Читать книгу "Серый прилив - Дмитрий Градинар"

Вернуться, чтобы снова пройти в Приливе. И еще раз, и еще. И сколько потребуется. Увидеть свои загадочные звездолеты, услышать таинственный зов. Если и впасть в злополучный транс, то только для того, чтобы увидеть другой Млечный Путь, Солнечную во всей ее мощи — Другую Солнечную с Другой мощью! И пусть в той галактике не будет места Бессмертным.

Посыльное судно-авизо. Знакомый пилот, незаметно для всех остальных подмигнувший Джокту. Вход в Прилив на двух сотых световой. Джокту показалось, что так выглядит скорость улитки в глазах гепарда. Не зря всем без исключения пилотам истребителей можно смело выставлять диагноз «непригоден к жизни без полетов». Полетов среди звезд, превратившихся в черточки, когда взгляд не успевает охватить все пространство, необходимое для боевого разворота, а мысль не успевает за предчувствием.

Глава 8

Попав в салон судна-авизо, Джокт сразу оказался в фокусе трех взглядов, впившихся в него, будто перекрестья прицелов. Недобро-тягучий — взгляд адъютанта, для которого Джокт являлся своеобразной квинтэссенцией неласкового приема в Крепости и недостаточной почтительности Балу и коменданта. Видимо, адъютант привык к большей покорности, расторопности и уступчивости, потому что представлял во всех вояжах фигуру наиболее внушительную, чем он сам. А тень, как известно, иногда бывает длиннее того, кто ее отбрасывает, и таково свойство всех адъютантов — казаться самим себе более значимыми, чем они есть на самом деле. Ведь от его рекомендаций, докладов, даже тона, которым делаются эти доклады, зачастую зависела карьера не только какого-нибудь лейтенанта, но и старших офицеров. Впрочем, Джокт не боялся подковерной возни относительно своей скромной персоны. Не станет же, в самом деле, командующий крепостной обороной следить за карьерой пилота, одного из тысяч, ожидая удобного случая, чтобы срезать тому очередное звание. Вот, например, за Стариком, снискавшим в штабах славу самодура (но самодура умелого, человека на своем месте), никогда не замечали злопамятства. Виновного он мог наказывать или миловать, заслужившего награду — наделять ею, но никогда он не допускал несправедливости. Большая, наверное, редкость в Космических Силах. Если в других Крепостях, пусть не часто, но бывали случаи подачи рапортов офицерами «о невозможности совместной службы... », то в «Австралии», насколько знал Джокт, такого не произошло ни разу с тех пор, как Старик стал комендантом.

Не вмешиваясь во внутреннюю жизнь гигантского разношерстного коллектива, что находился под его командованием, Старик тем не менее умудрялся знать все про всех. И еще помнил имена каждого из офицеров Крепости. Это, наверное, самый важный признак, отличающий командира такого ранга. Тем более комендант никогда не допускал, чтобы малейшие проявления недружелюбия и взаимной неприязни перешагнули порог кубриков, разбираясь сам с такими случаями. Для этого у него имелось много методов. И людей, служивших ему верой и правдой. Вот и Джокту выпал шанс также сослужить службу Старику. А хорошо это или плохо, Джокт мог решать только на интуитивном уровне, даже не догадываясь, о каких настоящих предателях говорил комендант.

Хорошо или плохо? Хорошо или плохо... В своем решении Джокт пока склонялся к первому варианту ответа.

Второй взгляд. Медик. Тот, что «дорос» до старшего командора. Высокое звание съело в нем профессионала, как сказал бы Балу. Этот взгляд не был недружелюбен, не был тягуч. Но равнодушие зачастую куда хуже любого недружелюбия. Вот эту жизненную истину Джокт успел постичь сам. Оставалось только удивляться, зачем медик вообще смотрит на Джокта?

А вот третий взгляд был подобен цепкой хватке хищника. Неожиданно Джокт понял, что истинный облик особиста проявился не там, где он дружелюбно уступил просьбе другого медика, занимающегося разработкой индивидуальных аптечек. Все эти ленивые потягивания, приглашение на кофе остальных участников комиссии, а после — прощание с Джоктом, немножко яда в словах и обещание всенепременно раскопать какие-то дополнительные данные. Все это не являлось истинным обликом. Даже сейчас Джокт не мог решить, что по-настоящему выражает взгляд офицера особого отдела. Но только поначалу. Потом он понял и это: особист внимательно, с напряжением, изучал лицо Джокта, надеясь поймать какой-то неуловимый момент. Тот самый, что выделил Джокта среди тысяч других пилотов. Ведь авизо шел сквозь Прилив!

— Это никак не проявляется, — хлопая ресницами, сказал Джокт, нарушая общее молчание.

Медик-командор и адъютант не отреагировали, а вот особист вздрогнул. Еще бы! Умение читать чужие мысли не может быть полным без способности скрывать свои собственные. И особист явно не ожидал такой проницательности от Джокта, потому и вздрогнул. Он понял, что его намерения раскрыты, но отнекиваться и переспрашивать, что имел в виду Джокт, не стал.

— Совсем-совсем никак?

— Абсолютно. Нет никакого предчувствия, никаких ощущений. Просто в Приливе возникает рисунок, в котором я могу разглядеть четкий силуэт звездолета. А потом — звук. Вот только тогда возникают ощущения, — Джокт передернул плечами и уточнил, — очень и очень неприятные. Как будто кто-то трогает изнутри позвоночник... Не могу передать, потому что мне не с чем сравнивать. Тем более что у меня пока небольшой опыт по встречам в Приливах. Всего два контакта...

Тут особист вздрогнул второй раз.

— А второй контакт... Больше ничего не происходило? Такого, чего не было при первой встрече?

Джокт задумался, и во взгляде собеседника тут же промелькнула опасная подозрительность.

— Я не знаю, можно ли это назвать чем-то особенным, просто...

Напрягся особист, напрягся адъютант, только медик остался прежним, и Джокт понял почему. Его наверняка отправили в Крепость соблюсти формальности, оторвав от какого-нибудь важного дела, например составления графика поставок биопротезов в Крепость «Африка», штурмовые группы которой несли большие потери. Или от другого канцелярского занятия. То, что это действительно являлось формальностью, было несомненным. Потому что если бы Джокту потребовалась помощь, навряд ли ее мог оказать старший командор, давно забывший, как пользоваться ремкомплектом. И наверняка их встреча первая и последняя, о чем медик знал, а в штабе с Джоктом будут вести беседы и обследования другие специалисты медицинского управления, у которых нашивки на шевронах поменьше...

— Просто первый раз я увидел один корабль. Сегодня их оказалось несколько, и, может быть, поэтому зов стал сильнее.

— Зов? Почему ты назвал это зовом? — тут же отреагировал офицер особого отдела.

Джокт прикусил язык, поняв, что со словами ему нужно обращаться намного осторожнее и что они могут дорого обойтись ему при случае.

— Я не знаю, как еще это назвать. Звук, зов, голос. Оба раза было такое ощущение, будто кто-то прямо над ухом повторяет одно и то же: «Ом, Ом, Ом!» И больше ничего.

— Тебе не показалось, будто кто-то зовет тебя по имени? — наполовину все также отстраненно, наполовину со слегка пробудившимся интересом спросил командор-медик.