Читать книгу "Ангелы на первом месте - Дмитрий Бавильский"

Вот она и вспомнила теперь эти слёзы, встрепенулась, мол, давно за газетами не ходила, как там на нашей почте дела, ну и тут же побежала переодеваться.

И тут же стало легко и свободно. Словно бы получила приказ, озвученный невидимым режиссёром откуда-то свыше: "Маша, давай, теперь твой выход!"

21.

Побежала во всю прыть, хотя ещё не восстановилась как следует после болезни, ветер чуть сильнее дунет – так и унесёт куда-нибудь на окраину. Но, не торопясь, по стеночке, время от времени останавливаясь (да, за время нездоровья Мария Игоревна не выкурила ни одной сигареты!), переводя дыхание, доколыхалась до почты, одними глазами поздоровалась с мышкой-норушкой (" ничего ей не делается, всё в одной поре "), сразу к ящику.

– А что-то давно вы к нам не заходили, – проявила инициативу мышка.

– Знаете, как в анекдоте говорится, – Мария Игоревна терпеть не могла растягивать гласные, но когда лезли вот так, под руку, приходилось кочевряжиться, – на самом деле я не лягушка, я – орёл, просто я болею…

Газеты лежали накопившейся пачкой и пахли остро, Мария Игоревна быстро переложила их на столик, разметала в поисках письма, нашла счета за электричество и за телефон, несколько ненужных рекламных проспектов, ага, вот и конверт, тоненький, только что не прозрачный, худющий, как детдомовский ребёнок в застиранной, линялой рубашечке.

Сердце сладко ёкнуло и оборвалось – почерк не тот: от подруги весточка, старой актрисы из Брянска, не то, не то, не то.

Собрала газеты в кучу, выровняла под острым присмотром синего халатика, неотрывно следившего за всеми её быстро сменяющимися эмоциями.

– Ничего, ничего, завтра придёт, – поспешила успокоить норушка: ей ли не знать содержимое абонентского ящика 21-58-31.

Мария Игоревна оказалась совершенно не готова к такому повороту событий. Она даже не задумывалась ни разу, что малохольный Игорь решится и подойдёт к своей замужней красавице, откроется, получит пропуск в рай (или ад), или, что ему просто надоест когда-нибудь писать эти бесполезные, безответные письма. Отчего это Мария

Игоревна никогда не сомневалась, что история эта может рассосаться так же неожиданно, как и началась?!

Никто же не знает, до каких гигантских размеров разрослась эта ситуация в одной отдельной взятой душе случайного и постороннего человека, и есть ли кому-то на целом свете до этого влияния дело?!

22.

Расстроившись, она бросила газетную пачку на тумбочку и поковыляла заниматься обыденными делами, а о том, что пришло очередное письмо от Игоря, узнала только вечером, когда, расплескав силы на уборку и готовку, села перед телевизором и стала рассматривать заголовки.

Барселона празднует 150-летний юбилей архитектора Гауди. Бен Ладен жив и затевает новые злодеяния. Быков и Буданов оправданы. На

Аркаиме проведут большой фестиваль культуры и искусства. Утверждён новый герб Чердачинска – двугорбый верблюд. По указанию мэра, за этот год должны быть построены 80 фонтанов. Мария Игоревна мысленно улыбнулась: только фонтанов нам и не хватало.

Потом читала письмо от подруги, припасённое на "сладенькое", ничего особенного, обычные бабьи новости. Точнее, "старости": а что нового может случиться в их возрасте с актрисой провинциального театра?!

Роль дадут? Подруга писала об интригах, ну, этим нас не удивишь, все театры похожи друг на друга, как счастливые семьи, в которых не бывает счастья.

Письмо от Игоря оказалось заложенным между страниц "Чердачинского рабочего", впихнули в спешке вместе с газетами, вот оно и попало туда, за сгиб. На этот раз Мария Игоревна не удивилась, внутренне она была уверена, что история эта ещё далека от завершения и продолжение обязательно последует.

Глава восьмая. Немое кино

1.

Макарова узнала, что скоро умрёт. Игорь прислал ей ссылку на сайт, где можно рассчитать дату своей смерти. Очередное поветрие в "Живом журнале" – рассказывать про страхи и ходить на эту гробовую страничку. Шутки шутками, но Макарова тоже заинтересовалась, набрала адрес, ввела все свои данные…

Вышло как в анекдоте про кукушку. Скажем, самому Игорю машина выдала

31 октября 2042 года, среду. Там ведь всё, вплоть до секунды показывается… Макарова сначала глазам не поверила, думала – ошиблась, ещё раз данные ввела. Но адская машинка снова выдала тот же результат. Если верить произведённым расчётам, жить ей оставалось не более двух недель. Приплыли.

Понятно, что всё это глупости и дурные шутки, однако видя, как юзеры торжественно записывают в своих дневниках весьма отдалённые даты – кто сорок лет, а кто и больше, она начинала паниковать. Даже слёзы наворачивались от такой виртуальной несправедливости.

Но что особенно неприятно – нет никакой возможности, чтобы понять логику появления цифр, почему – у кого-то в загашнике ещё целая вечность, а другим нужно срочно белые одежды запасать?!

Обернулась взглянуть на мужа, пытаясь заручиться его помощью и поддержкой, но тот тупо разрабатывал мячиком кисти негнущихся рук, вот уже шестой, что ли, час подряд, и весь, целиком, ушёл в этот процесс.

Тогда она снова пошла на гробовую страничку, ввела мужнины цифирки.

То ли уличить хитроумный механизм хотела в чём-то или же себя проверить собственную женскую интуицию… Но увидела, что муж её переживёт, хоть и незначительно, но тем не менее на свете этом задержится ещё какое-то время, и разревелась, как школьница на выпускном балу, оставшаяся без кавалера.

2.

"Живой журнал" жил своей жизнью, подсчитывая возможности пришествия к власти во Франции фашиствующего кандидата, обсуждал гибель генерала Лебедя и готовился к первому – съезду? слёту? конгрессу? – пользователей "ЖЖ" в степных просторах возле Аркаима.

Игорь утешал Макарову как мог, уговаривал её присоединиться к честной компании, искал поводов для встречи. Макарова сменила гнев на милость, стала больше уделять внимания их общению (то есть, переписке), тем более что на "Канале Принцессы" накалялась неприятная ситуация.

Надежда Рудольфовна, гордая и заносчивая директриса, зарубила дубляж нескольких последних серий. Видите ли, он показался ей "вялым и ненатуральным, искусственным". Латиноамериканское мыло резко выходило из моды, даже показы "Санта-Барбары" на "РТР" свернули без вменяемых объяснений.

"Центр" насаждал моду на всё "русское", наше. Вот все деньги отныне и шли на поддержание "отечественного производителя". А для родных теленовелл никакие дублёры не нужны. Команда, собранная

Темировым под определённые типажи и жанры, грозила оказаться не у дел.

Но это, так сказать, глобально, в стратегическом плане. Но и по мелочи история с "каналом принчепессы" тоже не особенно радовала. В один из дней, когда запыхавшаяся Макарова приехала на студию за очередной порцией сценария, Темиров, пряча глаза, объяснил ей, что случается непоправимое: сеньора Петренка исчезает из первоисточника.