Читать книгу "Власть Талисмана. Тайны посвященных: от египетских жрецов до виновников трагедии 11 сентября - Роберт Бьювэл"

«Когда мы покинули наш дом, спустились в этот мир и обрели мирское бытие в наших телах, мы были гонимы и ненавидимы не только невежественными людьми [язычниками], но и теми, кто выступал от имени Христа, поскольку они были пусты и не знали, кто они такие, словно тупые животные».[462]

Убийство невинных

Эдикт Константина от 324–326 годов, фрагмент которого приведен выше, дал воинствующим христианам то, чего они уже давно добивались, — власть государственного принуждения для гонений на своих старых противников, гностиков. Интересно отметить, что эдикт составлен в чрезвычайно агрессивной риторической форме, излюбленной среди воинствующих христиан. Как указывает Дрейк, император очень тщательно выбирал слова, когда называл верования гностиков «ядовитыми» — термин, уподоблявший самих гностиков ядовитым змеям. Сходным образом «… он сравнивает ересь с заразным заболеванием, способным поражать здоровые души. Такие образы имеют важное значение как ярлыки, которые служат для определения и осуждения отдельной группы, упрощая выявление ее членов, и для лишения их всех человеческих прав… Этот шаг, хотя и ограниченный по своему масштабу и продолжительности, открыл дверь для более обширных гонений, которые начались в конце столетия».[463]

Как и ожидалось, в последние десятилетия правления Константина воинствующие христиане стали пользоваться новой властью, полученной от него,[464]но сначала они делали это весьма осторожно, словно прощупывая возможное сопротивление.[465]При сыновьях Константина они значительно осмелели. За 15 лет, пока император Феодосий находился на троне (379–395), он превзошел всех своих предшественников, издав более 100 новых законов, направленных против гностиков, — законов, лишавших их собственности, свободы, а зачастую и жизни. Согласно этим законам, их дома и места для собраний подлежали конфискации, а книги — уничтожению.[466]Едва ли можно считать совпадением, что именно в этот период кодексы из библиотеки Наг Хаммади были спрятаны в Верхнем Египте в попытке спасти от гибели хотя бы часть знаний, и, хотя исторические хроники являются неполными, мы знаем, что в течение того же периода в Нижнем Египте антиеретический терроризм был развязан с благословения государства.

Матерн Сенегий, наместник императора Феодосия в Александрии с 387 по 388 год, прославился своими неустанными притеснениями и гонениями на еретиков и язычников.[467]В этом великом космополитическом городе, одной из первых цитаделей гностицизма, местный синкретический культ, посвященный богу Серапису (соединявшему черты двух древнеегипетских богов, Осириса и Аписа), издавна пользовался покровительством людей, занимавших разное положение в обществе и с различными религиозными убеждениями. Ученые считают, что христианские гностики могли принимать участие в мистериях Осириса в его воплощении Сераписа, «интерпретируя то, что они наблюдали, с христианских позиций».[468]Стоит упомянуть и о том, что некоторые секты александрийских гностиков пользовались статуями Сераписа — обычно изображаемого в виде бородатого мужчины в греческой хламиде, а не в египетском стиле — как символом Бога Доброты.[469]Такая гибкость и непредвзятость в поиске духовных истин была характерна для Александрии со времени ее основания почти 700 лет назад. Именно поэтому многие горожане, стоявшие на позициях веротерпимости и синкретизма, были потрясены, а потом и возмущены, когда Сенегий начал отдавать войска, которыми он командовал в качестве наместника — предположительно для защиты всех слоев общества, — в распоряжение христианской церкви, которая вела кампанию по отмене других религий.[470]

В 391 году, через три года после смерти Сенегия, гонения под эгидой государства стали еще более суровыми. Феофил, архиепископ Александрии, подстрекал христианские толпы к погромам гностиков и язычников. Повсюду вспыхивали беспорядки, и многие члены гонимых сект нашли убежище в Серапеуме. Этот огромный храм, посвященный Серапису, был построен Птолемеем I Сотером (323–284 г. до н. э.), бывшим полководцем Александра Македонского, основавшим династию, которая правила Египтом до Клеопатры (51–30 г. до н. э.). Беженцы были уверены, что они находятся в безопасности, так как территория храма издавна считалась священной, но они ошибались. По наущению Феофила огромная толпа христиан, включая большое количество монахов, осадила Серапеум и взяла его штурмом.[471]Уникальная библиотека старинных книг и пергаментов, размещавшаяся в приделах вокруг центрального здания, была разграблена и сожжена.[472]Потом при открытой поддержке имперских войск защитники были истреблены, а сам храм разрушен до основания.[473]

Рассмотрев это дело спустя некоторое время, император постановил, что жертвы были виновны в собственной гибели, и не наказал нападавших.[474]Христиане не стали оплакивать и утрату храмовой библиотеки. Широко известная точка зрения Феодосия заключалась в том, что все книги, противоречащие христианскому Писанию, должны быть сожжены, «дабы не вызвать гнев Божий и не смущать благочестивых».[475]

Первая инквизиция и древний враг

Хотя количество гностиков в Египте резко уменьшилось в начале V века после гонений Феофила, христианская церковь вместе с государством продолжала оказывать давление на выживших. К примеру, нам известно, что Кирилл, сменивший Феофила на посту епископа Александрийского, распорядился о преследовании группы еретиков, веривших, что материальный мир был создан Демиургом,[476]и отказывавшихся принять Кирилла в качестве своего «просветителя» (классическое понятие гностицизма).[477]Один из его сподвижников, аббат Шенут [Shenoute], отобрал у них книги «полные мерзости и всевозможного волшебства» и предупредил: «Я заставлю вас признать архиепископа Кирилла, или же вы будете преданы мечу, а те из вас, кому сохранят жизнь, отправятся в изгнание».[478]