Читать книгу "Чего боятся ангелы - К. С. Харрис"

Он мгновение помедлил. Затем толкнул дверь и вошел в свое прошлое.

ГЛАВА 35

Она сидела в старом обшарпанном кресле у камина, запрокинув голову. Отблески пламени играли на изящной линии ее длинной, красивой шеи и придавали рыжину темным волосам. Бархатное вишневое манто небрежно свисало со стола. На ней все еще был костюм Розалинды.

— Полагаю, замок вы вскрыли. — Себастьян закрыл за собой дверь и прислонился к косяку.

— Это оказалось совсем не сложно, — сказала Кэт Болейн, и по ее губам скользнула улыбка.

Он подошел к ней.

— Зачем вы пришли?

— Вы оставили в театре свою одежду. Я принесла. Он не стал расспрашивать, как она нашла его здесь, в «Розе и короне». У нее свои способы, у него — свои. Он осознавал и принимал исходящую от нее опасность с момента их первой встречи.

— Вы ранены, — заметила она, когда он встал перед ней так близко, что почти касался ногой ее колен.

— Пришлось прыгать в окно.

— Значит, Лео застукал вас.

— А почему вы решили, что я виделся с Пьерпонтом?

— В Мэйфейре нынче вечером мало маскарадов. — Она шевельнулась в кресле, вскользь задев его бедро. — Зачем вы пошли туда?

— По словам Хью Гордона, Пьерпонт — руководитель французской шпионской группы.

Она несколько мгновений сидела неподвижно, затем спросила:

— И вы ему верите?

Себастьян пожал плечами.

— Конечно, у Гордона нет доказательств. Но я нашел шифр в библиотеке Пьерпонта. — То, что ему рассказал Гендон, Себастьян решил придержать при себе.

— А при чем тут Рэйчел?

Себастьян отвернулся, чтобы снять плащ и повесить его на крюк у кровати.

— Я думаю, она могла снабжать Пьерпонта информацией. Похоже, ваша подруга предпочитала весьма любопытных поклонников. Людей, чье положение подразумевает, что они много знают и легко могут обронить кое-какую информацию, например о передвижении войск, о союзах и мнениях людей, близких к королю.

— Говорят, что тело Рэйчел украли с кладбища? — спросила она. — Это ваших рук дело?

— Да.

Любая другая женщина на ее месте сочла бы уместным изобразить ужас. Но не Кэт. Она смотрела, как он снимает дублет и рубашку, затем плещет холодную воду из тазика на покрытые коркой крови лицо и шею.

— И что вы собирались узнать?

Полотенце было грубым и жестким, потому он осторожно промокнул кожу вокруг порезов.

— Не знаю. Но я уже выяснил один интересный факт — тот, кто убил Рэйчел, сначала перерезал ей горло. А потом уже удовлетворил свою похоть.

— Грязный извращенец.

Себастьян отбросил в сторону полотенце.

— Каким же надо быть человеком, чтобы изнасиловать мертвую женщину?

— Я бы сказала, что надо очень сильно ненавидеть женщин.

Себастьян посмотрел на пятна крови, оставшиеся па старом полотенце. Под таким углом он это дело не рассматривал. Он не думал, что изнасилование Рэйчел могло быть актом ненависти, а не похоти, но Кэт, наверное, была права. Тот, кто убил Рэйчел Йорк, получил удовольствие от ее смерти, сексуально возбуждаясь от самого процесса кромсания ее бледной плоти и зрелища медленно уходящей из ее очаровательных карих глаз жизни. Большинству мужчин нужен хотя бы какой-нибудь отклик от тех женщин, с которыми они совокупляются — в конце концов, именно поэтому проститутки стонут, ахают и изображают удовольствие. Но убийца Рэйчел Йорк находил удовлетворение в безответной пустой оболочке того, что некогда было живой женщиной.

Себастьян подумал о мужчинах, которые что-то значили в жизни Рэйчел, — о Хью Гордоне, Джорджио Донателли и Лео Пьерпонте. Кто из них настолько одержим ненавистью к женщинам? А что насчет постоянно меняющихся влиятельных поклонников, таких, как адмирал Уорт или лорд Граймс, из которых она, вероятно, тянула сведения? Подозрительное отношение ко всему женскому было почти традицией среди английской знати с ее элитными школами для мальчиков, замкнутыми мужскими клубами и приверженностью к таким развлечениям, как бокс, петушиные бои и охота. Но ведь большинство мужчин из-за этого не становятся убийцами. Кто же может перейти эту черту? Когда недоверие и неприязнь переходят в нечто более мрачное, опасное и злое?

Себастьян прислушивался к ветру под стрехой. Он снова ощутил ставший привычным страх, что никогда не найдет убийцу Рэйчел Йорк, что человек, который перерезал ей горло и насытил свою похоть ее окровавленным трупом, был каким-то случайным чужаком, тенью в ночи и Себастьян никогда не сумеет его выследить.

Он услышал движение, шорох платья. Кэт подошла к нему, нежно обхватила его голову ладонями.

— Ты его найдешь, — тихо сказала она, словно он вслух поделился с ней своими страхами. — Ты его найдешь.

И хотя он понимал, что она скорее пытается его успокоить, чем убедить, он ощутил в ее словах утешение. Утешение и эхо старого, но не забытого желания в ее прикосновении.

Он прижал Кэт к себе, запустив пальцы в темную гриву волос. Нашел губы. Ее дыхание было коротким и частым, как и его собственное. Он поцеловал закрытые глаза, коснулся гладкой, теплой кожи ее шеи и ощутил, как его тело задрожало от желания, большего, чем просто плотское.

Их губы снова слились. Камин с тихим шуршанием стрельнул угольками, когда он понес ее к постели. Кэт обнимала его за шею, всем телом стремясь к нему.

Дрожащие руки срывали одежду, пальцы скользили по гладкой горячей коже. Сейчас ему было все равно, что связывало ее с Пьерпонтом. Он забыл те слова, что произнес в один ужасный день шесть лет назад. Она была нужна ему.

С тихим вздохом Себастьян вошел в нее. Они двигались как единое целое, сначала медленно, затем все быстрее, и он ощутил, что холод и страх выходят из его души, когда ее быстрое горячее дыхание смешалось с его собственным.

Потом он лежал на спине в освещенной пламенем камина тишине ночи. Он прижимал Кэт к себе, целовал ее волосы, слыша откуда-то издалека звуки города, собирающегося спать, далекий грохот одинокой телеги. Где-то поблизости захлопнулись ставни. Он скользнул рукой по ее боку, по обнаженному изгибу бедра, вдохнул незабываемый, теплый и пьянящий аромат этой женщины.

Через некоторое время она подвинулась, оперлась па локоть, чтобы посмотреть на него.

— Что может испугать ангела?

Он тихо рассмеялся, провел рукой по ее обнаженному плечу.

— Что это за вопрос?

Она нарисовала что-то пальцем на его груди.

— Я думала об этой строке из Поупа — знаешь ее?

«Всегда туда кидается дурак,

Где ангел не решится сделать шаг».

Так чего же боится ангел?