Читать книгу "Ответный удар - Михаил Ахманов"

Беззвучный рокот голосов, невнятное быстрое бормотание, смутные картины, всплеск чужих эмоций наполнили его разум. Ментальные волны струились над планетой, кружились водоворотами, смешивались, накладывались, и на какой-то период Коркоран почувствовал себя оглушенным, словно очутился в огромной толпе, где каждый говорил свое, и слуха его достигали лишь обрывки фраз, отдельные слова и выкрики. На Земле было совсем по-иному, там мысленные излучения не атаковали его с громом и рокотом, а тихо шелестели, и он всегда мог настроиться на нужную волну. Непросто быть телепатом в мире телепатов, подумал Коркоран, пытаясь сосредоточиться и нащупать порядок в какофонии, звучавшей в его голове. Термин «звучать» тут подходил не совсем, как и другие из того же ряда – «видеть», «слышать», «чувствовать», но более соответствующих в земных языках еще не имелось; возможно, появятся через век или два, когда ментальное общение не будет редкостью.

Итак, он слушал, и постепенно в хаосе сигналов возникли мощные четкие импульсы, плывущие с юго-запада, с дальней оконечности материка. Эти волны словно поддерживали множество других, менее сильных и не таких отчетливых, зато понятных, ибо они несли информацию на фаата'лиу. Большей частью краткие приказы тхо, но он разобрал и нечто более интересное: пять или шесть человек обсуждали какую-то проблему, связанную с генетикой, и, кажется, не могли согласиться друг с другом. «Мо р'ари», – заметил один из них, и эти слова достигли сознания Коркорана вместе с сопровождавшим их чувством бессилия. Мо р'ари… все бесполезно…

Из модуля появился Зибель, и, заслышав шорох шагов, Коркоран открыл глаза. Его друг был готов к путешествию: темно-фиолетовое одеяние обтягивало от шеи до щиколоток, на спине, сливаясь с комбинезоном, висел плоский контейнер-рюкзак, поблескивал браслет-коммутатор на левой руке, к поясу приторочена маленькая сумка. Было непривычно видеть его таким – с лицом пожилого фаата, с длинными черными волосами и ртом, напоминающим птичий клюв. Оружия Клаус не взял, но в сумке у него что-то топорщилось – овальный, величиной с ладонь предмет.

«Капсула с газом? – подумал Коркоран. – Нет, у капсулы другая форма.»

– Зондируешь поле? – спросил Зибель. – Ну, и как впечатления?

– Ты прав, в горах на юге что-то есть. Ментальный обмен на фоне сильных ритмичных пульсаций… Это квазиразумные? Те, что еще не созрели?

– Да. Хочешь отправиться к ним?

– Не сейчас, Клаус. Прежде посетим другое место.

Уловив его мысль, Зибель кивнул.

– То, которое ты видел в Снах? Холм, река, деревья… Что тебя там привлекает?

– Тот тип в т'хами. Кажется, очень информированный субъект. И если он еще не очнулся…

– Возьмем тепленьким – так у вас говорят? – Зубы Клауса сверкнули в усмешке. – Ну, на холм так на холм. Представь эту местность и передай картину мне… так, достаточно…

Темное небо, ущелье, модуль и застывший рядом робот вдруг исчезли, и в глаза Коркорану брызнул свет. Они стояли на склоне холма, за кругом деревьев, кроны которых из переплетавшихся ветвей и широких листьев были подобны огромным зонтам. Перед ними расстилалась равнина, и на западе, километрах в пяти-шести, поблескивали речная гладь и белые купола вытянутых невысоких строений. Река была точно такой, как помнил Коркоран, – спокойной, широкой, окрашенной заревом розовых отблесков в лучах заходящего солнца. На плоскогорье уже наступила ночь, а тут еще длился вечер, и, вероятно, до темноты оставалось с полчаса. Огромный солнечный диск низко висел над водами и степью, и травы – или, возможно, мхи – казались уже не сине-зелеными, а фиолетовыми, почти черными. На равнине и у реки не замечалось никакого движения – ни людей, ни плывущих к строениям платформ, ни других механизмов.

Коркоран, словно сомнамбула, сделал пару шагов но склону. Его глаза не отрывались от реки и зданий, видневшихся у берега.

– Куда ты, Пол? – Голос Зибеля заставил его очнуться.

– Я… Понимаешь, Клаус, этот пейзаж приходил в моих Снах, но к реке я не мог сделать ни шага. Генетическая память молчала. А сейчас я здесь и…

– Это мы обсуждали, – прервал его Зибель. – Твой предок не спускался к речному берегу, поэтому не сохранилось воспоминаний. Думаю, и тебе нечего делать у реки. Там несколько сотен тхо, фаата-надсмотрщик и малый мозг. Готовят из травы питательные концентраты.

Но Коркоран едва его расслышал. Новая мысль завладела им, ударив с внезапностью молнии – да так, что перехватило дыхание. Он обернулся, осмотрел плоскую вершину холма, видневшуюся меж древесных стволов, и пробормотал:

– Человек в т'хами… тот, от которого я унаследовал ментальный дар и воспоминания… тот, кто прожил здесь много лет… Владыка Пустоты! Он мой предок! Мой отец!

– Биологический, – спокойно напомнил Зибель. – Не меряй фаата на ваш земной лад, у них отсутствуют родственные связи. Этот твой так называемый отец приходится предком тысяче тхо и, возможно, десятку полностью разумных. То, что его спермой оплодотворили яйцеклетку, из которой ты произошел, не повод для каких-либо эмоций. А если вспомнить, как это было сделано… что сотворили с твоей матерью… там, на их проклятом Корабле…

Волна холодного озноба прошла по спине Коркорана. Зибель, как всегда, был прав – на том проклятом корабле Эби Макнил подвергли мерзкому и подлому насилию, поступив с ней так, словно она была животным, лабораторной крысой или кроликом. А человеку, чье имя он носил, Рихарду Коркорану, выпала судьба еще похуже – его истерзали и убили. Прав Зибель, прав! Если кого и считать отцом, так Коркорана, Литвина или того же Клауса, изгоя-метаморфа…

Он резко, с ожесточением кивнул и полез вверх по склону, к похожим на зонтики деревьям. За ними лежала поляна, которую он видел в Снах: невысокая мягкая трава, окруженная кольцом стволов, и посередине – древесный исполин, чьи ветви расходились горизонтально на двадцать-тридцать метров. Зибель шел рядом с ним, склонив голову к плечу, будто к чему-то прислушивался, и гримаса на его лице была совсем не характерной для фаата. Удивление? Отвращение? Нет, скорее брезгливость, решил Коркоран.

Они ступили на поляну, но не успели пройти и десятка шагов, как раздался повелительный окрик. К ним стремительными прыжками направлялись четверо – мускулистые полуголые крепыши, бледнокожие и безволосые, в ремнях или какой-то сбруе, похожей на доспехи гладиатора. Их физиономии показались Коркорану уродливыми, хотя все как будто было на месте – крепкие скулы и подбородки, широковатые носы, губы европейских очертаний, серые, почти прозрачные глаза. Одинаковые лица, подумал он; одинаковые, точно у даунов, и такие же стертые, словно бы их вылепили из глины и пригладили мокрой тряпкой. Прямо скажем, не красавцы… никакого сравнения с тетушкой Йо.

– Олки, – спокойно произнес Зибель. – В самом деле тут высокий чин живет, раз его берлога под охраной.

– У них парализаторы, – шепнул Коркоран, заметив висевшее на ремнях оружие. – Ну, я их сейчас успокою. – Он поднял руку с разрядником, но Зибель покачал головой: