, и всё. Пару раз заставляла себя в худсалон сходить… смотрела, краски выбирала. Так ничего и не купила. И всё, — Яра говорила спокойно, только голос её был усталым. Очень усталым. — А раньше казалось — как это, не рисовать?!

— Погоди, я не понял. Ты хочешь сказать… — я даже едва не проскочил на красный.

— …и Лариса, она же не просто так отказалась… — перебила меня Яра. — Могла увидеть, что всё в порядке, что так всё и должно быть…

— Яр, если бы она увидела — не стала бы нас на ночь глядя на другой конец города гнать. Это — во-первых. А во-вторых… С чего ты взяла, что обязана становиться ведьмой? Потому что твоя бешеная бабка так решила? — я начал раздражаться, хотя и понимал, что Ярослава просто устала. Устала от неизвестности, обречённости, от собственного бессилия. — Она так хочет?! Да чёрта лысого! Обойдётся! Пускай другую ученицу себе ищет. А тебя я ей не отдам! Вот так! — раздражение начало проходить. — У меня на тебя большие планы. Девушка, а что вы делаете в ближайшие лет пятьдесят?

Краем глаза я заметил: Яра улыбается. Немного грустно, но всё же — улыбается.

* * *

Обшарпанный подъезд изнурённой жизнью хрущёвки не наводил на мысли о мистике. Скорее, наоборот.