Читать книгу "Хивинские походы русской армии - Михаил Терентьев"

Несомненно однако же, что больное место обеих рекогносцировок Маркозова — верблюды, околевавшие как будто из патриотизма, — заставило серьезно обдумать эту задачу и отказаться от единоборства Кавказа с Хивою.

Император Александр и повелел двинуть на Хиву войска трех сопредельных округов: Туркестанского, Оренбургского и Кавказского, с таким расчетом, чтобы они могли подойти к Хивинскому оазису по возможности одновременно.

Так как неудача постигла только один красноводский отряд Маркозова и так как виноватые всю вину свалили на солнце, которое палило не по весеннему положению, и на небо, которое не копило туч и не давало дождя, то вопрос о выборе дороги являлся, по-видимому, второстепенным, но если тут вся сила в воде, при обилии которой и жару одолеть возможно, то удачный выбор дороги приобретает уже первостепенное значение.

За два года, т. е. 1871-й и 1872-й, кавказские войска исходили 3600 верст, причем были наследованы следующие пути:

Из Красноводска: 1) на Сарыкамыш по Устюрту, со многими крутыми подъемами и спусками. Безводные переходы есть в 87 верст между Куб-Себшеном и Узун-Кую, и в 116 верст между Узун-Кую и Дахли. Кормов мало; в 1871 г. был слух, будто Узун-Кую засыпан, а проверен не был более года. 2) На Сарыкамыш по узбою удобен и не хуже, чем из Чекишляра по узбою же; безводные переходы 90 верст в самом начале у Красноводска, где вода вредная; кормов довольно.

Из Чекишляра: 3) по узбою — путь ровный, к северу встречаются песчаные бугры, затрудняющие движение; кормов довольно; безводно 96 верст. 4) По Атреку и Сумбару затруднителен, ибо идет довольно долго по гористой местности, берега рек глинистые; в дождливую погоду верблюды скользят и падают. Безводно 100 верст от Динара до Игды, где к тому же бугристые пески. Все эти пути, кроме Сарыкамышского, сходятся к колодцу Игды.

Далее от Игды путь вовсе не был исследован, а имелись только расспросные сведения. Итак, для всех путей дожди составляли благодать, а только для Атрекского — погибель. Но все эти пути добровольно никто бы не выбрал, ибо все они весьма трудны в разных отношениях. Лучший все-таки Сарыкамышский, по которому Маркозов доходил в 1871 г. до колодца Дехча и напугал хана.

Есть еще порядочный путь от залива Киндерли, мимо солончака Барса-Кильмас, на Кунград, который и предлагал Маркозову кавказский штаб, но он забраковал его на том основании, что его совсем не знает, но последствия показали, что он и выбранный им самим путь по узбою на Игды тоже не знал, а между тем по рекомендованному штабом пути благополучно прошел отряд Ломакина, хотя также не знал его или не изучал ранее, не ходил по нему. Этот путь был и самый короткий: от Порсу-буруна на заливе до города Кунграда всего 525 верст.

От Красноводска через Сарыкамыш до города Куня-Ургенча около 570 верст.

От Чекишляра оба пути через колодезь Игды до Измукшира до 750 верст.

Но кроме песков, безводных пустынь и жары путь к Хиве преграждали еще ворохи бумаги, летевшие к нам из Англии. Еще в начале 1869 года английское правительство требовало согласия нашего на установление нейтральной зоны или пояса, через который ни мы, ни англичане не должны переходить. Таким поясом должен был служить Афганистан. Когда мы согласились на это, англичане тотчас потребовали новых уступок и заговорили уже не о поясе, не о буфере, предохраняющем от столкновения, — таких буферов нет, — они стали торговаться о сфере влияния, назначая себе чертою реку Аму-Дарью! Мы и на это согласились… Тогда они потребовали, чтобы мы не присоединяли к своим владениям Хиву, — и это обещал им Горчаков. Переговоры вел граф Шувалов. Наши дипломаты, по-видимому, уповали на наших боевых генералов, которые всегда сумеют доказать, что военные обстоятельства не позволяют в точности исполнить обещанное.

Когда англичане наконец успокоились, торжествуя свою будто бы победу, наши войска были уже на пути в Хиву.

