Читать книгу "Орден. Дальняя дорога - Дмитрий Шидловский"

— Ну что же, господа, на этом мы завершаем совет, — произнес король. — Вас, брат Франциск, я прошу остаться, чтобы стать свидетелем нашей завтрашней победы и сообщить о ней во всех подробностях, отцу Паоло.

Присутствующие поклонились и вышли. Через минуту в шатер вошли два юных пажа и остановились в ожидании распоряжений.

— Раздевайтесь, — приказал им король. Он принял непринужденную позу и, испытывая несказанное удовольствие, начал наблюдать, как все еще краснеющие от стыда и дрожащие от холода юноши стягивают с себя камзолы и снимают штаны. «Да, у короля действительно больше возможностей», — мелькнула мысль.

Глава 40

Поражение

На следующее утро, как только солнце появилось из-за горизонта, две закованные в железо армии, бряцая оружием, двинулись навстречу друг другу по заснеженному полю. Гроссмейстер наблюдал за происходящим с холма, сидя на походном стуле. Рядом с ним стоял барон фон Рункель. Альберт прикрыл глаза. «Господи, — подумал он, — даруй мне победу. Я знаю, что допустил много ошибок, и за это наказан Тобой. Даруй мне победу и помоги мне вернуть утраченную власть, и я обещаю Тебе что…»

Вой труб заставил его взглянуть на поле. Рыцарская конница, двигавшаяся в центре его войск, опустила копья и перешла в галоп, устремившись на противника. Псковская дружина на одном фланге и ландскнехты — на другом продолжили неспешное продвижение. «Господи, помоги мне», — закончил молитву Гроссмейстер и сосредоточил внимание на поле боя.

Внезапно посреди строя псковичей еще раз взвыли трубы, и вся дружина встала. «Что происходит?» — напрягся Гроссмейстер. На левом фланге прозвучала короткая команда, и дружина, повернувшись на девяносто градусов, начала уходить в близлежащую рощу. Гроссмейстер вскочил, сделал быстрый жест одному из своих адъютантов, и тот, взлетев на коня, помчался туда.

— Как это понимать? — холодно произнес Грос-смейтер.

— Если не ошибаюсь, это следует понимать как измену, — спокойно ответил барон фон Рункель.

— Вот она, ваша любовь к этим вонючим славянам, — не выдержав, взорвался Гроссмейстер.

— Нет, господин Гроссмейстер, это ваше упорное нежелание дать им права, равные с германским населением, — не теряя самообладания, все так же спокойно ответил барон.

— Что же нам теперь делать? — упавшим голосом, спросил Гроссмейстер, тяжело опускаясь в кресло.

— Выводить из боя и спасать тех, кого еще можем спасти, — посоветовал барон.

Гроссмейстер жестом подозвал еще двух адъютантов и быстро отдал им приказы. Когда гонцы отправились с поручениями, он уже видел, как кавалерия противника, устремившись в открытую псковитянами брешь, атакует его рыцарей во фланг и заходит им в тыл. Он повернулся налево и увидел, как псковский дружинник, едущий в арьергарде, разворачивает коня, натягивает лук и стреляет в нагоняющего дружину посланца. Гонец свалился с коня замертво, пронзенный стрелой. Это был конец.

Несмотря на то, что исход боя был ясен с самого начала, битва продлилась до темноты. Ударившая во фланг и в тыл орденским войскам королевская кавалерия смешала строй противника и нанесла ей серьезный урон. Однако рыцари Гроссмейстера сумели перестроиться и постарались дать отпор. В тот же момент ландскнехты, прикрывавшие правый фланг, не теряя строя, переместились в центр. Отбивая атаки небольшого отряда кавалерии, направленного против них, они сумели оттеснить части цильховских гвардейцев, встретивших удар орденских рыцарей. Это спасло многих рыцарей, поскольку для борьбы со всадниками в составе гвардейцев имелся специальный отряд алебардщиков. В пешем бою и в толчее и тесноте битвы длинное оружие не оправдало себя. Более того, столкнувшись с наиболее подготовленными частями ландскнехтов, отряд оказался весь перебит.

Уже после первого часа боя какой-либо боевой порядок был нарушен, все войска смешались, и поле превратилось в пространство, заполненное беспорядочно дерущимися людьми. Тут, однако, и сказался численный перевес войск короля.

Направленному на захват Гроссмейстера отряду в качестве добычи достались лишь походный стул Альберта и его палатка. Поняв, что окружения войск не избежать, Гроссмейстер со своими приближенными поспешили присоединиться к своим воинам и вступили в битву.

Несмотря на перевес противника, воины ордена стояли насмерть. Спустившаяся на поле темнота позволила оставшимся в живых выйти из боя и оторваться от преследования.

Гроссмейстер потерпел страшное поражение. Около половины его воинов остались на поле битвы, но самое страшное было то, что разбитое войско не вышло из боя монолитом, а растеклось ручейками по лесам и принялось беспорядочно отступать к Новгороду, единственному городу, за стенами которого оно видело спасение. Хотя на сторону противника не перешел никто, началось неуправляемое бегство. Гроссмейстеру больше ничего не оставалось, как последовать за своей отступающей армией.

Когда на следующий день после битвы он в сопровождении десяти рыцарей и восьми ландскнехтов выехал к лагерю новгородского посадника, он даже не посмел выразить свое неудовольствие, глядя в ехидные глаза и слушая: «Прости, Гроссмейстер, не поспел». Он с кучкой преданных людей оказался посреди боеспособной, свежей и непонятно как настроенной новгородской дружины. Сперва он решил, что заговор распространяется на обе русские дружины и его сейчас схватят и предадут в руки врагу. Однако дружина быстро свернула лагерь и спешно двинулась к Новгороду. Во главе ее Гроссмейстер и вступил в город на Волхове.

Еще в пути он подписал указ о создании герцогства Новгородского и передаче его в лен посаднику Святославу, со всеми привилегиями и титулом германского герцога. Хотя это был первый случай причисления православного, к тому же славянина к высшему рыцарскому сословию, большого эффекта это не произвело. Святослав поблагодарил, да и только.

Гонец, пущенный Иоахимом вслед псковской дружине, повез подтверждение полномочий псковского посадника от короля и повеление присоединиться к королевским войскам в осаде Новгорода. Грамоту посадник принял, но идти на соединение с королем отказался. Литовцы-де в набег на псковские земли пошли. Гонец вернулся ни с чем, а Иоахиму пришлось проглотить обиду. Нет времени сейчас с псковитянами разбираться. Они в смутное время своего посадника всей дружиной защищать будут. Это же полвойска в погоню снаряжать надо, чтобы неприступные псковские стены приступом брать. А главная задача сейчас была запереть Альберта в Новгороде и разгромить его там, пока он не сговорился с князем Андреем.

Несмотря на победу, король был недоволен. От него ушел Гроссмейстер Альберт. Более того, ни живыми ни мертвыми к нему не попали ни эмиссар языческого правителя Артем Александров, ни барон Рункель или хотя бы слуга Питер, из которого король намеревался вытянуть информацию о врагах. Увидев на поле битвы по известному всей Ингерманландии золоченому орлу на шлеме Гроссмейстера, Иоахим послал туда отряд из двадцати лучших рыцарей. Все они полегли на поле брани. Часть из них нашли в разрубленных, как масло ножом, доспехах. Узнавалась сабля Рункеля. Из приближенных Гроссмейстера было найдено только тело новгородского наместника, окруженное кучей тел гвардейцев, со сломанным мечом в руке.