Читать книгу "Поверженный Рим - Сергей Шведов"

— А что с городом Аквилеей? — спросил император.

— Аквилея пала, — громко и четко, как это и подобает солдату, ответил Ферреол.

Вздох возмущения пронесся по огромному залу. Гражданские чиновники из свиты Гонория не могли простить военным столь оглушительного поражения. Под рукой у комита Себастиана было десять легионов пехоты и три тысячи клибонариев. В Медиолане все были уверены, что опытный Себастиан сумеет обуздать наглых варваров рекса Валии, но, увы, все вышло как раз наоборот: легионеры бегут, а готы захватывают римские города.

— У готов появились стенобитные орудия, — пояснил Ферреол, — и они очень умело ими пользуются. Ворота Аквилеи они разнесли за два дня. Комит Себастиан полагает, что Медиолану тоже не устоять, и умоляет тебя переехать из столицы в крепость Асту до подхода легионов сиятельного Стилихона.

Божественный Гонорий наконец сорвался и обрушил на склоненную голову Ферреола град ругательств. Собственно, ругательства предназначались для комита Себастиана, обещавшего Гонорию не допустить варваров на священную землю империи, но выслушивать их пришлось трибуну. Магистр пехоты Иовий был против этого безумного похода, полагая, что легионы следует держать близ Медиолана и в случае опасности отвести за стены города. Однако император счел его поведение трусливым и постыдным, горячо поддержав отважного Себастиана. Это неумное решение привело к тому, что Гонорий потерял не только восточную Италию, но и столицу империи Медиолан, ибо город теперь некому было защищать. Была, правда, слабая надежда, что готы, разорив приграничные земли, вернутся восвояси, но эту надежду похоронил все тот же трибун Ферреол.

— Готы, похоже, решили покинуть Нижнюю Мезию навсегда. В поход с ними отправились женщины и дети.

— Но не в Медиолане же они решили поселиться? — взъярился Гонорий.

— Готам не нравится соседство с гуннами, — высказал свое мнение комит агентов Перразий. — Они немало претерпели от этого племени и боятся, что Ругила вновь обрушит свои дикие орды на их селения.

Собственно, все развивалось именно так, как и предсказывал Перразий. Не получив обещанной поддержки от римлян, готы сочли себя обманутыми. А союз императора Гонория с каганом Ругилой напугал их старейшин. Они наверняка решили, что руки у гуннов теперь развязаны и новое нашествие степных варваров на своих старых врагов не заставит себя ждать. И, между прочим, их тревога была вполне обоснованной. Гунны отличались редкостным коварством и далеко не всегда соблюдали заключенные договоры.

Справедливые слова комита агентов не понравились не только Гонорию, но и сиятельному Иовию, который горячо ратовал за союз с Ругилой, опасаясь союза Стилихона с рексом Валией. Надо признать, Иовий своего добился. Рекс Валия теперь стал врагом Рима, и Стилихону придется приложить немало усилий, чтобы изгнать его из пределов империи. Не исключено, правда, что префект претория сделает это уже после того, как Валия сведет счеты с легкомысленным Гонорием. На это обстоятельство обратил внимание почтенного собрания не кто иной, как высокородный Феон, комит финансов. Он же настоятельно советовал Гонорию покинуть Медиолан и укрыться за крепкими стенами Асты. Благо время для бегства еще есть.

Император Гонорий столь поспешно покидал свою столицу, что его отъезд просто не мог остаться незамеченным. Встревоженные медиоланцы высыпали на улицу и попытались остановить императора и его многочисленную свиту. К счастью для Гонория, у него под рукой было достаточно гвардейцев, чтобы пробиться через разъяренную толпу людей, бросаемых на милость готам. Сколько человек было убито и задавлено в этой бойне, неожиданно вспыхнувшей на улицах столицы, никто не стал выяснять, а божественного Гонория, напуганного неожиданной выходкой миролюбивых медиоланцев, этот вопрос не интересовал вовсе.

Добравшись наконец до Асты и укрывшись за ее стенами, император впал в меланхолию. Готы победным маршем двигались по Италии, к великому огорчению чиновников императорской свиты, чувствовавших себя неуютно в тихой и на вид вроде бы безопасной дыре после благополучного существования в шумном и многолюдном Медиолане. Огорчение переросло в панику, когда вдруг выяснилось, что армия рекса Валии пренебрегла беззащитной столицей и мощной волной прихлынула к стенам крепости. Похоже, готы решили взять Асту, пленить императора и продиктовать Великому Риму свои условия. Под рукой у магистра пехоты Иовия, взявшего на себя командование осажденным гарнизоном, сил было вроде бы достаточно, однако уже сейчас ощущался недостаток продовольствия. Его должно было хватить осажденным максимум на два-три месяца, о чем Иовий доложил божественному Гонорию.

— А почему вы об этом не подумали раньше? — возмутился император.

— Никто не думал, что варвары вторгнутся в самое сердце империи.

— Что слышно о сиятельном Стилихоне? — спросил Гонорий.

— Я отправил к нему гонца с известием о нашествии варваров, но префекту потребуется время, чтобы собрать в кулак легионы, разбросанные по всей Галлии. На это уйдет несколько месяцев.

— Что ты предлагаешь, Иовий?

— Видимо, нам придется начать переговоры с варварами, — пожал плечами магистр. — В противном случае мы рискуем умереть с голоду.

— Я запрещаю тебе вести переговоры, Иовий, — нахмурился Гонорий. — Во всяком случае до тех пор, пока у нас не иссякнет продовольствие.

Магистр Иовий взошел на высокие стены Асты, окинул взглядом готский стан и пришел к выводу, что рекс Валия свое дело знает. Блокировав остатки римских легионов в крепости, он получил свободу действий во всей Италии, и теперь его отряды рыскали по провинции, грабя беззащитные города. Одного только Иовий пока не мог понять: какую цель ставит перед собой готский рекс? Неужели он всерьез полагает, что может прибрать к рукам Римскую империю?

— А почему бы и нет? — криво усмехнулся в ответ на недоуменные вопросы магистра пехоты Перразий. — Рекс Валия уже захватил Далмацию, Македонию, Иллирик, не встретив практически никакого сопротивления. Теперь он хозяйничает на севере Италии и, покончив с нами, двинет свою армию на Рим.

— Но у него слишком мало сил, — возразил магистр.

— Не обольщайся, сиятельный Иовий. Как только весть об успехах Валии достигнет ушей венедских, аланских, сарматских вождей, у готского рекса не будет недостатка в помощниках.

— И что ты предлагаешь? — спросил Иовий у комита агентов.

— На твоем месте я все-таки начал бы с готами переговоры, — посоветовал Перразий. — Если мы не добьемся успеха, то хотя бы узнаем, чего хочет Валия, затеяв эту безумную войну.

Иовий раздумывал целый месяц и рискнул последовать совету Перразия только тогда, когда продовольствие в крепости стало подходить к концу. Комит агентов, неплохо знавший языки венедов и готов, вызвался вести переговоры от имени императора и получил на это благословение сразу и епископа Амвросия, и божественного Гонория, чей боевой пыл резко упал за месяц воздержания.

Готы встретили Перразия за крепостным рвом и доставили в свой стан. Комита агентов слегка удивило то обстоятельство, что варвары не возвели обычных укреплений, не раз спасавших их от внезапных нападений. Похоже, рекс Валия полагал, что у империи не осталось сил для мощного и внезапного удара, а потому незачем беспокоиться о женщинах и детях, гуляющих по готскому лагерю, который вольно раскинулся вдоль берега реки Адды.