Затруднительность добывания верблюдов навела Маркозова на мысль собрать их, для предстоявшей в 1873 г. весенней экспедиции против Хивы, на Мангышлаке и оттуда пригнать в Красноводск или же расположить весь отряд кордоном в маленьких укреплениях по Атреку, с целью не пропускать на правый, т. е. на наш берег ни одной кочевки иначе, как за предоставление в нашу пользу известного процента верблюдов. Невозможность держаться долго со скотом за Атреком заставляет иомудов переходить на нашу территорию и, конечно, они рады будут пожертвовать частью скота, чтобы спасти остальную от голодухи. Главнокомандующий Кавказской армией приказал избрать первый способ, и начальнику Мангышлакского отряда предписано было купить или нанять от 4 до 5 тысяч верблюдов. Тогда же (в начале ноября 1872 г.) приказано было приступить к сушке сухарей в 4-месячной пропорции на весь отряд, который предположено усилить к половине февраля шестью ротами пехоты из Баку и двумя сотнями кавалерии, которую намеревались высадить в Александровский форт и оттуда двинуть к Сарыкамышу. Предвидя, однако же, возможность неудачи у Маркозова по сбору верблюдов, кавказское начальство решилось усилить Мангышлакский отряд, который и двинуть по пути к Хиве… Красноводский отряд теперь отступал на второй план.

Во исполнение этого Маркозову предписано было выступить в поход лишь в таких силах, которые окажется возможным вполне обеспечить имеющимися уже перевозочными средствами… По вопросу же об усилении и снаряжении Мангышлакского отряда приняты были следующие меры:

1) Две терские сотни из Дагестана перевести в Красноводск, чтобы не двигать туда назначенных уже из Мангышлака в конвой к верблюдам.

2) Две другие терские же сотни перевести из Дагестана в Мангышлак.

3) Туда же отправить 8 рот от Апшеронского и Самурского полков и 4 орудия.

4) Перевезти в Александровский форт продовольствие на 1500 человек и на 600 лошадей, в двухмесячной пропорции.

Ближайшею целью Мангышлакского отряда было на первый раз только — водворение спокойствия на Мангышлаке, а в случае нужды, — и содействие Оренбургскому и Красноводскому отрядам.

Понятно и без объяснений, что такие распоряжения должны были вызвать в чинах Красноводского отряда не весьма веселые чувства. Несколько лет лишений… Из года в год повторявшиеся степные рекогносцировки, стоившие настоящего похода… честолюбивые мечты, готовые разлететься из-за каких-то туркмен, не дающих своих верблюдов…

Надобно было ожидать, что Маркозов употребит все средства, чтобы выступить со всем отрядом. Вопрос стоял только за тем, какие выберет он средства.

Есть для этого две мерки: «Все средства хороши, если они ведут к цели», другими словами, цель оправдывает средства, — это говорит Маккиавелли. «На войне все средства хороши… кроме дурных», — говорит Наполеон. Который из двух афоризмов более подходит к образу мыслей полковника Маркозова? Этот вопрос недолго томил следивших за ходом событий.

«С первых чисел января в окрестностях нашего бивака в Чекишляре стали появляться из-за Атрека партии вооруженных туркмен с намерением отогнать у нас верблюдов… а также с целью перехватывать людей, высылаемых за хворостом, травою и проч.». Так начинает свой рапорт Маркозов от 19 февраля 1873 г. Зная уже крайность, испытываемую чекишлярцами в верблюдах, зная, что этих животных за Атреком непочатый край, читатель легко может догадаться, что при некоторой неразборчивости в средствах наш отряд, вероятно, двинется за Атрек наказать неугомонных туркмен и кстати попользоваться их верблюдами! Нужды нет, что мы только накануне сами проповедовали о святости границ, о законах международного права и прочем, никак до сих пор не укладывавшемся в голове хивинца и туркмена; нужды нет, что мы сами назначили р. Атрек предельною чертою наших помыслов и наших предприятий к стороне Персии… Вся задача сводилась к тому, чтобы представить начальству уважительные причины и придать своим действиям благовидный смысл «вынужденных злою необходимостью…» Весьма кстати для этого приспели старшины некоторых преданных нам туркменских родов, с просьбой о защите против атабаев и иомудов — племени Дьячи, отгоняющих у них скот, перерезывающих верблюдам ножные мышцы и проч., в отмщение за преданность русским. Маркозов тотчас выслал сильный патруль вдоль правого, т. е. нашего, берега Атрека из семи рот Ширванского полка, под начальством майора Мадчавариани. Отряд выступил 31 января и на протяжении 150 верст должен был отбивать набеги мелких партий, посягавших на отрядных верблюдов. Для поддержки патруля высланы были из Чекишляра еще 2 сотни казаков. Мадчавариани устроил укрепление против переправы Баят-ходжи и выслал казачьи разъезды вдоль берега.