Читать книгу "Русский хан - Владимир Лошаченко"

– Дык, вчера, Светлый хан, сам нас и побрил, неужели не помнишь?

Я слегка смутился.

– Савелий, слушай мой указ. Василий, пиши: гвардии запрещено носить бороды, бриться через день. Усы иметь разрешается. Василий, напомнишь печать поставить. Савелий, сегодня получишь указ по всей форме. За неповиновение – десять плетей на первый раз, на второй – петля. Все понял?

Савелий уныло мотнул головой.

– Как отвечаешь, забыл устав воинский?

Хват вскинулся, встал по стойке смирно, отдал честь и гаркнул:

– Есть, Светлый хан, указ твой гвардия исполнит!

– Вольно. Пойми, голова садовая, ваши бороды – вчерашний день, гигиену нужно блюсти и женскому взору бритое лицо приятно. Бритвы позже в тереме получите, у Митрича. Свободны.

Гвардейцы кинулись прочь.

– А как иначе? Не бойцы, а Деды Морозы с Мазаями. Кстати, брить бороды придется всем служилым, твоей конторы, Семен, это тоже касается.

Лазарет занимал большой рубленый дом и более сотни просторных палаток. Лежачих раненых насчитывалось около двух тысяч. Подъехала вереница повозок, и слуги стали выгружать котлы с ухой и прочим провиантом. Скатывали бочки с квасом и сбитнем. Начальник лазарета – Фока Жук, подбежал к нам. Фока у меня по компу получил высшее медицинское образование – он был хирург от Бога.

А сейчас, теребя меня за золотую пуговицу кафтана, требовал медикаменты.

– Светлый хан, лекарства нужно срочно, иначе не ручаюсь за здоровье раненых.

– Список приготовил?

– Сей момент, – я выдернул из кармана халата тугой рулон бумаги.

Я развернул – список оказался в два метра длиной.

– Фока, ты обалдел, где я тебе столько возьму?

Урезай наполовину.

Начальник лазарета закатил глаза и затарахтел, как пулемет – его возмущенные вопли разносились по всей округе. Я обернулся и сказал вполголоса:

– Вася, ведро холодной воды.

Адъютант исчез, а через пару минут Жук замолчал, недовольно отфыркиваясь.

– Не кипятись, начальник, чем смогу, тем помогу. Веди к самым тяжелым.

Сломался я на сорок втором раненом – упали шторки.

Очнулся от холодной воды, льющейся на физиономию, гаркнул:

– Совсем охренели, утопить хотите?

Надо мной склонились встревоженные Семен с Василием и подпрыгивающий Фока Жук. Скуратов держал кожаное ведро, из которого меня, видимо, и окатил. Василий подал высокий кубок с красным вином – осушил одним глотком. Слабость в организме отступила.

– Перекусить надобно.

– Стол накрыт, Светлый хан, прошу, – Фока указал на свой кабинет.

Зашли, – действительно, стол ломился от кушаний. Сели, приступили к трапезе. Пока все отщипывали по кусочку, я умял запеченного поросенка и жареную курицу. Запив обед холодным квасом, обратился к Фоке:

– Чего сидишь не ешь?

Фока вдруг упал на колени:

– Прости, Светлый хан, не верил в твой Божественный дар исцелять людей, а ведь говорили люди. И наука – медицина не подтверждала сего факта.

– Вставай, образованный ведь человек. Скажу по секрету, наука многого не может объяснить. Ну, например, – я вытянул руку, сжатую в кулак, в направлении двери. Через мгновение резко разжал пальцы – дверь кабинета вышибло в коридор, сорвав с петель.

Сотрапезники перекрестились, все, кроме Семена.

– Поехали, нас народ ждет.

Сев в карету, подались на главную площадь города. Крестный ход с большой толпой народа подходил к площади. Мы успели вовремя.

Выступив с речью перед прихожанами, в конце добавил:

– Запомните сей исторический день, православные, сегодня закладываем первый камень Казанского собора. В честь победы над монгольской Ордой. Отец Петр, укажи место.

Отойдя от меня метров на десять, поп ткнул пальцем – здесь.

Третьего июля тысяча двести тридцать шестого года от Рождества Христова заложили Казанский собор. Построили его в рекордные сроки, всего за пять лет.

У ворот терема обнаружили огромную толпу народа и десятка четыре телег со скарбом и детишками.

– Никак переселенцы, – предположил Семен.

Люди, завидев нас, принялись кланяться. Велев поставить кресло на крыльцо, начал прием. Переселенцы были, в основной массе, с Рязанщины. Нескольким десяткам молодых парней велел встать в сторонке. Большую часть крестьян отправил во временный лагерь за городом, наказав подойти в канцелярию через день. Что радовало, среди прибывших оказалось несколько ремесленников. Проверку выдержали все, особое внимание привлек парень с богатырской фигурой. Он оказался лодочником, сыном увечного ратника из дружины рязанского князя Юрия Ингваревича. По портативной рации вызвал Савелия, приказал срочно прибыть за пополнением. Оставшимся парням объявил о зачислении их в гвардию. Хвату, указал на молодого лодочника:

– Проверь его, только не помни.

Ярославу, так звали парня, предложил рукопашный поединок с генералом гвардии. Перед крыльцом образовался круг, народу прибавилось, набежала дворня. Слава первого рукопашника гвардии Савелия Хвата была известна всему городу.

– Ну, бей меня, парень, – предложил Савелий.

Ярослав вопросительно глянул на меня.

– Бей, не стесняйся, но смотри, генерал – боец опытный.

Парень поклонился мне и мигом очутился рядом с Хватом. Обозначил удар с левой, а ударил правой. Молниеносный удар, публика ничего не поняла. Савелия унесло шагов на пять, на лету перевернулся и встал в стойку. Ярослав спокойно ждал, гвардеец на миг исчез для окружающих, но я видел – он провел атаку по нижнему уровню. Мах ногой – прием «коса по траве», и парень покатился по дубовым плашкам, покрывавшим двор. Моментально оказался на ногах и, стелясь особым шагом, в секунду оказался рядом с Савелием. Тот махнул рукой – конец схватке, испытание прошел.

– Кто учил тебя, малец?

– Батяня мой, он сызмальства гонял меня, как Жучку.

– Заметно. А как звать его?

– Батю зовут Фрол, по прозвищу Клин.

– Э, да я знаю твоего отца, в одной дружине служили лет десять назад, отличный боец.

– Как тебе новобранец? – спросил я Хвата.

– Подойдет, задатки есть. Давненько меня с ног не валили.

– Савелий, завтра к вечеру пришли гвардейцев с повозками – заберут у завхоза бритвы. Даю с запасом – двенадцать тысяч. Ты рожу-то не криви, потом мне спасибо скажешь, а то ходите ровно обезьяны нестриженные.

Хват забрал парней, и двор опустел. Зашли в терем, в столовой испили холодного квасу.

– Вася, сходи узнай, все ли готово для выезда на природу.