Читать книгу "Бравая служба - Роман Хаер"

– А есть разница, да? – не удержался и тоже почти по-тролльски спросил я.

– Конечно, да! – возмутился старый тролль. – Этот кабинетка, а тот светеркома-да!

– А в чем разница-то? – попробовал поинтересоваться я.

– Ты чево-ма, слепой, да? – с подозрением спросил Улым. – Тот светеркома-да, этот кабинетка, да! Не видишь, да?

«Не забирать же у него деньги обратно, да и не отдаст уже», – подумал я и завершил бесперспективный разговор.

Вскоре тролли закончили мудрить со вторым плотом и тоже оттащили его на ту сторону реки. После чего перекинули через понтоны мостки и начали заводить на них наших ездовых волков. Потом настал черед куникулов, а затем и нас самих. Особое внимание уделили огру, который весил ненамного меньше, чем все наши скакуны, вместе взятые. В понтоны впрягли все того же плезиозавра, и могучий зверь величаво и быстро перевез нас через километр водной поверхности.

На другой стороне реки, прямо посреди бескрайних болот, тролли готовили к предстоящему путешествию два транспортных средства. Огромные листья кувшинок (сорта «белой» и «сильна-ма белой, да») были уже снаряжены, и в них как раз запрягали могучих болотных скакунов, которых местные тролли ласково называли скакашками. Больше всего эти плезиозавры напоминали земных бегемотов, разве что размерами превосходили гиппопотамов раза в три. Такие же вытянутые морды с огромными пастями, толстые бока и маленькие хвостики. Только вместо ног-тумбочек эти звери обладали изящными ластами, великолепно приспособленными для местных условий. Могучие животные часто зевали, поднимая ноздреватые морды и оглашая окрестности трубным ревом. На спине каждого бегемотозавра-скакашки в чем-то немного напоминающем седло сидел полуголый тролль-погонщик. Когда наш понтон плавно подъехал и встал между двумя плотами-листь ями, транспортные средства уже полностью подготовили к приему пассажиров.

– Кто светеркома-да поедет? – ехидно спросил старый тролль и почему-то посмотрел на меня.

– Волков и куникулов туда загрузим, – пришел мне на помощь подозрительно улыбчивый Васиз, владеющий какой-то интересной информацией, от меня явно утаенной. – И один из нас с ними поедет.

– Связать надо, однако, – засомневался Улым. – Жалко волчонков, да.

– Я связываю, ты едешь, – предложил мне тролль, и я кивнул в ответ (хоть и стал к этому моменту кое-что подозревать).

Вскоре на лист кувшинки с названием «кабинетка» загрузили все вещи, после чего там же расположились огр, оба гоблина и тролль. На зеленый плот «светеркома-да» погрузили связанных волков и куникулов, а рядом с ними на шершавую зеленую поверхность уселись я и Рыжик.

– Удачной дороги, да! – провозгласил старый тролль Улымка, и болотная часть нашего путешествия началась.

Погонщики, сидящие на могучих спинах скакашек, достали кнуты и одновременно стегнули прямо по бегемотообразным мордам, по самые ноздри погруженным в болотную тину. Бегемотозавры стали медленно всплывать, и через минуту я уже прекрасно понимал то, что название скакашка происходит не только от слова «скакать». Как только толстые скакуны полностью показались на поверхности тины, они одновременно решили пустить газы. Со звуком, напоминающим пушечный выстрел, огромные звери синхронно пукнули, перед этим подняв маленькие хвостики как сигнальные флажки. Двухметровый бортик в транспортном средстве с названием «кабинетка» завибрировал от мощного напора воздуха. Плот под названием «светеркома-да» такой защиты был лишен, и я в этот момент по достоинству оценил его колоритное название. От напора газов скакашки волосы у меня на голове зашевелились, как от приличного сквозняка.

«Точно с ветерком, да», – успел подумать я, и тут по моему обонянию ударила вонь скакашкиных газов.

