Читать книгу "Иногда они умирают - Наталья Турчанинова"

– На полноценный обед нет времени. Мы и так задерживаемся. – Я стал раскладывать на пластиковой крышке коробки плавленый сыр, каждый кусок которого был завернут в тонкий полиэтилен, мешочек с изюмом и орехами, копченую колбасу, плитку шоколада. – А мясо здесь лучше не есть. Единственный скот, который держат в этой местности, – эбо, но их не забивают до тех пор, пока они могут носить грузы. И чаще всего они умирают сами от непосильной работы – вот их мясо и едят.

Дик скривился еще сильнее, услышав о том, что ему могут предложить на обед падаль. Разорвал упаковку крекеров и с жадностью впился зубами в колбасу. Джейк тоже оживился, почувствовав запах еды, и, отодвинув локтем атлета, в свою очередь потянулся к припасам. Тисса нехотя жевала сыр, ее взгляд рассеянно блуждал по зданию лоджа, собранного из плохо подогнанных друг к другу досок.

Из дома, шаркая растоптанными сандалиями, вышел лохматый юноша в засаленном бордовом свитере, рукава его были подвернуты, из них торчали худые смуглые руки. Штаны с заплатами на коленях болтались вокруг тощих щиколоток. Кайлатец не спеша направился к нам, с любопытством посмотрел на четверых белых путешественников. Выслушал мою просьбу принести горячей воды и, так же не торопясь, удалился.

Основной поток туристов вновь обогнал нас. Сейчас мимо проходили лишь редкие местные жители, с интересом поглядывающие на задержавшихся путников. Мне совсем не понравились взгляды некоторых из них.

Из лоджа снова вышел молодой кайлатец с подносом, на котором стояли четыре прозрачные большие чашки, от воды в них поднимался пар. Поставил на стол, с жадным вниманием посмотрел на Тиссу, но тут же широко улыбнулся и сказал на международном, с сильным акцентом:

– Девушка устала. У нас есть свободные комнаты. Идти вам далеко? Где ваш гид?

Прежде чем кто-либо успел понять, что происходит, я ответил вежливо, но твердо:

– Гид – я. Идти нам осталось совсем недолго. Так что спасибо за приглашение, может быть, в другой раз остановимся у вас.

Он еще раз улыбнулся, сделав вид, что поверил мне, забрал поднос и отправился в дом.

– Ты вроде бы говорил, что нам еще долго добираться? – Тисса взяла пакетик чая, который я протянул ей.

– Правильно он сказал, – поддержал меня Джейк, морщась и прихлебывая из своей чашки. – Все наши вещи уже в Ферче. Я не собираюсь мерзнуть всю ночь здесь без спального мешка на их голых топчанах. И я не люблю, когда каждый встречный сопляк меня расспрашивает, куда и с кем я иду.

– Они тут все любопытные, – подтвердил Дик с набитым ртом. – У нас один фотоаппарат стоит больше, чем весь их лодж.

– Так убери его! – неожиданно рявкнул Джейк, как будто не он сам приказал установить камеру. – Разложился перед всей деревней.

Его тренер с видимым трудом подавил желание ответить грубостью, резко поднялся, едва не опрокинув свою чашку, и пошел собирать штатив.

Во взгляде Тиссы, все еще обращенном на меня, засветилось любопытство и настороженность. Она хотела о чем-то спросить, но покосилась на хмурого Джейка и промолчала. Она правильно поняла – меня беспокоило совсем не опасение лишиться какого-либо имущества.

После короткого отдыха мои спутники стали выглядеть гораздо бодрее. Это внушало надежду, что до Ферче мы все же доберемся. Я расплатился за чай и повел их дальше по тропе, вверх по склону, пока еще довольно пологому, мимо домиков, которые, казалось, изо всех сил цепляются за землю, чтобы не начать сползать вниз.

У последнего дома, на сложенном из неотесанных камней ограждении виднелся черный силуэт. Но прежде, чем мы успели его разглядеть, пропал за низкой каменной изгородью.

– Постойте, – сказал я негромко.

Они остановились, оглядываясь. Я кивнул в сторону строения, потом громко цокнул языком, и спустя мгновение на забор взлетел огромный ворон. Повернул голову, глядя на меня блестящими бусинами глаз. В них светилось любопытство и легкое презрение к трекерам, бесконечным потоком бредущим мимо, и вообще ко всем людям в целом.

Но как только я заговорил с ним, он сделал несколько шагов, подходя ближе и внимательно прислушиваясь.

– Хороший… красивый… – громко и отчетливо произносил я, и ворон, как будто понимая мои слова, сначала начал важно прохаживаться по неровной шершавой поверхности, чтобы лучше продемонстрировать нам свой грозный и величественный вид. А затем стал приплясывать на месте, переступая с одной лапы на другую.

Дик пренебрежительно покачал головой, явно считая беседы с птицей идиотством. Джейк пытался вытащить камеру так, чтобы не спугнуть ее. Тисса улыбалась, чрезвычайно довольная зрелищем.

– У них интеллект как у собаки, а кайлатские считаются особенно умными, – тихо сказал я, достал из кармана горсть орехов и протянул девушке. – Возьми, угости его.

Она бросила самозабвенно подпрыгивающему ворону миндаль, тот поймал орешек на лету, положил на камень и принялся расклевывать. Тисса снова рассмеялась, спросив:

– И почему они считаются самыми умными?

– Потому что едят человечину.

Спутники повернулись ко мне с одинаковыми гримасами недоверия и брезгливости.

– Не только ее, конечно, – продолжил я. – Но во время похорон они первыми являются к мертвому телу.

– Ты хочешь сказать… – пробормотала Тисса, с величайшим отвращением глядя на иссиня-черного красавца, чистящего клюв о камень.

– Здесь не хоронят умерших так, как принято у нас. Деревьев, чтобы сжигать тела, очень мало. Слой земли, в который можно закапывать, слишком тонкий, да и свободного места для кладбищ тоже практически нет. Поэтому трупы отдают птицам. Это называется небесными похоронами.

Ворон повернул к нам голову и глухо каркнул. Тисса передернула плечами, швырнула за забор орехи, которые продолжала сжимать в руке, и вытерла ладонь о брюки, словно ее уже коснулся один из небесных странников.

Дик, переборов брезгливость, вызванную моим рассказом, невозмутимо смотрел на небо, затянутое тучами, полностью скрывшими горы.

– И при чем здесь их редкий ум? – спросил Джейк. Навел фотоаппарат, но ворон, презрительно каркнув на него, слетел за забор.

– Кайлатцы считают, что с человеческим мясом они получают и человеческую мудрость. А еще есть одна любопытная легенда. Когда боги хотели подарить человеку бессмертие, ворон обманом выпил его сам. Потом вытер клюв о траву, и та стала вечнозеленой, неувядающей. Как ни топчи ее, всегда выпрямляется. Вот эта травка – дубо. Вы сейчас стоите на ней.

Все трое одновременно посмотрели себе под ноги.

– Интересная страна, – отозвался Джейк с усмешкой, надевая крышку на объектив, – чем дальше, тем интереснее.

– Куда ни плюнь, кругом сплошные побасенки, – поддержал его Дик, отворачиваясь.

Путь вверх продолжился. Мы постепенно набирали высоту. Шаг за шагом приближаясь к последней точке сегодняшнего пути.