Читать книгу "Цинковый поцелуй - Александр Варго"

Лишь через пару минут Паша рискнул обернуться. Ментовской машины он не увидел. Покатила дальше, не заметив его? Или имел место очередной акт комедии «Куст и пуганая ворона»?

Как бы то ни было, с тротуара Шикунов ушел. Двинулся в сторону Кузьминского шоссе дворами.

3

Хозяев участка, у которых Паша арендовал времянку, на месте не оказалось.

Его сей факт порадовал – вступать с кем-либо в беседы на любые, пусть даже вовсе отвлеченные темы, не хотелось. Шикунов сразу прошел в свой невеликий домишко. Ноги ныли от ходьбы – со всеми обходами оживленных мест дорога заняла вместо запланированного часа целых два.

Зато вернулось исчезнувшее было в последние два дня чувство голода. Причем желудок, казалось, требовал немедленного возмещения всех недополученных порций. Требовал ультимативно, подкрепляя свои запросы болезненными спазмами. Поэтому Паша, едва отперев дверь, устремился к столу – достать припасы и первым делом пообедать. Поспешил, не глядя под ноги, – и тут же провалился. В самом прямом смысле слова.

…Фундамент, как таковой, под времянкой отсутствовал. И подвал отсутствовал. Между полом и землей – сантиметров сорок пустого пространства. Да и сам пол был сделан тяп-ляп, на скорую руку – один слой дюймовых досок опирался на балки-бревна, и поверху был прикрыт самым дешевым линолеумом – высохшим за годы существования развалюхи до ломкой жесткости. Естественно, от близкого соседства земли доски пола подгнивали. И кое-где прогнили совсем. Одну такую – прогнившую и надтреснутую – половицу Паша обнаружил сразу же, как только снял времянку прошлой осенью. По уму надо было бы отодрать линолеум и заменить доску-другую. Но поначалу как-то руки не доходили, а потом начались нелады на семейном фронте… В общем, Шикунов просто-напросто привык не ступать на опасное место. А теперь вот запамятовал, поспешил – и банально провалился.

Черт! Паша выругался почти облегченно, освобождая конечность (слава богу, целую и невредимую) из плена. Удалось это не сразу. И треснувший линолеум, и проломившиеся доски были направлены внутрь и сработали как горловина сетки-мережи, в которую рыба заходит свободно, а обратно выйти не может. Но после пяти минут возни и приглушенных матерков гомо сапиенс доказал-таки интеллектуальное превосходство над безмозглыми рыбами…

Из темного отверстия в полу тянуло холодком и неприятной затхлостью. Как из могилы, подумал Паша. Из раскопанной могилы… Тут же пришла непрошенная мысль – Лющенко вполне бы поместилась тут, под полом. Отодрать доски, выкопать яму, аккуратно все заделать, – и никто даже случайно не натолкнется на останки. Паша начал размышлять, в какой части времянки можно отодрать настил незаметно… Потом спохватился – план действий продуман и принят, нечего отвлекаться. Все равно он никогда не решится вытащить из дому Лющенко – ни целую, ни по частям.

И Шикунов приступил к обеду – хлеб, консервы, две бутылки пива… Объявившийся было аппетит вновь исчез. Паша запихивал в себя куски и жевал совершенно механически, не чувствуя вкуса… Зато пиво пошло очень в тему. Он даже подумал: стоило вчера выпить стакан-другой водки, прежде чем подступать с тесаком к Лющенко. Глядишь, и сумел бы…

Впрочем, вполне возможно, что водка еще понадобится. Растворять труп в кислоте – тоже занятие с непривычки весьма нервирующее.

4

По большому счету, никаких дел в Александровской у Паши не нашлось.

Хотя, при желании, заняться было чем. Внутри времянка сейчас напоминала не то склад найденных вещей, не то хозяйство известного помещика Плюшкина: повсюду громоздились не распакованные картонные коробки, о содержимом многих из которых сам Паша не имел точного представления. После окончательного переезда из Казахстана выяснилось, что его питерская квартирка никак не может вместить все имущество, накопленное за шесть лет жизни на два дома.

Но сейчас разбираться со всем барахлом желания не возникало. Тем более что вполне реальным стал раздел имущества – и жизнь на два дома уже в Питере. Причем новый дом Шикунова вполне мог оказаться тесным, лишенным многих удобств и населенным весьма неприятными людьми… «Не дождетесь!» – оборвал он свои мысли со злобой, неизвестно кому адресованной.

Однако снасти Паша, заядлый рыбак, распаковал и аккуратно разложил по приезде первым делом. И сейчас он прихватил удочку, вышел в огород. С лопатой возиться было лень, Шикунов набрал червей, переворачивая лежавшие на земле чурбаки и доски.

И отправился на рыбалку, благо Кузьминка протекала буквально под домом – достаточно отпереть калитку и спуститься с высокого берега.

Рассудил Паша просто: рыбная ловля – самое подходящее занятие в нынешнем его состоянии.

Успокаивающее.

5

Но успокоиться, отрешиться мыслями от оставшейся в квартире Лющенко не получилось.

Кузьминка в поселке больше напоминала ручей, неширокий и неглубокий, приличная рыба заходила сюда только весной, в полую воду. И Паша отправился выше по течению – туда, где речка струилась под сенью нависших деревьев, служа естественной границей Александровского парка. Там, в достаточно глубоких, с медленным течением омутках, можно было и летом попытаться выудить что-либо стоящее…

Однако – не сложилось.

На первом же омутке – идеально круглом, появившемся много десятилетий назад после падения в речку авиабомбы немалого калибра – в голову полезли непрошенные мысли.

Место тут глухое, думал Паша, гуляющие по парку сюда не забредают, а купаться местные мальчишки ходят на плотину… Из рыболовов лишь он один облюбовал это местечко. И если опустить на дно омута-воронки утяжеленный камнями мешок с… известно, с кем, – успех дела практически гарантирован. Весной занесет песком и илом – и все. Нету тела, нету дела. Ищите вышедшую из дома и не вернувшуюся.

За этими мыслями Шикунов как-то упустил из виду поплавок. А когда собрался перезабросить удочку – обнаружил голый крючок без малейшего остатка червяка. Или забыл насадить? Забросил просто так, чтобы выставить нужную глубину?

Он не помнил.

Плохи дела… Дохлая стерва прочно оккупировала мысли. Ничем от нее, заразы, не отвлечься…

Паша собрался было поискать менее подходящий для захоронения омуток – тут же натолкнулся взглядом на свежую, осыпавшуюся с берегового обрыва землю, подумал, что никому и в голову не придет здесь рыться в поисках чего-либо криминального…

Он мысленно завыл. И стал твердить про себя два слова – как заклинание, как припев привязавшейся песенки: ванна и кислота, ванна и кислота, ванна и кислота… Никакой земли. Никаких мешков с камнями. Ванна и кислота.

Твердя свое заклинание, Шикунов отправился на другое место – там было мельче, сквозь слой воды проглядывало дно с зеленеющими кустиками водорослей. Никого тут бесследно не спрячешь. Ванна и кислота.

Наконец удалось сосредоточиться на ловле, подкидывая удочку под противоположный берег, под нависшие ветви, Паша даже сумел дождаться чьей-то поклевки. Подсек с запозданием – пусто; насадил нового червя, собрался закинуть туда же. И тут…