Читать книгу "Эльфред. Юность короля - Вера Ковальчук"

— Все смертны, принц.

— Да, и я в том числе. И не буду я желать смерти брату. Пусть лучше он ломает голову над королевскими проблемами.

До Эсцедуна добирались почти до вечера. Лазутчики сообщили королю, что датчане совсем близко, и Этельред приказал войску отдыхать. Никто не нападает на врага ночью, никто не кидается в схватку прямо с марша. Большинство саксов, особенно те, кому приходилось поспешать за конниками, держась за стремя, устали, и теперь им непременно требовалось хоть три-четыре часа сна.

— Все поднимутся еще до восхода! — зловеще предупредил король, и те, кто его слышал, поспешили улечься где попало, лишь бы вздремнуть.

А за спиной укладывающегося на пару веток лапника и седло Эльфреда ворчал Алард:

— И мне, конечно, вставать ни свет, ни заря, чтоб вас, прохвостов, успеть накормить завтраком.

— Конечно, — зевнув и засыпая, пробормотал принц. — Как же мы будем драться, если ты нас не накормишь? Не дури.

Что в ответ ворчал старик, младший брат уэссекского короля уже не слышал. Под веками его разлилось бесцветие, и сознание окунулось в глубины, тайн которых смертным не дано знать. Даже во сне Эльфред помнил, что спать ему осталось совсем немного, что нужно набрать как можно больше сил и не растерять ни минуточки. Он спал и думал о том, выспится ли, и тяжело ли будет утром отрывать от седла дурную с недосыпа голову. Реальность оборачивалась сном, а сон — реальностью.

Утром ему было не до завтрака. Он отмахивался отАларда, пытавшегося его растолкать, и в ответ ни злое предупреждение: «Смотри, останешься без еды!» послал его к черту.

— До чего ж ты обнаглел, принц, — проворчал старик и наклонился над своим эрлом и одновременно питомцем. Тот спал.

Правда, меньше, чем через двадцать минут он проснулся, словно от толчка, вскочил на ноги, и, обведя присутствующих дурным взглядом, вытащил из-под себя подкольчужник, расстелил его на лапнике, потому что тот был очень мягким и плохо промокал, и принялся натягивать на себя. Следом из сумки, из промасленного льняного полотна появилась кольчуга и шлем. На торопливо опустошаемый котелок каши принц не обратил ни малейшего внимания. Его равнодушие к своей стряпне Алард воспринял, как личную обиду.

— Смотри, и вечером без ужина оставлю, — сердито сказал он Эльфреду.

— Поужинаю у брата, за праздничным столом, — невозмутимо ответил тот. — На тебе, Алард, свет клином не сошелся.

— Праздник-то по какому случаю? — проворчал тот.

— Глупый вопрос. По случаю победы, конечно.

— А ты думаешь, мы победим? — вдруг спросил один из молодых парней — тот, что старательно облизывал ложку, прежде чем убрать ее за голенище сапога.

Эльфред покосился на него с неудовольствием.

— Как, интересно, может быть иначе? — осведомился он. — Разумеется, мы победим.

Лишь рассеянный бы не заметил, насколько слова младшего брата короля приободрили воинов. Впрочем, они были не склонны задумываться, что да как произойдет. Встретиться бы с врагом, да покрепче упереться ногами в землю — и ладно. Задумавшегося убивают первым. Но о победе слышать приятно — ведь говорил принц, младший брат короля. Уж он знает.

До Эсцедуна осталось меньше мили ходу.

— Датчане, конечно, догадываются, что мы здесь, — переговаривались молодые саксы, еще слишком жизнерадостные, чтобы дремать в седле или на марше, если за ближайшим холмом, возможно, ждет настоящая смерть.

— Само собой, знают. Как не знать, — ворчливо отвечали бывалые солдаты, которые так часто рисковали своими жизнями, что почти разучились бояться. Война стала для них привычной работой.

Эльфред ехал впереди своего отряда и поеживался. Январь выдался холодным, а на воине, готовом к битве, как это водится, был только подкольчужник, стянутый ремнями поверх рубашки, да кольчуга. Если б дело было на марше, можно было б закутаться в плащ, но перед боем плащи никто не надевает. В любой момент из-за холма вывернут враги, а руки с оружием вполне могут запутаться в ткани. А уж о том, что придется тащить на плечах лишнюю тяжесть, и говорить не надо. Так что оставалось дрожать и благодарить Бога, что с неба не сыплет дождь.

Под копытами лошадей и под подошвами раскисших в жидкой грязи сапог сочно хлюпало. Эсцедун развернулся перед глазами головного отряда так внезапно, наверное, лишь оттого, что невыспавшимся и продрогшим воинам не хотелось ни смотреть, ни слушать. Просто Эльфред поднял глаза и увидел старую бревенчатую усадьбу, которую разоряли так часто, что никто уже и не помнил, кому она принадлежит. Перед усадьбой расстилалось поле, кое-где испятнанное снегом и вооруженными воинами. Надо сказать, воинов было куда больше, чем снега.

Принц узнал датчан сразу, даже прежде, чем разглядел два-три тканых стяга с грубым изображением ворона. Норманны расположились двумя почти равными отрядами. Издалека казалось, будто их не так уж и много, но, оценив на глаз, младший брат короля приуныл. Он еще раз оценил расстановку вражеского войска и оглянулся. За его спиной теснились продрогшие воины. Ничего. В схватке согреются.

— Что это они? — подъехав поближе к брату, сурово спросил Этельред.

Брат воззрился на него с удивлением.

— В смысле?

— Странно стоят.

— Похоже, датчане решили разбиться на две равные половины. Может, оттого, что вот те кусты посреди поля мешают идти вперед единым строем?

Король, нахмурившись, оглядел все огромное поле и старую постройку позади датчан. Северные головорезы терпеливо ждали врага. А в середине поля действительно темнели кусты. Они занимали не такое уж большое пространство, но там, где кусты, обычно выемка, полная воды или грязи, в ней легко завязнуть. К тому же…

Эльфред присмотрелся.

— Это терновник, — сказал он и поежился.

— Ладно, — сказал король. — Датчане не дураки. Мы поступим так же. Дели войско на две равные части, Эльфред. Одну половину поведу я, вторую — ты. Поскольку Бургред вернулся в Мерсию, то кроме тебя некому. Свою половину я поведу навстречу левой половине вражеского войска, а ты отправляйся направо. Эй, ставьте мне шатер! — крикнул он слугам.

Те замельтешили. А принц, повернувшись к брату, лишь разинул рот.

— Братец, ты что, с дуба рухнул? Какой шатер?

Глаза Этельреда опасно сузились, и он стал похож на разъяренного волка.

— Тебе следовало бы следить за своим языком, братец, — проговорил он едва слышно, так что его слова мог разобрать только Эльфред. — Марш выполнять приказ. А потом будь любезен вернуться сюда и присутствовать на мессе, которую священник сейчас отслужит в моем шатре, как все добрые христиане.

— По-твоему, датчане будут ждать, пока ты намолишься? Им нельзя позволить атаковать первыми, они в более выгодном положении. Они на возвышенности.

— Бог не пошлет нам победы, если мы не вознесем ему хвалы.