Зажав нос, я согнулся. На глазах выступили слезы. Бедные волки и куникулы жалобно взвыли, а рыжий негодяй вдруг спрыгнул с нашего «светеркома-да» и уже через секунду сидел на руках у огра на прекрасном и удобном листе с гордым наименованием «кабинетка».

– Это только пукнул скакашка, совсема нестрашна-ма, да! – глядя на меня, радостно закричал Улымка, махая рукой постепенно набирающему ход плоту. – Ты, орка, бойся, только когда скакашка какнет, да!

Ответить на это мне было абсолютно нечем, и я, по-прежнему зажимая одной рукой нос, начал спешно укутывать листьями морды волков и куникулов, проклиная в душе собственную скупость и искренне надеясь успеть сделать всю работу до того момента, пока скакашка не решится полностью опорожнить кишечник.

Два огромных динозавра, похожие на увеличенных в три раза бегемотов с ластами вместо ног, уверенно набрали ход, двигаясь по прямой через топь. На спине каждого болотного плезиозавра сидел полуголый тролль-погонщик, уверенно управляя огромным скакуном. Когда болотная топь сменялась участками чистой воды, скакуны ныряли и плыли прямо под поверхностью, уверенно продолжая тащить за собой плот из огромного листа кувшинки. Тролли в этот момент прижимались к спине зверя и задерживали дыхание, порой не выныривая на поверхность долгие три-четыре минуты. На одном из листов кувшинки, который тролли называли «кабинетка», удобно расположились огр, два гоблина, тролль и большой рыжий кот. Двухметровый бортик на передней части листа, отделяющий доисторического скакуна от возимого им груза, отлично защищал пассажиров от всех превратностей путешествия. На другом зеленом плоту картина выглядела не столь мирной. На открытых участках, когда скакун нырял, лист начинал черпать чистую воду, и через связанных волков и куникулов (а также непривязанного джисталкера) изредка перекатывалась небольшая волна. Впрочем, все пассажиры плота с названием «светеркомада» таким водным процедурам были только рады, с ужасом ожидая болотистых участков. На них болотный плезиозавр, называемый троллями скакашка, полностью оказывался над поверхностью и начинал усиленно работать ластами, кряхтя от натуги и двигаясь почти прыжками (как гигантский тюлень) с достаточно приличной скоростью. Периодически маленький хвостик зверя, как сигнальный флажок, взмывал вверх, и джисталкер (вместе с волками и куникулами) в ужасе закрывал глаза и затаивал дыхание. Если раздавался пушечный выстрел и пассажиров обдавало вонючими газами, через пару секунд джисталкер открывал глаза и с облегчением переводил дух. Гораздо хуже им воспринимался звук, похожий на шипение брандспойта во время тушения пожара, изредка раздававшийся после поднятия сигнального хвостика.

Работа 13

Банная

Как же вы меня запарили!

Крик души студента на тринадцатой пересдаче

Герой – это вовсе не человек, совершивший героический поступок. Вот, казалось бы, чего в этом сложного? Спаси разок мир – и ты герой! Тебе посвятят песни и поэмы, юные девушки будут мечтать о тебе по ночам, а мужчины при упоминании твоего героического имени подтянут животы и постараются походить на твой мужественный профиль. Ну там легенды, восхваления и конечно же различные ценные призы и подарки, а также награды – именные маузеры и нагрудные значки (особенно мне нравятся медали). Одним словом, считается, что героем можно стать, совершив какой-нибудь подвиг. Как бы не так! На самом деле геройство – это индивидуальная особенность отдельного взятого организма, вроде длинного носа или, к примеру, оттопыренных ушей. Если ты действительно герой, то достаточно вовремя дунуть в дудку – и тебе будут ставить памятники в полный рост с этой самой дудкой, прославляя твой великий подвиг. А вот если ты не герой, то спасай мир хоть два раза на неделе – никому до этого не будет никакого дела. Максимум какой-нибудь малец неуважительно ткнет в тебя пальцем, и его умная мамаша одернет карапуза и укажет на гипсовую статую настоящего героя с дудкой в руке.