Читать книгу "Хрононавигаторы - Сергей Снегов"

Жили-были на свете юный принц и царевна,

Но поток разлучал их, грохочущий гневно,

И моста не бывало - разве тонкая жердь

Где-то там, где с землею сливается твердь.

Но любили друг друга юный принц и царевна

Потому ль, что стремнина угрожала им гневно?

Иль им снилась над бездной повисшая жердь

Где-то там, где с землею сливается твердь?

До Баха донесся резкий голос Ватуты:

- Скучная жизнь. Поищи воспоминаний поярче, Кун Канна.

Покорный голосок министра Прогнозов и Ведовства - даже выраженный одними бесстрастными мыслями, он сохранял униженность - ответил:

- Переключаю на самый малый резонанс. Фиксирую яркое воспоминание о какой-то раскопке.

Бах выпрямился в роскошном, но неудобном кресле. Сейчас он увидит со стороны главное дело своей жизни.

5

- Чудовищно! Невероятно! - энергично высказался Бах, вылезая из котлована. - То самое, что не может быть, но есть! У кого имеются соображения?

Группа археологов, окруживших своего руководителя, растерянно молчала. Ни у кого не было соображений, хоть отдаленно отвечающих парадоксу находки. Лишь один неуверенно пробормотал:

- По-моему, это женщина. Хорошо сохранившийся труп древней женщины.

- Конечно, женщина - вы правы, коллега! И достаточно древняя - трупу три с половиной миллиарда лет. Здесь нет ни одного камешка, который был бы хоть на крохотную сотню миллионов лет моложе.

Бах широким жестом обвел окрестности. На все стороны простиралась полярная тундра. Зеленые болотца сменяли покрытые серым ягелем полянки, сверкали сталью озера. Синеватый камень сопок испятнили бурые пятна мхов. Невысокое солнце заливало холодным светом сугробики снега, уплотнившегося во впадинах и на северных склонах. Мир был уныл до боли в сердце.

Тундра потускнела, ее сменила комната, заполненная книгами и фигурками из разных раскопок, - рабочий кабинет Баха в Академии Наук. Он с нетерпением смотрел на дверь: кого-то ждал. Дверь открылась, вошли двое мужчин. Бах заторопился навстречу.

Один из вошедших - немолодой, широкоплечий, длинноногий, крупноголовый, с темным лицом, тонущем в могучей волнистой бороде, с такой же могучей копной лохматых волос - шагал неторопливо и мощно, как запущенный на прямой ход механизм: по всему, он был не из тех, кто уступает дорогу другим, таких почтительно обходят.

А его безбородый спутник - пониже на полголовы, тонкий, светлолицый, золотоглазый, тоже длинноволосый, но в ярко-оранжевых кудряшках - спешил за товарищем, поминутно сбиваясь с шага. Они являли собой впечатляющий контраст, эти двое: сумрачный могучий мужчина и его ангелоподобный спутник. И голоса отвечали внешности: у одного - колокольные гуды, у другого - флейта; один как бы гремел, другой вроде бы пел.

- Миша, дорогой, как видишь, отозвались на зов! - прогудел мужчина. Только с Латоны - и сразу у тебя!

- Сто лет не виделись! - воскликнул Бах. - Конечно, знал, что откликнешься, но все же нервничал, ибо без тебя... В общем, невозможно без тебя, Анатолий! Такие новости! Садитесь, друзья.

- Знакомьтесь, - сказал мужчина. - Собственно, только ты, Миша, знакомься, тебя не нужно представлять - Михаил Бах всемирно знаменит. Но Аркадий тебе незнаком. Итак, официально: Аркадий Никитин, сперва мой ученик в хронолаборатории, потом мой помощник, блестяще сдал полный курс хронистики - мне сдал, а это, Миша, кое-что значит, - теперь хрононавигатор, хроноштурман "Гермеса", первого трансвременного корабля. Больше о нем ничего не скажу, хотя и мог бы. Говори ты.

- Вы, друзья, наверно, знаете об удивительной скандинавской находке? - начал Бах.

- Только то, что находка удивительна. Не возражаю, если прочтешь нам лекцию о своих изысканиях. Всегда любил твои лекции, Миша.

- Тогда слушайте.

Первыми на место находки явились геологи, рассказывал Бах. В Северной Швеции первозданный каменный щит - древние кристаллические породы Земли образовался еще на раскаленной поверхности и выстоял, не разрушаясь, до нашего времени. Три с лишком миллиарда лет - таков возраст здешних пород. А когда заложили шурф в глубину, чтобы извлечь пробы минералов, геологи наткнулись в недрах гранитов на следы человеческого захоронения и вызвали археологов. "Я сам поспешил туда", - с воодушевлением повествовал академик. В граните обнаружили человеческое тело. Захоронения в обычном смысле не было, останки тела неразделимо слились с гранитной массой. Тело было в своем каменном претворении - и его не было, оно стало из тела камнем. Можно допустить, что расплавленные первозданные породы, застывая, образовали подобие человеческого тела, но в камне нашли все химические элементы реального человека, и сочетания их были точно такими, какими они даны в любом из нас. Облик окаменевшего тела указывал, что погребена женщина.

Вокруг тела, продолжал Бах, обнаружили как бы сгущение растворенных в камне посторонних образований. Их тоже проанализировали. И себе не поверили, когда узнали составы искусственных изделий, немыслимых в естественных гранитах. В некоторых случаях они почти с абсолютной точностью повторяли сверхпрочные стали, в других соответствовали элементам пластмасс, в третьих копировали составы одежных тканей современного производства. И во всех пробах комбинации элементов свидетельствовали о жароупорном выполнении. Вывод был один: необычайные вещества не были расплавлены в толще гранита, ибо могли сохраниться и при температурах более высоких - ведь гранит плавится при 700-800 градусах. И это значит, что они растворились в камне в результате постепенной диффузии. А на это требовалось чудовищное время.

- Проблема возраста находок превратилась в главную, - все больше воодушевлялся Бах. - И оказалось, что возраст окаменевшего женского тела и вещей, уложенных в могиле, сравнимы с возрастом замуровавших могилу гранитов. Нет ни одного признака, ни одного показателя, опровергающего такой вывод. Доныне считалось, что человек появился на Земле около трех миллионов лет назад. Я утверждаю, что уже три миллиарда лет назад человек впервые ступил на поверхность нашей планеты - и это была не полуобезьяна, не питекантроп, а "гомо сапиенс", человек разумный.

- Нет, температура нормальная, - произнес Кнудсен, дотрагиваясь до руки академика. - И глаза не вовсе безумные.

Бах наслаждался произведенным впечатлением.

- Итак, картина рисуется в таких линиях и красках, - снова заговорил он. - Примерно три миллиарда лет назад, когда наша Земля была молодой планетой, снедаемой внутренним жаром, изуродованной чирьями тысяч вулканов, где-то на островах раскаленной суши высадилась экспедиция разумных существ, подобных современным людям. Один из членов экспедиции, по всему - женщина, скончалась. Ее не увезли с собой, а похоронили на Земле. Она была укутана в жаропрочные ткани, около трупа оставили ненужные изделия из жаропрочных пластмасс. В течение последующих тысячелетий на могилу, погребая захоронение, изливалась лава. А затем потянулись уже не тысячелетия, а миллиарды лет. Застывшая лава кристаллизовалась в граниты, и под страшным давлением наваленных на могилу масс произошла взаимодиффузия костей и камня, искусственных изделий и естественных пород. Вот такую гипотезу я представил на суд Академии Наук - для мыслей и домыслов.